Да как же не смеяться при виде этих оборвышей, на вид таких сиволапых, простодушных?
— Что вы, что вы, пан! Где уж нам? Мы подойти-то боимся, а то лететь! Ишь, она как гудит! Точно живая, трясется.
— А ты не бойся, попробуй.
— Подожди, попробуем, — пробурчал Хватов.
— Ты что там бубнишь?
— Да я пан, так… испугался…
Смеясь, ушли поляки, а часового на всякий случай поставили.
Неровен час, вдруг самолет большевики испортят?
Стоит часовой, винтовку держит.
Хватов и Остроглазов видят — часовой помеха, убрать его нужно. Но сами и вида не подают: знай с мусором копаются. Часовой загляделся: вдали крестьянка прошла; задумался, — видно, дом вспомнил, жену.
— Миша, хоть и жаль парня, а действуй: я спереди подойду, ты хватай сзади. Пора!
Остроглазов у часового — заговорил с ним.
Хватов тихо сзади крадется — миг — и уже душит часового. Остроглазов помог. Хрипенье — и все кончено. Близко нет никого.
Сейчас или никогда!
Как кошка, Хватов в самолет забрался, быстро приспособился к новой машине.
— Миша! Контакт!
— Есть контакт! — Мотор включен, газ дан, тишина.
— Миша! Скорей! Что там еще?
— Дьяволы! Наверное, провода где-то разъединили.
— Давай еще раз! Контакт!
— Есть! — Опять никакого результата.
Поляки там вдали к самолету идут, покачиваются навеселе.
— Мишка! Скорей! Поляки! Пропадем мы!
— Давай!
— Наконец-то! — Мотор заработал.
Раз — Остроглазов в самолете, два — самолет по полю покатился, три — в воздухе!
— Ура! Летим! Что, паны, взяли?
Ветер бьет в лицо, опять родная стихия.
Вперед! Вперед! Выше! Скорей!
Остроглазов смотрит — зашевелился людской муравейник, куда-то бегут. Вот и белые дымочки — винтовки стреляют. Не страшны они — из них и в спокойной-то обстановке трудно в самолет попасть, а в суматохе и подавно.
Выше и выше.
На земле у самолетов особенное движение, видно, поляки вдогонку хотят.
Чорта с два, теперь догонишь! Эх, шарахнуть бы бомбочкой, да наших военнопленных много, заденешь.
Оглянулся Хватов, улыбается, рукой машет туда, где красные должны быть.
— Крой, Мишка, крой! Не бойся, я панов встречу — пулемет готов.
Вот и фронт.
— Покрошим поляков!
Бомба за бомбой летит с самолета. То-то, наверное, поляки удивились: знать, с ума сошел летун аль пьян вдребезги, коль по своим чешет?
Где им догадаться, что это красные орлы домой к себе возвращаются?
Вперед!
Окопы красных. Посыпались снаряды, свои снаряды в воздух полетели.
— Ах ты, чорт возьми! Вот так штука! От панов удрали, так тут и своих проведем. Не погибать же в самом деле от своего снаряда!
Хватов притворился — его самолет, как подшибленный, стал спускаться. Подействовало — стрельба прекратилась.
Тихо Хватов самолет приземлил.
Со всех сторон бегут. Крики:
— Ага, паны, попались!
— Это я-то пан! Типун тебе на язык да тысячу под язык! Слышь, Глазок, мы с тобой в паны попали! Свои мы, товарищи, красные. Из плена удрали мы.
Рты все поразинули.
— Тащи, Митюха, их в штаб, там разберут, може, врут еще.
В штабе с делом разобрались.
Долго и много раз пришлось рассказывать летунам свои похождения.
Отдохнули малость. Перекрасили самолет, появились красные звезды на нем. И на польском самолете против поляков же Хватов и Остроглазов опять полетели.
Магнето — часть мотора, магнитно-электрическая машинка, дающая электрический ток, свеча — приборчик, дающий при помощи тока от магнето искры для взрыва смеси бензина с воздухом в цилиндре мотора. Н. Б.
В некоторых авиационных моторах вместо водяного употребляется воздушное охлаждение. Тогда, конечно, вода не нужна. Н. Б.
Зенитная батарея, стреляющая по воздушному противнику.
На самолете из-за шума мотора говорить обычным способом нельзя; устроен особый телефон, или же летчики до полета уговариваются понимать друг друга знаками.
