— А почему там, в поле, Зульфагар? — наконец спросил он. — Подъезжай сюда, здесь и поговорим…
— Я не хочу соваться к тебе в логово! Ибрагим, я же сказал, что я тебя жду здесь. Можешь взять сюда хоть всю свою, — Хамлаев удержался от слова «банду», - ораву, но встретимся и поговорим мы с тобой здесь, не в селе.
— Н-но поч-чему?
— Потому что! Ты меня понял? Надо разгребать ту кучу дерьма, которую ты по своей дури навалил! — последовательно добивал Зульфагар Ибрагима. — Я к тебе от Аргуна. А он родственник Малики. Теперь понял?
Он не понял.
— К-какой М-малики?
— Ты что, не знаешь, что так звали ту девушку из Хутор-Андреевского?
— От Аргуна? — такой безнадежности в голосе собеседника, как сквозила сейчас, Зульфагар услышать никак не рассчитывал.
Значит, здорово испугался, жирная свинья! И значит знаешь, кто такой Аргун!.. Что ж, тем лучше!..
Или хуже?.. Ну, как он теперь решит занять в селе круговую оборону и сопротивляться?.. У него ведь, у этого гезлоя, тоже есть сторонники, союзники, просто те, кто из личных соображений захочет примкнуть к бандиту, чтобы противостоять верховной власти…
О Аллах, может, я неправильно построил поведение, может я неправильно просчитал ситуацию?..
— Так что жми сейчас, будем думать, как исправлять ситуацию, — чуть сбавил напор в голосе Зульфагар. И добавил уж совсем доброжелательно: — В общем, я жду. Отбой!
Хамлаев выключил рацию и изо всех сил грохнул ее об асфальт. Потому что понимал, что Ибрагим сейчас, скорее всего, начнут вызывать блокпост и уговаривать его приехать в село. Единственное, чего опасался Шанияз, что Ибрагим с дуру и с перепугу начнет названивать своим покровителям и докладывать о ситуации. Но с другой стороны, не настолько же он дурак, чтобы рассказывать все! Потому что тогда кто-то от него отвернутся, узнав, что Ибрагим сдуру попер против Аргуна, МШГБ и тейпа чинхо!.. Нет, не станет Ибрагим звонить. Вот со всей кодлой сюда заявится, изображая из себя крутого мафиози, прибывшего на разборку, так это точно!..
Повернулся к плененным. Те сидели все пятеро на земле, держа руки за головой. Поблизости стояли подчиненные Зульфагара; стояли расслабленно, не особенно заботясь о боевиках с блокпоста. В самом деле, куда тем деваться?..
— Опустите руки! — разрешил им Шанияз. — Прогавили ситуацию, так чего уж теперь…
Все пятеро сидели понурившись. Они уже и не знали, чего им больше бояться — гнева Ибрагима или же спокойного равнодушия приехавших…
— Мы сейчас побеседуем с вашим начальником, а потом вы будете свободны, — сообщил им Зульфагар. — Вы мне не нужны. Но не вздумайте дергаться — вам же будет хуже! А теперь марш отсюда!
— Куда?
— Да хоть вон в тот овраг, — махнул рукой Зульфагар в сторону, противоположную селу. — А вы все подойдите ко мне! — махнул он подчиненным.
— А эти как же? — показал Арсен на робко поднимающихся с земли пленных охранников.
— Да ну их! Куда они денутся?
— А сбегут?
— Тем хуже для них же, — громко, чтобы они слышали, ответил Шанияз. — Так я их с рук на руки передам Ибрагиму, а так ему придется их разыскивать… Чувствуешь разницу?
Арсен не чувствовал. Но на всякий случай понимающе кивнул.
— А теперь все ко мне! — повторил Хамлаев.
Когда вся его команда собралась, Шанияз заговорил иначе — жестко, четко, властно… Чтобы всем все было ясно.
— Ибрагим сейчас приедет сюда со всей своей компашкой. У него ума хватит — вдруг задумает подстраховаться, — о том, что тот, недоумок, может попытаться напасть на них, решил подручным не говорить. — Задача: обеспечить полный контроль за территорией, чтобы ни один из полудурков этой банды кретинов не вздумал даже дернуться против нас. Задача ясна?
«Мстители» ответили не сразу, переминались, переглядывались…
— Но что ж нам, стрелять в них?.. — наконец осторожно спросил Арсен.
В этой ситуации среди остальных «мстителей ислама» он чувствовал себя достаточно неуверенно. Он был армянином, добровольно завербовавшимся сюда после Абхазии, где в составе мусульманского отряда воевал против грузин. То есть теоретически Арсен являлся вроде как бы христианином — на деле он не верил ни черта, ни в Бога. Разве что в деньги… Когда приходилось воевать против русских, тут вопросов не возникало. Но сейчас, когда мусульмане сцепились между собой, в глазах обеих сторон он выглядел лишним. И встревать в их внутренние разборки ему вовсе не хотелось… Неизвестно, как завтра повернется ситуация и тогда ему могут все припомнить. И даже то, что он сумел избежать мясорубки, в которую попал в свое время Каландар.
