— Зачем? — удивился я.
— Бери, раз дают, — сипло сказал Баланда и побежал догонять Антона и Славку.
Вскоре все они трое махали нам шапками с борта «Альбатроса», а мы отвечали им со своей скалы.
И вот уже «Альбатрос» скрылся за мысом…
На следующий день мы снова вышли на работу. И больше я ни о чем не буду рассказывать — работали, и все. Промысел продолжался. И оба Прилучных все время были с нами. Даже ночевали в нашей палатке. Мы понимали их. Я сам не мог бывать в их осиротевшем доме — так было горько. Нет, уже одного этого нельзя было простить фашистам. Ничего и никого нельзя им простить, и забыть тоже нельзя.
К концу августа погода стала совсем дрянной и менялась на дню по десять раз, не меньше. И часто мы изнывали от безделья — то обложной дождь, то ветер такой, что носа из палатки не высунешь, то град, то снег. Мы валялись в палатке, играли в шахматы, в шашки, в домино. Иногда просили Людмилу Сергеевну рассказать что-нибудь интересное и слушали ее затаив дыхание. Иногда ребята просили меня почитать стихи, и я читал все, что помнил. А пели мы редко. И почти всегда одно и то же: «Дан приказ ему на запад», «Там, вдали за рекой» и еще почему-то «Позабыт-позаброшен» — песню беспризорников из кинокартины «Путевка в жизнь». Людмила Сергеевна сердилась, когда мы затягивали эту песню, но мы все-таки пели ее. «Синий платочек» мы не пели. Никогда.
К началу сентября птицы начали улетать. Птенцы уже, как говорят охотники, встали на крыло. Промысел кончался, готовились к отъезду и мы. И скоро за нами пришел «Альбатрос». Он забрал остатки нашей добычи и в два рейса перевез нас в Малые Кармакулы. Вторым рейсом с нами уехали и Прилучные.
— Не могу я здесь оставаться, — сказал Иван Иванович, — попрошусь в Белушью. А Ваня с вами пойдет, в Архангельск. Пора ему.
В Кармакулах нас опять встретил наш друг Тыко Вылко. Он заботливо разместил нас и приехавших из Белушей губы и с Пухового острова ребят в домах поселка и до самого нашего отъезда часто приходил справиться, не надо ли нам чего-нибудь.
В середине сентября в Кармакулы пришел военный тральщик, а с ним сторожевик и знакомый уже вооруженный ледорез «Литке». Провожать нас вышло все население и все собаки. Оба Прилучных тоже были на берегу. Людмила Сергеевна подошла к Ивану Ивановичу. Он три раза крест-накрест обнял ее и поцеловал. С нами он попрощался по-мужски — каждому крепко пожал руку. А Ивана прижал к груди…
Рядом с Ваней стоял Серый. Насторожив уши, он беспокойно вертел головой во все стороны, оглядывая всех нас. Он все понимал. Я опустился на колени, обхватил руками его могучую пушистую шею и прижался к ней головой…
Когда я встал, первая партия уже сидела в шлюпке и Афанасий Григорьевич передавал ребятам Шняку.
— Прощайте, Кармакулы. Здравствуй, Архангельск!
…А на нашей земле еще гремела война.
Архангельск — Соловецкие острова — Ленинград
1975–1978
Угор — возвышенный, гористый берег.
Белуха — крупный арктический белый дельфин, издающий резкие громкие звуки, почти рев.
Зуёк — северная птица вроде чайки. У поморов зуйками называли мальчиков, работавших на промысловых судах.
Корга — каменный островок или мель недалеко от берега.
Шкаторина — подрубленный край паруса или брезента.
Конвой — караван транспортных судов, охраняемый военными кораблями разного типа.
Так в Архангельске называли рыбный порт.
Грумант — так поморы называли остров Шпицберген.
Коч — древнейшее парусное палубное судно.
Комингс — любой порог на судне, здесь: выступающий над палубой бортик трюма.
Полубак — возвышенная носовая часть судна на верхней палубе.
Гакаборт — правый борт судна.
Фок-мачта — передняя мачта судна.
Створ — линия, проходящая между двумя ориентирами и указывающая правильный, безопасный курс судна.
Кошка — отмель.
Походный ордер — порядок следования судов и боевого охранения в конвое.
Полудник — южный ветер.
Судовая роль — важнейший судовой документ; список всех членов команды с указанием их должностей, окладов и времени поступления на судно.
Порато (поморск.) — очень, весьма, крепко.
Бакборт — левый борт судна.
Кабельтов — мера длины: 0,1 морской мили (или 185,2 метра).
Галс — отрезок пути корабля от поворота до поворота при плавании переменными курсами.
Форштевень — носовая часть киля, которой судно «режет» волну.
Ропаки — нагромождение льда, гряда стоящих по берегу льдин.
Стамуха — большая, старая, «матерая» льдина.
Приглубый — крутой (под водой) берег, под которым глубоко.
Банка — здесь: мель, скрытая водой.
Губовина — маленькая бухта, заливчик.
Клюз — отверстие в борту, через которое проходит якорная цепь.
Сармик(ненецк.) — волк.
Ошкуй (ненецк.) — белый медведь.
Дора — рыболовный парусный или моторный бот открытого типа (без палубы).
Паужна (поморск.) — еда между обедом и ужином.
Взводень — сильное волнение на море; крутая большая волна.
Потравливать, травить — увеличивать длину троса, веревки; приспускать.
Глядень (поморск.) — возвышенный пункт у становища. Отсюда наблюдают за морем.
Траверз — направление на какой-либо предмет или пункт, перпендикулярно курсу судна.
Тозовка — мелкокалиберная винтовка Тульского оружейного завода (ТОЗ).
Осушка — сухое место на прибрежной полосе, куда редко доходят волны.
Бургомистр — название одной из самых крупных и злобных чаек.
Банка — здесь: скамейка в лодке.
Гурий — пирамидка из камней, служащая опознавательным знаком.
