Защитники плацдарма потеряли двоих убитыми. Троих ранило, их перевязали, и они остались в строю.
Флаг продолжал гордо развеваться над испещренной воронками и следами недавнего боя высоткой. Наступило затишье. От легкого ветерка лениво шуршали сухие ветки кустов и жухлого бурьяна.
В бою Семена зацепило осколком за руку. Губин, перевязывая ему рану, хриплым голосом спросил:
— Как думаешь, Сема, продержимся до подхода своих?
Попов устало поднял голову, посмотрел на разгоряченные дракой, темные от дыма и грязи лица бойцов, ответил:
— Продержимся. Маловато, правда, нас осталось… Немчура, видно, крепко на нас озлилась, опять полезет. Ни атакой, так огнем будет донимать. Могут и танки бросить. Всего ожидать нужно. — Затем упрямо качнув головой, продолжал: — А плацдарм все равно будем держать, пока помощь не подойдет. Скоро уж…
Не успел Попов договорить, как один из товарищей громко вскрикнул:
— Смотрите, смотрите… наши! Прямо на флаг держат!
Все повернулись в сторону реки. Посередине Днепра, борясь с течением, к правому берегу приближались передовые подразделения полка. Днепр стонал от взрывов, вскипал белыми фонтанами брызг. Над ребристой, отливающей сталью водой поднимались лохматые шапки дыма. Плыли обломки досок, весла, бочки… Сквозь огненную завесу врага приближалась помощь.
Семен и его соратники как-то сразу забыли про близость противника и опасность. Каждый думал и желал одного — удачи товарищам.
Когда передовые лодки с десантом ткнулись о берег, по ним из прибрежной траншеи неожиданно открыли огонь немецкие снайперы. Солдаты залегли кто где мог. Видя, что от метких выстрелов вражеских снайперов десантники несут потери, Попов схватил гранаты, крикнул:
— Давай, ребята, выручать наших!.. За мной! Быстр-е-е!..
За ним, не отставая ни на шаг, с криком «ура» бежали товарищи. Не добежав несколько шагов до траншеи, Семен с разбегу метнул одну за другой гранаты. Дрогнула земля, блеснуло пламя, окутанное черным дымом и желтой пылью. Вслед за взрывом он прыгнул в траншею. В узкой изогнутой щели закипела яростная борьба. Оттуда доносились глухие удары, придушенные стоны, скрежет… Внезапный и дружный удар смельчаков закончился полным истреблением гитлеровских снайперов.
В кровавой стычке Попов получил тяжелое ранение в грудь. Губин приподнял его, пытаясь унять кровотечение. Захлебываясь кровью, Семен успел произнести:
— Удержались… Вот и помощь пришла. Теперь легче…
Силы быстро покидали его. Еле шевеля посиневшими губами, Попов прошептал:
— Прощайте, товарищи!..
Ветер затих. Заметно успокоилась река. Красный флаг на бурой, израненной высоте поник, как бы прощаясь с бойцом, смело водрузившим его над могучим Днепром.
Президиум Верховного Совета СССР 30 октября 1943 года за успешное форсирование реки Днепр, закрепление захваченного плацдарма и проявленные при этом стойкость, отвагу и мужество присвоил рядовому Попову Семену Алексеевичу высокое звание Героя Советского Союза.
С любовью поют советские люди песню о седом Днепре. С глубоким чувством звучат слова о славных воинах, бесстрашно громивших фашистских захватчиков на его берегах. И слышится в этой чудесной песне имя и нашего доблестного земляка Семена Попова:
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он как герой.
1967 г.
Евг. Долматовский
АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ
Дважды Герой Советского Союза
Александр Ильич Родимцев
На центральной площади районного села Шарлык, широко раскинувшегося на просторах Оренбургской степи, установлен бюст дважды Героя. Люди старшего поколения помнят того, кто изваян из бронзы, босоногим мальчишкой из бедняцкой семьи Ильи Родимцева, помнят его сапожным подмастерьем.
Давно, в 1927 году, 22-летний сельский парень Александр Родимцев был призван на действительную, покинул родные места.
С тех далеких времен не пришлось Александру не то что совсем, но хотя бы на долгий срок вернуться в родную хату. Приезжал курсантом; рассказывал, как стоял на часах в дверях Мавзолея. Приезжал красным командиром. Еще до войны, полковником, приехал он сюда, как обычно. И только из газет узнали односельчане, что их земляк заслужил высокое звание Героя.
