ним в тыл.
Здесь, у забора, укрыться было негде – из бараков их было отлично видно. Единственный выход из этого положения был – как можно скорее добраться до переулка.
– Давай мне свое ружье, я сильный, быстрей понесу! – крикнул Шубин.
Он чуть ли не силой сорвал с плеча солдата ружье (тот не хотел отдавать) и побежал вперед; Кондратьев за ним. Переулок ближе, еще ближе… И, наконец, Шубин свернул в него, вышел из-под обстрела. Обернулся – Кондратьева видно не было. Разведчика укололо нехорошее предчувствие. Он положил ружье и бросился назад. И увидел своего бойца: тот полз к нему, а за ним на снегу оставался кровавый след.
Шубин подбежал к Кондратьеву, обхватил его, приподнял и потащил в укрытие. Вот, наконец, и переулок. Разведчик положил солдата на снег, спросил:
– Куда тебя?
– Кажется, в ногу… в правую… – ответил стрелок. – Да вы не думайте, мне помирать пока рано. Скажите лучше, куда стрелять.
– Нет, так не годится, – покачал головой Шубин. – Надо перевязать.
Он всегда носил с собой перевязочный пакет. И теперь, разрезав брючину у бойца, стал потуже бинтовать рану. И все это время, пока Глеб колдовал над раной Кондратьева, он прислушивался к тому, что делается впереди в переулке. Если танк сейчас двинется вперед, а они не успеют приготовиться к стрельбе, то окажутся как между молотом и наковальней, между танком и градом пуль из бараков.
Однако пока что в переулке было тихо. Шубин подхватил ружье, подставил бойцу плечо, и они вдвоем, кое-как ковыляя, добрались до изгиба переулка. Выглянули за изгиб – и вот он, пожалуйста. Танк стоял на прежнем месте. Только теперь его двигатель работал, извергая клубы сизого дыма. Танк в любую минуту был готов двинуться вперед. Они успели, они опередили врага!
– Отсюда сможешь его поразить? – спросил Шубин.
– Отчего же не смочь? – ответил Кондратьев. – Ладно, вы мне не мешайте, я сейчас…
Он повозился, пристраивая приклад ружья, достал патрон, зарядил ружье и стал наводить на цель. И тут башня танка, до этого неподвижная, пришла в движение; она стала поворачиваться в их сторону. Как видно, кто-то из танкистов заметил врага.
– Ну, стреляй же! – воскликнул Шубин.
– Сейчас, сейчас… – пробормотал стрелок.
Орудийный ствол уже почти завершил свое движение, почти нацелился на них, когда Кондратьев выстрелил. Вращение башни тут же остановилось. Двигатель танка взревел, он двинулся вперед, но как-то косо. Уперся в забор, повалил его, а затем остановился. Тем временем Кондратьев перезарядил ружье, снова тщательно прицелился и выстрелил. Было слышно, как внутри танка что-то взорвалось, башня подпрыгнула и почти оторвалась, а из танка повалил дым.
Тогда Шубин вынул ракетницу и выстрелил в небо зеленой ракетой. Он знал, что этот сигнал примет на свой счет майор Зорин. Но он был уверен, что так будет правильно: силы полка поддержат наступление его роты, и вместе они сомнут новый рубеж немецкой обороны.
Делать в переулке было больше нечего, и Шубин, волоча за собой Кондратьева, пополз назад. Выбравшись из-за угла, он увидел, как бойцы его роты закидывают гранатами окна всех трех бараков. А спустя еще несколько минут они уже оказались внутри. Оттуда, из бараков, доносились отдельные выстрелы. Однако исход боя был уже ясен. А взглянув вправо, в сторону железной дороги, Шубин увидел, как кипит бой и там, возле складов. Их штурмовали солдаты полка, которым командовал майор Зорин.
К тому времени, когда Шубин со стрелком добрались до бараков, бой там уже закончился. Сержант Рябов доложил командиру, что бараки они взяли. И что он проявил инициативу и отправил разведчиков дальше, ближе к центру города.
– Уже минут десять, как отправил, – сказал сержант. – А что-то их не видно и не слышно.
– А почему ты докладываешь? – спросил Шубин. – А где лейтенант?
– Несчастье, товарищ капитан, – ответил Рябов. – Убили нашего лейтенанта. В самом начале атаки убили.
– Понятно… – протянул Шубин. – Готовь раненых к отправке в тыл. И вот Кондратьева пусть возьмут. Я его к ордену буду представлять. Ну, и где же твои разведчики?
– А вот они идут, – сказал сержант.
Подошедшие разведчики доложили, что прошли три квартала, и немцев нигде не видно. На улицах много брошенных немецких орудий, ящиков с боеприпасами.
– Похоже, больше драться нам сегодня не придется, – заключил сержант.
Он оказался прав. Немцы не смогли организовать крепкую оборону Ростова и в тот же день оставили город. Красная армия выиграла битву за Кавказ.
