Вот несутся все в крови кони, нелепо взмахивая задними копытами, – они изранены, внутренности из распоротого взрывами брюха волочатся по земле. Прошитый свинцом и осколками кавалерист нелепо взмахивает руками, роняя карабин. Его тело снизу вверх посечено снопом осколков. Другой солдат опрокидывается наземь, орошая все вокруг ярко-алой кровью из разорванного осколком горла. У другого висок пробит шальной пулей.
Когда дым рассеялся, над полем стоял сплошной стон. А грязь, в которую превратился снег, была обильно пропитана кровью. Масштабы потерь потрясали: всего за несколько минут от кавалерийских эскадронов не осталось ничего, кроме безжалостно изрубленных тел лошадей и людей.
– Panzer, vorwärts! – Танки, вперед! – отдал приказ гауптман Шталльманн, перезарядив пулемет.
Танки и бронемашины пошли вперед, перемалывая стальными траками гусениц еще живых людей. Сухо трещали отдельные очереди, которыми добивали тех, кто пытался бежать. Никакой пощады.
Существо, бывшее некогда офицером Панцерваффе, гауптманом Дитрихом Шталльманном, смотрело на это с холодным, бесстрастным ожесточением. Крики и стоны умирающих не заботили его. Его больше волновала перспектива наесться вдоволь похлебки из конины.
Дорога на Дорогобуж была открыта, но сил наступать уже не было. Несколько эскадронов конников попали под удар механизированной карательной группы Вермахта. Людей, да и лошадей, тоже катастрофически не хватало. С припасами тоже было туговато. В некоторой степени выручили немецкие трофеи: в полуразгромленном селе нашлись запасы провизии, топлива, боеприпасов, медикаментов.
Однако всего этого было явно недостаточно для штурма укрепленного и подготовленного к серьезной обороне города.
Части генерала Белова перегруппировывались. Подтягивались к месту предстоящих боев и разрозненные партизанские отряды. Особым распоряжением командования фронта генералу Белову подчинялись и все партизаны в окрестных лесах.
* * *
Гвардии капитан Горелов был подавлен – победа далась слишком уж дорогой ценой. Два его наиболее боеспособных танка – Т-50 – были уничтожены гитлеровской противотанковой самоходкой «Штурмгешутце-III». Осталось только два Т-50 и четыре, еще более легких, чем «пятидесятки», пулеметных Т-40.
Машины они, конечно, хорошие, однако для штурма Дорогобужа нужно было что-то посерьезнее четырех крупнокалиберных пулеметов ДШК на Т-40 и пары 45-миллиметровых полуавтоматических пушек 20К, составлявших вооружение Т-50.
А кавалеристы надеются, они уже увидели, насколько сильны даже легкие танки в руках умелых решительных экипажей. Но Горелов знал: пожгут все его машины к едрене матери!.. Слишком уж силы неравны.
В таких невеселых думах и пребывал командир приданной отдельной танковой роты гвардии капитан Николай Горелов.
– Чего такой невеселый, а, гвардии капитан? – спросил его как-то в штабе генерал Белов.
– А чего веселиться, товарищ генерал? К последнему бою готовлюсь – пожгут все мои танки на хрен! Фрицам они-то на один зуб…
– Ничего-ничего, – ответил неунывающий комкорпуса. – Есть у меня для тебя сюрприз, Горелов. Да такой, что гитлеровцы об него зубы-то свои пообломают!
– ?..
– Тут недалече мои разведчики танк в болоте нашли. Наверное, еще с лета там застрял. Немцы уж до чего рачительные и порядок любят, а в эти треклятые болота и вовсе не суются. Да и мы бы не лезли, если честно, чего греха-то таить… Да только у нас – приказ.
– Что за танк? – оживился Николай Горелов.
– Да тяжелый – «Клим Ворошилов», кажись.
– Посмотрим-посмотрим…
* * *
И действительно, неподалеку от лагеря кавалеристов, до половины вросший в трясину, обнаружился тяжелый танк. Одетый в путиловскую броню богатырь был похож на угловатый кусок гранита, брошенный в непролазную чащобу могучей рукой великана.
Весь его облик говорил о скрытой мощи. «В едином порыве могучим ударом!» – это о нем. Толщина лобовой брони – 75 миллиметров! И это при том, что лобовая бронеплита устанавливалась еще и под углом 65 градусов к нормали. Борта – толщиной тоже в 75 миллиметров.
Угловатая, чуть скошенная квадратная башня тоже была защищена весьма прилично. Бронемаска орудия – толщиной 90 миллиметров, а наклоненная на 20 градусов лобовая броня – толщиной 75 миллиметров. Борта и корма башни защищались 75-миллиметровыми, наклоненными на 20 градусов бронеплитами.
В начале войны склонные к мистицизму немцы тяжелый танк КВ-1 прозвали «Gespenst», что в переводе с немецкого означало «Призрак». Такое имя он получил потому, что снаряды стандартной 37-миллиметровой противотанковой пушки Вермахта Pak-40 не оставляли на его броне даже вмятин!
