— На ваш взгляд, из-за чего же это произошло?…К тому же в разгар мирных переговоров, — заметно волнуясь, спросил у Павла питерский журналист.
— Думаю, что в своём мнении я не одинок, — подумав несколько секунд, ответил он, — Снегур и приспешники его режима всеми способами стремились помешать переговорам, которые логично потребовали бы смягчения, или даже изменения созданной ими системы государственной власти, и как следствие — удаления из правительства «зашоренных» националистов и «ястребов». А уступать кому-либо власть им ой как не хотелось! Всё было подчинено одной идее: потопить в крови начавшийся мирный процесс. Нужно было массированное «победоносное» военное вторжение — «блицкриг» номер два!…Чтоб можно было поставить мировую общественность перед свершившимся фактом молниеносного разгрома «сепаратистов». Для этого нужен был лишь более-менее убедительный предлог. Найти повод им труда не составило. Точнее говоря, не найти, а создать…
* * *
Слушая Павла, все были удивлены примитивностью повода, послужившего началом беспрецедентной в истории бойни мирных граждан, расстрела незащищённого, тихого, почти курортного города на Днестре. Есть одна характерная черта, присущая кровавым конфликтам, время от времени потрясающим страны, народы или всё человечество. Обычно они начинаются с незначительных поводов, масштаб которых абсолютно несоизмерим со следующими за ними массовыми жертвами и разрушениями. А потому о них почти не вспоминают, во всяком случае, в качестве причины войны. Никто ведь не считает, что более десяти миллионов человек, погибших в первую мировую войну — результат покушения в Сараево сербского анархиста Принципа на австрийского эрцгерцога Фердинанда. Вторая мировая война началась с нападения 31 августа 1939 года эсэсовцев, переодетых в форму жолнежей (солдат) Войска Польского, на радиостанцию немецкого пограничного города Глейвиц. Фашисты представили себя в роли жертвы. Но об этой провокации вскоре уже почти все забыли… Чаще всего такие поводы создаются намеренно стороной, заинтересованной в разжигании войны, целенаправленно готовящейся к ней. Агрессора интересует не юридическая или моральная сторона дела, сколько временная пропагандистская шумиха, организованная лишь для собственного народа — так сказать, для внутреннего потребления, — чтоб дать ему хоть какое-то сносное оправдание своей агрессии: мол, мы защищались, терпение лопнуло, нас вынудили, это ответ на террор и провокации…
* * *
— …Мы по радио слышали, какую ахинею нёс об этом «Месаджер». Это кишинёвская телерадиокомпания. Ни слову верить нельзя! — возмущенно воскликнул Павел, — Нам уже потом гвардейцы и ребята из ТСО рассказали, как дело было. Накануне гвардейцы задержали трёх нелегально находившихся в Бендерах офицеров армии Молдовы. До этого, оказывается, и милиция и гвардия уже задерживали несколько таких же, то в одном, то в другом районе города. Но их по настоянию международных наблюдателей тогда вынуждены были отпустить… У некоторых офицеров гвардии сложилось впечатление, что Бендеры просто наводнены такими нелегалами. Это не могло не насторожить. Вызвали из Тирасполя контрразведчиков, чтоб в присутствии «четырехсторонних» наблюдателей допросить задержанных. Одетые по форме два офицера и два бойца из контрразведки республиканской гвардии, перед тем как прибыть в штаб Бендерского батальона вначале заглянули в рабочий комитет, а оттуда решили заехать в типографию, чтоб забрать отпечатанные листовки. Когда двое из них вошли в здание, на оставшихся у машины водителя и офицера напали около десятка ОПОНовцев, после короткой стрельбы «на испуг» их скрутили и завели в типографию… Но там, видимо, они пытались вырваться. По крайней мере, как говорили случайные свидетели, в здании прозвучало несколько выстрелов, были слышны крики, шум… Всё же одному гвардейцу с автоматом в руках удалось вырваться и убежать. Полицейские стали вдогонку стрелять. На звук выстрелов подъехал патрульный «РАФ» ик милиции. Милиционеров обстреляли, завязалась перестрелка. Но тут выскочил грузовик с крупнокалиберным пулеметом в кузове и с тыла расстрелял залёгших милиционеров. Услышав перестрелку в районе типографии, из рабочего комитета позвонили в штаб гвардии, сообщили, что туда недавно уехали тираспольские контрразведчики гвардии, видимо на них напали полицейские… Группа гвардейцев, прибывшая на помощь, захваченным товарищам, у типографии попала в засаду и была блокирована. Несколько бойцов было убито и ранено, но вырваться из окружения всё же удалось. Отошли и вступившие в бой прибывшие на подмогу группы милиции и ТСО. Уж очень силы оказались не равны. Да и по громкоговорящей городской сети через репродукторы председатель исполкома дважды повторил приказ отойти от полиции, чтоб не допустить разрастания конфликта, и обратился к полицейским, чтоб те прекратили огонь…
* * *
С неподдельным интересом слушавшая вместе со всеми, и подхваченная волной эмоциональности рассказа Павла, в разговор включилась тираспольская журналистка. Своим приятным голосом, видимо досконально изучив эту информацию, она с хронологической точностью поведала точку зрения кишинёвских властей, рассчитанную, наверное, на простачков или полных идиотов. Согласно ей, трагедия Бендер 19 июня началась, якобы, так.
