исковерканного металла взлетает под действием ударной волны, кувыркается и обрушивается вниз — на украинских националистов. Дикие вопли боли заглушают на мгновение даже грохот взрывов.
— Черный, прием, это Кайзер. Оттянись назад, как понял меня? — раздался в наушниках танкошлема Артема голос командира, прерываемый треском помех.
— Понял тебя, Кайзер, я — Черный, прием. Отвожу машину назад.
Танк с подпалинами от сработавших блоков динамической защиты на броне, с разбитым левым фальшбортом, который топорщился над гусеничной лентой, выглядел необыкновенно боевито. Словно бойцовый пес, победивший в драке и гордящийся свежими шрамами. Медленно, огрызаясь из башенного пулемета, танк стал пятиться. Редко, но все так же смертоносно била пушка.
Танк Артема вернулся на исходные позиции вовремя. Украинские корректировщики передали координаты цели артиллеристам. Залп полного пакета "Града" в 40 ракет разметал то место, где еще недавно вел бой старший сержант Чернов.
* * *
— Артем, какого черта?! — Александр-Кайзер говорил тихо, но казалось, что он крупнозернистым наждаком кожу сдирал. — Почему ты вырвался вперед и начал вести бой в одиночку? Перед тобой была поставлена задача по прорыву укреплений противника одним танком? Без пехотного прикрытия?.. Без поддержки?..
— Никак нет! Приказ был — поддержать огнем действия штурмовой группы.
Чернов стоял по стойке "смирно" и молчал. Большего он сделать не мог. В душе молодой танкист клял себя за то, что оказался таким несдержанным и позволил чувствам возобладать над разумом. Да, он необдуманно рисковал экипажем и танком, который в сложившихся условиях обладал серьезной боевой ценностью. А он — командир, едва не угробил машину и экипаж.
— Тогда на кой это геройство? Посмотри, у тебя на танке почти вся "динамка" выбита! Еще немного — и был бы крематорий на троих!
— Виноват, товарищ командир…
— Кр-р-ругом! Бегом марш к машине! — В негромком голосе комвзвода скрежетал металл, словно работал автомат заряжания в танковой башне, досылая очередной снаряд в пушку.
Старший сержант Чернов бросился к своему танку, радуясь, что так легко отделался. Действительно, он должен был прежде всего думать о выполнении задания, а не о том, как отомстить "украм" за свой страх.
Чуть позже, на совместной постановке боевой задачи Моторола с явной ноткой одобрения заметил:
— Молодцы твои танкисты, хорошо поработали! Разнесли бандеровские позиции просто в хлам!
— Ага, елки-зеленые — "молодцы", чуть машину нам не угробили…
Стоявший рядом Артем потупил глаза, кляня себя последними словами.
* * *
Аэропорт танки ДНР покинули на следующее утро. И снова Артема поразил контраст перехода от ада боевых действий к относительно мирной жизни большого современного города. Танки батальона "Дизель" неторопливо двигались по донецким улицам, неся на себе боевые шрамы: выбитые блоки динамической защиты, подпалины на броне от попадания кумулятивных гранат, разбитые фальшборты. Нагар на стволах пушек и пулеметов красноречиво свидетельствовал о том, что снарядов танкисты ДНР по врагу не жалели.
Гражданские, обычные мирные жители сражающейся столицы Донбасса останавливались и махали вслед короткой колонне. Многие подолгу смотрели им вслед. Женщины крестили тяжелые боевые машины с грубыми шрамами на закопченной броне. "Наши едут!" — Артем почувствовал то самое единение с народом, о котором когда-то читал в книгах или смотрел в советских фильмах. Вот ради этого чувства молодой танкист и пошел воевать, а теперь он с уверенностью мог сказать, что этот непростой выбор был сделан не зря.
Чернов категорически не разделял взглядов многих ополченцев, которые даже с некоторой ноткой презрения относились к гражданскому населению, мол, "мы тут воюем, а "мирняк" по подвалам прячется!" Молодой танкист понимал, что воюет он за тот самый "мирняк". Ведь если за спиной нет тех, кого защищаешь, то и смысл брать в руки оружие сводится только к бандитским "разборкам", а не к защите Родины.
* * *
В расположении части танкистов встречал лично комбат.
— Товарищ командир батальона, боевые задачи, поставленные перед танковым взводом, выполнены. Потерь в живой силе и технике нет. Докладывает командир первой танковой роты старішій лейтенант Козырев.
— Вольно! Молодцы! — рукопожатие Бати-Дизеля было, как всегда, крепким.
Двое кадровых офицеров коротко переглянулись: они понимали друг друга без слов. Главное — что опытный комроты сохранил людей в аду боя за донецкий аэропорт.
Танкисты перво-наперво заправили свои боевые машины, загрузили снаряды и патроны. Только потом отправились в баню — как же приятно скинуть заскорузлую от пота одежду, смыть с себя грязь и пороховую гарь!
Артем переоделся в чистое и вместе с остальными танкистами отправился в столовую. Там их ждал горячий обед. Повара постарались на славу: наваристый борщ, котлеты с тушеной картошкой и соленьями на второе. На столах обязательно стояли тарелки с луком и чесноком — для профилактики простуды. Также обязательными были минимум двести граммов сока в день. Артем усмехнулся, вспомнив, как один из бойцов заявил, что он сок не пьет. Старшина на это почти что ласково ответил: "Или ты выпьешь сейчас стакан сока, или я залью в тебя целый трехлитровый бутылек!"
Котлеты, салат и прочую закуску танкисты взяли с собой. Собрались тихо в одном из жилых "кубриков", достали припасенную водку.
— Ну, ребята, давайте, за то, что вернулись! — глухо звякнули разнокалиберные рюмки.
Обязательный третий тост — не как у гражданских, когда пьют за любовь, а не чокаясь — по погибшим. Многим из них уже приходилось хоронить своих друзей… Смерть всегда рядом на войне, от нее не спрячешься.
Выпили совсем немного, людей сморила усталость. Сегодня они лягут спать на нормальные кровати, на чистые простыни. А не снова попытаются урвать пару часов сна в полной экипировке с автоматом в обнимку — где-то в подвале или даже на своем месте в танке.
* * *
На следующий день в аэропорт уходил двумя машинами взвод Лимона. Оба танка так и остались в аэропорту: Лимона подбили, а экипаж Владимира-Горы погиб полностью.
В аэропорту Лимон — опытный командир взвода — вместе с Горой уничтожил три танка противника, одну БМП и два бронетранспортера. Но за эти победы донецкие танкисты заплатили высокую цену…
Украинские войска блокировали группу ополченцев в одном из зданий и принялись ее расстреливать. Пехота обратилась к танкистам. Лимон и Гора сначала прошли со стрелками пешком — посмотрели подходы. Радиосвязь украинские войска глушили, потому приходилось заранее обговаривать маневры. Два командира танков договорились, что будут выходить вдоль полуразрушенного двухэтажного здания, прижимаясь к постройкам. Ориентиром для движения выбрали сожженную накануне экипажем Горы боевую машину пехоты.
Первым пошел его танк, но они очень сильно отклонились от первоначального маршрута и выскочили на взлетно-посадочную полосу. В этот момент снаряд попал
