«Радиохроника» по своему содержанию приближалась к общественно-политическому и художественному журналу, по оперативности – к газете. В специальном разделе передавалась последняя информация с фронта, новости культурной жизни, звучали голоса защитников города. Писатели сами читали только что написанные очерки и стихи, к микрофону подходили актеры – они знакомили ленинградских слушателей с лучшими статьями советских публицистов. Мужественные, призывные, гневные статьи Ильи Эренбурга и Алексея Толстого гремели над ленинградскими улицами. «Хроника» стала делом не одной литературно-драматической редакции – всего коллектива радио. Ведь ее материалы принадлежали и корреспондентам политвещания, они давали повседневную информацию. Музыкальное сопровождение, музыкальные заставки готовила редакция музыкальная. Позже, с осени, в «Радиохронику» стали включать репортажи, придавшие передаче динамичность, документальность. Разумеется, не все номера этого журнала одинаково удались. В первое лето «Хроника» лишь складывалась, да и слушали тогда радио эпизодически. У людей было множество других забот. Не пропускали сводки с фронтов, в которых, впрочем, о событиях говорилось в самом общем виде. Когда в июле появилось «Псковское направление», я гадал: где немцы? Оказалось, они на полпути к Луге… Почти пятьсот номеров были ежедневным журналистским, писательским и редакторским подвигом. Лишь в отдельные дни декабря 1941 – января 1942 года случались перебои в выпуске «Радиохроники». Практически все ленинградские писатели и ведущие журналисты приняли участие в выпусках «Радиохроники». При этом роль писателя на радио стала иной, чем до войны. Редакторы договаривались с литераторами о конкретных темах, жанрах, они практически давали заказ на то или иное произведение. В каждом случае учитывалась специфика радио, ограниченность времени звучания. Авторы стремились к законченности каждой сценки и эпизода, потому что многие могли услышать лишь часть передачи. «Радиохроника» выходила вечером, в одни и те же часы, как бы подводя итоги прожитого нелегкого дня. На открытие ставили очерк или фельетон, иногда статью. Завершали «Хронику» чаще всего сатирические материалы.
Это была не обычная передача, не очередной литмонтаж. И хотя общий удачный замысел не всегда получал такое же конкретное воплощение, постепенно художественное своеобразие и политическая острота сделали радиожурнал неотъемлемой частью быта военного города.
Разговор о сегодняшнем становился жизненной необходимостью. Не было ни одного сообщения, заметки – какая бы редакция их ни готовила, – в которых не звучала бы тема войны, всенародной борьбы с врагом. Все было подчинено этому, все жанры – и рассказ, и статья.
Программы оценивались с одной точки зрения: «Что они дают фронту, как помогают воодушевить людей». Работники радио ощущали себя прежде всего пропагандистами. В своей записке в Союз писателей руководитель литературно-драматического отдела радио Я. Бабушкин, имея в виду «Радиохронику», отмечал: «Характер работы здесь ближе всего к газете: острая злободневность, сжатость, высокая оперативность, быстрый отклик на события». В этой же записке, относящейся к концу осени 1941 года, говорилось: «Литературными материалами радиовещания широко пользовались и пользуются: 1) оборонный сектор СП, 2) агитбригады ДКА, 3) агитбригады театра КБФ и центр[ального] ансамбля ВМФ, 4) театр ЛАНО, 5) издательство „Искусство” (выпустило несколько сборников), 6) газеты и литер[атурные] журналы (значительная часть после радио опубликована там)… В итоге материалами радио охватывается аудитория во много сотен тысяч человек»9.
Работа отдельных редакций Радиокомитета всегда связана между собой. Передачи дня, недели планируются в зависимости друг от друга. В военную пору общие задачи еще более подчеркнули это обстоятельство. Летом 1941 года больше всего литературных материалов содержала «Радиохроника», но литературно-драматический отдел широко пользовался помощью других редакций. В то же время писатели выступали и на политвещании, и в детском радиожурнале «Юный патриот» (только в июле – августе вышло двадцать его номеров).
