— Подождем… У нас есть еще несколько минут, — нервно закурил Тимофей.
Старшина с сержантом понимающе кивнули и, составив старшему лейтенанту компанию, задымили самосадом.
Прошло двадцать минут, но Копылов не показывался.
— Что-то мне не нравится его опоздание, — угрюмо произнес старший лейтенант. — Уж не проявили ли мы милосердие, отпустив его из-под стражи?
— Может, с ним что-то случилось? — предположил Сидорчук.
— Что с ним может случиться? — раздраженно бросил Тимофей. — Он вчера ночевал дома и был живым и здоровеньким.
— А может, он просто выпил?.. — подсказал сержант. — Такое нередко с мужиками бывает. А потом прилег ненадолго, ну и проспал.
— Это не оправдание. Если это действительно так, то придется с него спросить строго… Подождем еще немного и поедем обратно.
Тимофей не желал признаваться себе: Копылов не явится — и продолжал цепляться за призрачную надежду. Неужели Геннадий оказался столь подготовленным немецким агентом, что сумел перехитрить его, а заодно и все руководство «СМЕРШа»? А ведь где-то он полагал, что сумел просчитать Геннадия, и сейчас оттого чувствовал себя невероятно уязвленным. Возможно, что Копылов уже давно покинул город и перебирается через линию фронта.
Вот что значит поверить в искренность!
Когда ожидание перевалило за час, Тимофей отдал команду:
— Все, возвращаемся! Может, он действительно находится в квартире… В таком случае придется его разбудить.
Автомобиль, уверенно преодолевая рытвины, выехал из потемневшего леса и по проселочной дороге заколесил в город. Когда подъехали к конспиративной квартире, Романцев распорядился:
— Оба за мной! Еще непонятно, какие там могут быть сюрпризы.
Поднявшись на этаж, прислушались. За дверью было тихо. Старшина и сержант вытащили пистолеты и в ожидании замерли. Вставив ключ в замочную скважину, Тимофей открыл дверь. Ничего не произошло: никто не закричал, не бросился на него с оружием. Квартира была пуста.
— Проклятье! Его здесь нет! Где же он может быть?
Спрятав «ТТ» в кобуру, старшина Сидорчук предположил:
— Парень он молодой, может, познакомился с какой-нибудь кралей, загулял! Оно так бывает… Он ведь под нашим присмотром на сухом пайке сидел, а тут до женщин дорвался…
— Выходим!
Закрыв квартиру, быстро спустились по лестнице, где тотчас столкнулись со Степаном Вересовым, проводившим оперативное наблюдение.
— Где Неволин? — хмуро спросил Романцев.
— Так… Оно это… У себя должен быть, — вымолвил наконец Степан.
— Ты один здесь стоишь?
— Нет, — отрицательно покачал тот головой. — С Колисниченко.
— Где он сейчас?
— В магазин пошел, жена ему наказала чего-то купить.
— Бегом за ним!
— Есть! — живо откликнулся Степан и метнулся за угол, в сторону ближайшего магазина.
Ожидание не затянулось. Через несколько минут из-за угла, как ошпаренные, выскочили оперативники и скорым шагом подошли к рассерженному Тимофею.
— Товарищ старший лейтенант, сержант Колисниченко по-вашему приказанию прибыл! — бойко доложил боец.
От него дохнуло свежим хмелем.
— Вы за пивом по очереди, что ли, бегаете? — посмотрел Романцев на Степана Вересова, разом ссутулившегося.
— Совсем не так, товарищ старший лейтенант. Мы вообще… как это… трезвые. Так… немного решили пивка попить.
Тучи над головой Степана все более сгущались, и он невольно вжал голову в плечи, как если бы ожидал разряда молнии. Но вместо грома прозвучал твердый голос старшего лейтенанта Романцева:
— Тогда почему вы не можете мне доложить, где сейчас находится Неволин? Если вам велено глаз с него не спускать!
— Мы и не спускали, товарищ старший лейтенант, — уверенно произнес Колисниченко. — Он как зашел в подъезд, так больше и не выходил.
— Залили тут пивом зенки и ни черта вокруг себя не видите, — процедил Тимофей. — Сдать оружие!
Вересов и Колисниченко покорно извлекли из карманов пистолеты и протянули Романцеву.
Забрав пистолеты, старший лейтенант распорядился:
— Старшина, отведи этих субчиков на гауптвахту! Пусть с ними трибунал разберется. Пивка они решили попить!
— Есть! — вытянулся Сидорчук и угрюмо шагнул вперед, давая понять, что теперь между ним и бывшими сослуживцами образовалась огромная пропасть. Вытащил пистолет и, направив его на ошарашенных бойцов, скомандовал: — Двигай давай!