А после Великой Отечественной приехал генералом на открытие этого бронзового бюста дважды Героя. И родня — а ее здесь больше полсела — говорила о том, что памятник вроде бы и похож, но трудно узнать в бронзе светловолосого и светлоглазого оренбургского казака.
Здесь выбирали Александра Ильича Родимцева в Верховный Совет СССР, здесь он бывает всегда, когда выкроится несколько свободных деньков. А в Москве квартира генерала — это нечто вроде постоянного представительства села Шарлык. По какому бы делу ни поехали земляки в столицу, есть у них в Москве родной дом.
Но самого хозяина шарлыкские казаки редко застают в Москве. Он на службе, в армии, живет по-солдатски.
Великая Отечественная война застала полковника Родимцева в маленьком городке на Украине. Он командовал авиадесантной бригадой, осваивая новую воинскую специальность, — ведь начинал он в кавалерии, а в далекой стране, боровшейся за свою свободу, был добровольцем-пулеметчиком. Авиадесантники очень гордились своим командиром — Героем Советского Союза. Родимцев никому не рассказывал о себе, но среди подчиненных ему бойцов ходили легенды о капитане республиканской армии Испании, преградившем фашистам путь в университетский городок в Мадриде. Капитан заменил на посту пулеметчика и заставил фашистов откатиться вспять.
Говорили о том, что Родимцев — один из тех, кто сделал знаменитой маленькую испанскую речку Харама, ставшую непроходимым для врага рубежом.
Да, Родимцев был на Гвадалахаре, был под Брунете и под Теруэлем. Красноармейцы срочной службы, пехотинцы, с достоинством носившие голубые петлички десантников, видели в своем командире образец и пример. И настала пора им, двадцатилетним, доказать, что они достойны своего командира.
Десантники были брошены на оборону Киева. Еще не пришло время использовать авиадесантные части по их прямому назначению. А впрочем, прямое назначение этих солдат был подвиг, и они совершили его.
Красноармейцы под командованием Родимцева сосредоточились на главной улице Киева — Крещатике. И когда гитлеровские генералы уже заготовили телеграмму о том, что Киев захвачен ими, родимцевцы нанесли фашистам встречный удар. 20 дней августа сорок первого года авиадесантный корпус, в который входила бригада Родимцева, вел ожесточенные бои, то и дело переходившие в рукопашные схватки. Поддерживаемые артиллеристами, десантники продвигались за сутки метров на 800. Но они шли на запад в августе 1941 года! Кто участвовал в Отечественной войне, никогда не забудет этот трагический месяц, поймет, что значило для той поры — идти на запад. Десантники прошли с непрерывными боями 15 километров на запад, чтобы держать оборону в Голосеевском лесу, этом университетском городке Киева.
Таково боевое крещение солдат, которыми командовал Родимцев. Геройство их командира передалось этим молодым, никогда доселе не воевавшим парням.
На исходе августа бригада была выведена севернее Киева, для того чтобы продолжать обучение авиадесантной специальности. Но в то время быстро менялись обстоятельства, и 1 сентября десантники Родимцева опять оказались в бою. Они стали на реке Сейм и не дали фашистам пройти ни шагу, пока не были полностью окружены. Слаженными действиями корпус прорвал крепкое кольцо и в трехдневных боях, нанося врагу огромные потери, вышел из окружения. К опыту боев на реке Хараме прибавился опыт боев на реке Сейм. Тогда еще полковник, командир бригады, не знал, что придется ему вести бои на Волге, во был твердо уверен, что он будет форсировать Вислу и Одер, увидит Эльбу. Облик генерала Огнева в известной пьесе «Фронт», появившейся в те времена, воспроизводит много черт, присущих Родимцеву, в части которого бывал Александр Корнейчук.
Я приехал в дивизию, которой командовал Александр Родимцев, на исходе 1941 года. Дивизия эта была создана из той самой воздушнодесантной части, что воевала в Киеве и на Сейме. Мне приходилось и раньше встречаться с Героем Советского Союза Александром Ильичом Родимцевым, но в заснеженных полях Курской области я впервые увидел его в боевой обстановке. Да, мы были уже в центре России, но атмосфера в дивизии как-то счастливо не соответствовала тяжелейшему положению, сложившемуся на фронте. Войска готовились к наступлению. Командир дивизии взял меня с собой на передовую. Мы пришли к бойцам, которыми командовал юный герой Олег Кокушкин, за полгода войны трижды награжденный орденом Красного Знамени. Я слышал, как Кокушкин и Родимцев разговаривали с бойцами, залегшими на скользком, покрытом наледью снегу.