— Стрелять не надо… Во всяком случае, без крайней на то необходимости. Задача в другом: я беседую с Ибрагимом — нам никто не мешает. И все!
— Ясно!
…Ибрагим приехал минут через сорок. Тоже, очевидно, инструктировал подручных… Зульфагар их не боялся. Этот тупой бандит справиться с ним не сможет. Потому что не отважится. Гнев Аргуна заставлял его беспокоиться за свою судьбу куда больше… И все меры безопасности были предприняты им по стародавней привычке никому и никогда не доверять. Особенно в разборках.
Ибрагим со своей командой подъехали на трех машинах. Из них высыпала многочисленная толпа откормленных, увешанных оружием головорезов. По сравнению с ними команда Зульфагара выглядела куда скромнее — всего-то их несколько человек, и комплекция не столь подчеркнуто массивная, да и оружия у каждого поменьше… Здоровяки Ибрагима посматривали на своих визави с нескрываемым высокомерием. Правда, сами по себе понятия «спецназ шариатской безопасности», «мстители ислама» им были знакомы, да только внешний вид у стоявших перед ними был слишком, по сравнению с ними, неприметный.
Зульфагар и Ибрагим сошлись на полдороги между стоявшими кучками вооруженных подручных.
Прямо как в плохоньком фильме про разборки между «братками», - поморщился Хамлаев. Ибрагиму напротив, происходящее нравилось. Он тоже подумал про фильм, правда, оценку сцене поставил прямо противоположную: в кино подобные встречи происходят только между солидными авторитетами. Сейчас его вес в собственных глазах, да и в глазах его подручных, значительно возрос — как же, сам Зульфагар встречается с Ибрагимом на равных!
Как и полагается по законам жанра, руки друг другу они не подали. И уж обниматься на кавказский манер тем более не стали.
Ибрагим старался глядеть сурово и грозно. И у него это получилось бы, не бегай так растерянно глазки над налитыми щеками. В отличие от него сухощавый Шанияз был строг и спокоен.
— Прежде, чем мы начнем разговор, Ибрагим, хочу тебя предупредить, чтобы твои дуболомы не вздумали делать глупости, — внушительно проговорил Хамлаев. — Мы вас перебьем, а это не входит в наши планы… Да и не в твоих интересах, — подчеркнул он, — после того, что ты натворил!
Если бы не эта дополнительная оговорка, Ибрагим не стерпел бы и полез в амбиции. Но тут промолчал, только буравил глазками лицо Зульфагара.
— Ну а теперь о главном, — сцена тяготила Хамлаева, а потому он старался ее максимально свернуть. — Ты умудрился убить ветерана и сподвижника Басаева, который пролил кровь в войне с неверными, в то время как ты сам в это время не служил в войсках Ичкерии…
— Я в это время учился, — быстро проговорил Ибрагим, облизнув пухлые губы. — Меня не было здесь…
— Но ты не поторопился вернуться, — небрежно оборвал его Шанияз. — Ты приехал уже после нашей победы, после Хасав-Юрта…
Значит, они изучили мою биографию, — понял Ибрагим. Это плохо, это очень плохо. Потому что это подчеркивает то, что этот чертов Зульфагар приехал и в самом деле подготовленным к разговору. А значит, официально!
— Да и не учился ты особенно, если тебя выгнали из института, в который тебя с таким трудом устроили, выгнали за неуспеваемость, пьянство, рэкет и изнасилование… Скажи еще спасибо, что ты успел ноги унести и спрятаться в Ичкерии!.. — планомерно добивал его Хамлаев. — Так что не спорь и не рассказывай мне басни! Так вот, Ибрагим, тебя Ичкерия спасла от тюрьмы, дала тебе оружие, а ты чем занимаешься?.. Что тебе, баб мало? Так нет же, насилуешь девушку-чеченку, у которой вся родня погибла на войне, у которой два брата были убиты под Зоны, и которая принадлежит к уважаемому тейпу! Она ведь родственница не только Аргуна, но и Гантамирова, братьев Басаевых, да и многих других уважаемых представителей чеченского народа.
Этими последними фамилиями Зульфагар вообще добил Ибрагима.
— Но я согласен понести любое наказание, — заскулил, залебезил последний, хватая за руку Хамлаева и заискивающе заглядывая ему в глаза. — Я готов откупиться…
— Честь тейпа не купишь, — Шанияз постарался стряхнуть вцепившиеся ему в рукав пальцы бандита.