16 часов 15 минут. Комиссару Бендерского горотдела полиции Гуслякову позвонил, НЕ НАЗВАВШИСЬ, мужчина, сказав на русском языке, что на полицию и городскую типографию сегодня намечается нападение. Бендерская полиция была приведена в боевую готовность. С целью защиты типографии туда была направлена группа ОПОНа.
17 часов 25 минут. К зданию типографии подъехал «Москвич»-2141, из которого вышли четверо гвардейцев и, сказав полицейским, что на них сейчас будет совершено нападение, добровольно сдались.
17 часов 30 минут. Требуя выдать предателей, на типографию напали гвардейцы и милиционеры. Началась перестрелка, о чем Гусляков доложил министру внутренних дел Молдовы К.Анточу, сообщив о первых погибших полицейских, что со стороны гвардейцев в ход пошли миномёты и гранатомёты.
17 часов 40 минут. Не желая разрастания конфликта, Гусляков связался с председателем Бендерского горисполкома, предложив прекратить огонь с обеих сторон, что он готов отдать сдавшихся гвардейцев… Звонил и в Тирасполь начальнику управления обороны ПМР Ш.Кицак, прося отвести гвардейцев от полиции. Однако огонь после этого только усилился.
17 часов 50 минут. Депутат парламента Молдовы и примар Каушанского района Е.Пыслару по просьбе начальника полиции В.Гуслякова пытался связаться с Бендерским исполкомом, но ни один телефон не отвечал.
18 часов 10 минут. Гусляков по телефону просил помощи у Анточа. Тот отвечал: «Держись, не поддавайся на провокации, береги людей. Мы ведём переговоры»…
18 часов 34 минуты. В дежурном отделении МВД Молдовы (г. Кишинёв) раздался междугородный телефонный звонок — НЕИЗВЕСТНЫЙ житель Бендер попросил срочно оказать помощь отделу полиции.
18 часов 37 минут. К.Анточ приказал силам полиции приготовиться к вступлению в город и отразить нападение гвардейцев.
18 часов 50 минут. Под напором превосходящих сил гвардейцев Гусляков приказал начальнику отдела Мунтяну поднять полицию пригородных сёл, собирать людей в помощь.
18 часов 57 минут. В Варнице завыла сирена. Оттуда, поднятые по тревоге, в Бендеры стали прибывать, вооруженные полицией, волонтёры — добровольцы-сельчане.
19 часов 00 минут. К.Анточ: «Мне звонил председатель Бендерского исполкома Когут и попросил не оказывать необходимую помощь ГОП, поскольку эти действия ещё больше осложнят обстановку. Я попросил его принять надлежащие меры по прекращению огня. Несмотря на его заверения, огонь прекращён не был»…
19 часов 20 минут. К.Анточ: «Я приказал войти в город с целью оказания помощи отделению полиции».
— …На кого было рассчитано это заявление Анточа, сделанное им в парламенте и которое мало кто воспринял всерьёз — абсолютно непонятно! Всё было «шито белыми нитками»!
Вы только представьте: когда Когут в присутствии депутатов парламента Молдовы и командования международных наблюдателей звонил Анточу, тот высокомерно и резко ответил, что владеет более достоверной информацией, и что, если не вмешается, то… «гражданское население не поймёт! Я должен их защитить!» — заявил он. Какое кощунство! — защищать жителей города, расстреливая их?.. Когут после рассказывал, как трудно было разговаривать с Анточем, что говорил он с самоуверенным, находящимся в состоянии эйфории человеком, у которого нет ни малейшего желания прислушаться ни к единому слову — у него было уже всё решено… Стало ясно, что, организовав эту провокацию, был запущен в действие заранее подготовленный механизм интервенции!..