Но за такую защищенность, которая и в 1942 году не знала себе равных, пришлось заплатить внушительным весом – в 43 тонны.
Гвардии капитан Горелов вместе с танкистами облазил полузатопленный танк и, сняв танкошлем, почесал в затылке.
– Ну, и как мы этого бронированного бегемота вытащим из полузамерзшего болота?!
Ничего, вытащили.
Ревели, захлебываясь, дизели двух оставшихся танков Т-50, вторили им карбюраторные моторы легких Т-40. Лопались стальные жилы буксировочных тросов. Ржали запряженные в странную упряжь вместе с механическими «зверями» кони. Кавалеристам особенно тяжело наблюдать за мучениями послушных и умных животных. Ладно, люди воюют, крушат одна другую стальные клепаные коробки на гусеницах. Но скотину-то за что мучить?
– И раз-два, взяли! И раз-два, взяли!!! – С черной руганью, но все ж общими усилиями вытащили-таки «Клим Ворошилов-1» на сухой берег. Сами чуть не потонули, а танк спасли.
Этот КВ-1 был из ранних серий – вооружен 76-миллиметровой пушкой Л-11. Гвардии старшина Стеценко сразу же принялся за технический осмотр машины. Степан Никифорович хорошо знал этот тяжелый танк – воевал на нем еще с белофиннами – в Зимнюю кампанию 1939–1940 годов.
Мощный танк, особенно первых серий выпуска, был еще достаточно «сырым»: сказывались новизна конструкции и спешка, с которой осваивали новую конструкцию на производстве.
Особенно много хлопот доставляла трансмиссия. Не выдерживавшая нагрузок брони, вооружения и всей конструкции «элегантного мастодонта», она часто выходила из строя. И если в открытом бою КВ-1 действительно не имел себе равных, то в условиях полевой эксплуатации он был весьма сложен. Так что при отступлении многие КВ-1 даже с мелкими поломками приходилось бросать или уничтожать. Чинить или эвакуировать бронированных монстров весом в добрые полсотни тонн не было никакой возможности.
Так случилось и с этим бронированным монстром Страны Советов: подвела клятая трансмиссия – вынес вердикт многоопытный гвардии старшина. Недаром были у него насчет «Клима Ворошилова» вполне обоснованные сомнения. Нужно было основательно поковыряться в двигателе и капризной трансмиссии, «прозвонить» отсыревшую проводку. Но в остальном танк был исправен.
В полуразрушенном селе были не только склады немцев, но и мастерские. А какие они у фрицев – говорить не приходится! Das ist gross Ordnung! – Полный порядок! Нашлись и кран-балка, и ацетиленовый сварочный аппарат, и необходимые инструменты. И даже токарный, фрезерный и сверлильный станки!
«Клим Ворошилов» восстановили в рекордные сроки – за двое суток. Люди недосыпали, валились от усталости и голода, но задачу свою выполнили.
К «часу Ч» тяжелый танк был полностью восстановлен. Танковый боекомплект Николая Горелова беспокоил всерьез. На КВ-1 он был весьма внушительным – до 130 снарядов калибра 76 миллиметров различного назначения. Но на этой машине он был изрядно располовинен, а те унитарные выстрелы, что остались, неминуемо отсырели за полгода пребывания в болоте. Но в том же селе на немецком складе нашелся и изрядный запас захваченных фрицами советских 76-миллиметровых снарядов: бронебойных, осколочных, шрапнельных.
Пятого человека в экипаж взяли из «безлошадных» танкистов с подбитых той самой эсэсовской самоходкой Т-50. Свой легкий танк Николай Горелов передал другому экипажу.
Взревел могучий дизельный двигатель В-2, забилось пламенное сердце сталинского исполина. Широкие гусеницы взрыли снег и мерзлую землю. «Клим Ворошилов», разъяренный стальной зверь, дернулся всем своим мощным бронированным телом и сорвался с места.
В атаку! Снова в бой!
* * *
С ходу Дорогобуж взять не смогли.
Уж очень укрепленным оказался город, а у генерала Белова сил было мало. При поддержке танков, в том числе и могучего КВ-1 гвардии капитана Горелова, кавалеристы генерала Белова и парашютисты-десантники дошли до околиц города, но вынуждены были отойти под обстрелом превосходящих сил противника.
В следующей атаке два оставшихся легких танка Т-50 встретились с грозным бронированным противником – средними немецкими танками Pz.Kpfw. III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38. «Панцеры» были только что с марша – спешили на помощь обороняющимся в Дорогобуже частям Вермахта. Вместе с «тройками» шли и так называемые «Schnellkampfwagen» – Pz.Kpfw. II Ausf-C. От обычных «двоек» они отличались ходовой частью по типу, разработанному Уолтером Кристи. Они имели по четыре больших опорных катка без поддерживающих роликов. Подвеска катков была индивидуальной торсионной. Корпус также был значительно перекомпонован.