Как стало ясно значительно позже, замысел «Радиохроники» был поистине счастливым. Он учитывал возможности радио и вместе с тем позволял при сравнительно небольших актерских силах и музыкальном сопровождении делать разнообразную по форме передачу. Все это оказалось бесценным в блокадную зиму. Какие-нибудь сорок минут вещания вбирали в себя поэзию и публицистику, драматическую сценку и сатиру. А пока, у своих истоков, «Радиохроника» завоевывала слушателей, становилась другом и спутником ленинградцев. Первый номер «Радиохроники» открывался статьей писателя Михаила Козакова, затем передавались записки Ивана Кратта и выступление поэта Елены Рывиной «Вставайте, советские люди!..». Зарисовки И. Кратта «На площади», «Улица» рассказывали о сплоченности, человеческом взаимопонимании. Они были написаны с внутренней сдержанностью. И. Кратт рассказывал о ночной работе, скорее даже утренней, потому что июньская ночь в Ленинграде коротка. Хронику заключали памфлеты И. Меттера и стихотворный фельетон В. Волженина «Цари». Хлестко писал поэт о претендентах на «русский престол», об их жалкой судьбе, о том, что они готовы были въехать в Москву с немецкими обозами. Материалы шли один за другим. Без объявления включалась песня «Грудью встань за Советскую землю». Стихотворный лозунг был мостиком от слов диктора к следующей за ним сатирической сценке. Номер третий вышел 3 июля, он начинался с отклика-передовой на известное выступление И. Сталина. Этой речи посвящались стихи, затем шли очерк О. Берггольц «Комендант» и новая «Песня Максима» (позднее тексты писались и на другие известные мотивы: например, 26 июля был передан военный вариант песенки Кости «Тучи над городом встали», а несколько раньше вариант «Гибели „Варяга“»). Поэты А. Гитович и В. Лифшиц сделали героя фильма «Выборгская сторона» нашим современником, который не только вспоминает о прошлом, но верит в скорую победу над фашизмом. Текст «Песни Максима» дает известное представление и о характере материалов «Хроники», и о настроении первых военных дней:
Десять винтовок на весь батальон,
В каждой винтовке – последний патрон.
В рваных шинелях, дырявых лаптях
Били мы немцев на разных путях.
Всю Украину он грабил и жег,
Так что за нами остался должок.
Час подошел, наступила война,
Время, друзья, расплатиться сполна.
Вот эта улица, вот этот дом
В городе нашем, навеки родном.
Улицей этой врагу не пройти,
В дом этот светлый врагу не войти.
Пушки и танки фашистов громят;
Летчики наши на запад летят.
Черного Гитлера подлая власть
Крутится, вертится, хочет упасть.
Едва замолкла музыка, диктор произнес: «„Улицей этой врагу не пройти“, – поет Максим. „В дом этот светлый врагу не войти“, – поет Максим. Об одной такой улице, об одном таком доме – ленинградском доме – сейчас мы расскажем вам». Затем передавался очерк «Комендант». Именно после исполнения по радио эта незатейливая песня стала широко известна, она входила в репертуар фронтовых агитбригад, дала толчок к созданию новых импровизаций на знакомые темы.
В июле и августе Ленинград еще не был отрезан от страны. Передачи из Москвы, как и в мирные дни, транслировались ежедневно по городской сети. Вовремя приходили центральные газеты, работал междугородный телефон. Но ритм военной жизни сказывался уже на всем. Рабочий день становился длинней, тысячи жителей уехали на оборонные работы в сторону Луги и Гатчины. Шли на восток эшелоны эвакуированных. Десятки тысяч ленинградцев сражались в рядах армии и народного ополчения. В этих условиях мало кто мог прослушать целую передачу до конца. Одно несомненно – в Ленинграде, как и во всей стране, не пропускали тогда сводок Информбюро.
В этом смысле роль радио была здесь такой же, как и в других городах страны. «Радиохроника» стала одной из многих передач, и слушатели не сразу выделили ее среди других, но постепенно она все более отражала потребность времени, в ней проявились важные черты военного радио, которое в дальнейшем сыграло в Ленинграде роль совершенно особую. «Радиохроника» привлекала не только отдельными, пусть и удачными материалами, но прежде всего единством замысла, законченностью целого. Случалось, что в ходе передачи совсем не называли авторов и лишь в самом конце объявлялись ее участники. Некоторые номера «Хроники» носили характер тематический.
Так, передача от 16 июля (Радиохроника. № 14) начиналась словами: «Слушай нас, Краснознаменный Балтийский флот» и морским сигналом: «Внимание!» После указа о награждении моряков Балтики читались письма краснофлотцам. Затем шла сатирическая сценка – разговор рыб на морском дне. Специальный выпуск для Балтфлота передавался и в августе. Среди его авторов – Николай Чуковский, Юрий Инге, Евгений Шварц, Борис Лавренев, Леонид Соболев. Письма на этот раз были обращены к защитникам полуострова Ханко. В «Словаре для фашистских мореплавателей» высмеивались «успехи» немецкого флота. Такие номера собрать из имеющихся материалов было нельзя, приходилось каждый готовить специально. Казалось, строгие временные рамки, оперативность, а порой спешка заставят авторов «Хроники» повторяться, ограничат их жанровые возможности. Между тем эти передачи поражают именно разнообразием жанров. Рядом со стихами, частушками, песнями здесь был очерк, статья или рассказ. Иногда очерк был написан в стихотворной форме. В номере девятом, вслед за сообщением о подвиге летчика Гастелло, прозвучала поэма Анатолия Мариенгофа «Капитан Гастелло», едва ли не первый поэтический отклик на подвиг героя. Это была газетная оперативность.