Бойцы послушно двинулись в сторону комендатуры.
— Вот что, Муртазин, давай беги в отдел и скажи, чтобы весь личный состав подключился на поиски Неволина. Я еще тешу себя надеждой, что он где-то в городе завис или в одном из близлежащих поселков у какой-нибудь бабы остался. А мне тут по делам отлучиться нужно.
— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант! — ответил сержант и едва ли не бегом заторопился исполнять приказание.
Дернув дверцу машины, Романцев плюхнулся в жесткое кресло, недовольно скрипнувшее пружинами, и завел двигатель.
Людмила оказалась на рабочем месте — отмечала у водителей маршрутные листы. Увидев подошедшего Романцева в форме, старательно спрятала удивление за дружеской улыбкой.
— Я вот по какому делу, — произнес Тимофей, присаживаясь на стул. — Вы не знаете, где Геннадий?
— Не знаю, — ответила девушка. — Мы договаривались с ним, я прождала целых полчаса, а он так и не появился. Вы тоже не знаете, где он?
— Нет.
— Мне он показался таким серьезным и обязательным. Может, с ним что-нибудь случилось? А почему вы спрашиваете?
— Мы должны были у пивного ларька встретиться. Знакомство продолжить… Но он не пришел. И я подумал: не случилось ли с ним чего-нибудь?
— Не знаю… Я думала после работы его проведать…
— Не переживайте, — попытался успокоить старший лейтенант, — возможно, его отправили по каким-то армейским делам. Если он все-таки объявится, то вы дайте мне знать об этом.
— У него могут возникнуть неприятности?
— Думаю, что да, если он не появится вовремя. Он ведь должен отметиться в комендатуре, отпуск у него заканчивается.
— А может, все-таки с ним что-то случилось? — встревоженно произнесла Людмила.
— Не будем переживать раньше времени. Я так думаю, что сейчас он где-нибудь сидит за столом с друзьями и водку глушит! Такое тоже случается с мужиками.
Попрощавшись, Тимофей быстро вышел и, сев в машину, укатил в городской отдел НКГБ. О случившемся нужно поставить в известность полковника Утехина, но сначала нужно срочно проверить все комендатуры, органы милиции, больницы, морги…
Устроившись за телефонным аппаратом, Романцев достал телефонную книгу и набрал номер ближайшей больницы. Дождавшись ответа, произнес:
— Девушка, к вам вчера не поступал пострадавший Неволин Геннадий Анисимович?
— Такого не было, — звонко ответила девушка.
Сделав пометку, Романцев принялся набирать номер следующей больницы. Некоторое время трубку не брали, а потом на его вопрос мужской беспристрастный голос объявил, что такой больной не поступал. В течение часа Тимофей обзвонил все ближайшие клиники. По четырем адресам ему так и не ответили — придется ехать туда на машине.
Затем, номер за номером, он обзвонил военные комендатуры, отделы милиции и морги. По восьми адресатам дозвониться не удалось, предстоит ехать и туда.
Еще через полчаса Тимофей Романцев собрал экстренное совещание, куда, кроме его заместителей и сотрудников НКГБ, были приглашены начальники подразделений милиции.
— То, что я сейчас вам скажу, является строжайшей государственной тайной и не должно уйти дальше этого кабинета, так что за ее разглашение будут самые суровые последствия… — Выждав должную паузу так, чтобы присутствующие смогли в полной мере прочувствоваться важностью момента, продолжил: — Вчера вечером пропал вот этот человек, — показал Тимофей фотографию Геннадия. — Его зовут Неволин Геннадий Анисимович. Это немецкий перевербованный агент, которого на время операции было решено отпустить из-под стражи. Нам нужно немедленно его разыскать! Он задействован в оперативных мероприятиях государственной важности. Сотрудникам, что будут вести его поиски, объясните, что это дезертир, но вести себя с ним подобает предельно корректно. Как только состоится задержание, немедленно доставить его ко мне! Без большой огласки, по-тихому, попробуйте отыскать его через все свои связи. Сейчас мы его ищем в близлежащих поселках. Если поиск ничего не даст, придется расширить розыск по всему Подмосковью.
— А если и это ничего не даст? — спросил начальник районного отдела милиции Марусев.
— Тогда придется объявить его во всезоюзный розыск. Но это крайняя мера, на которую очень не хотелось бы пойти. Надеюсь, мы меня понимаете.
— Все-таки меня интересует степень его важности, а не общие слова, — сказал заместитель начальника городского НКВД майор Прутников.
