У Франца пересохло во рту от волнения, лицо порозовело, противно задрожали пальцы рук, он стоял по стойке смирно. — Соберись, не волнуйся, — зашептал ему Клаус. Перед тобой стоит человеческая развалина. Застывшая маска с лихорадочными глазами. Чихни — он умрет. Победим в Арденнах — прихлопнем этого полудохлого паука. Говори спокойно, убедительно по продуманному плану.
— Спасибо, друг, — облегченно вздохнул Франц, справившись с первичным волнением.
Рассмотрев Ольбрихта, Гитлер улыбнулся. Ему понравилось, что такой мужественный офицер, со шрамом на шее, имевший огромный боевой опыт, оробел под его магическим взглядом.
— Майор, вы знаете то, что не знает еще ваш фюрер? — доброжелательно спросил Гитлер. Овчарка Блонди, также приветливо смотрела желтыми глазами на Франца и помахивала хвостом…
— Да, мой фюрер! — справившись с волнением, стал говорить майор Ольбрихт. — Во время ожесточенных боев с русскими под Рогачевом в марте этого года я был сильно контужен и отправлен в госпиталь. Излечение прошло быстро, я потребовал вернуться в свой разведывательный батальон 20 танковой дивизии. Вскоре я заметил, что контузия не прошла даром. У меня стали появляться видения различного плана, особенно если я участвовал в боевых действиях. Я решил себя проверить в боевой обстановке и предложил генералу Вейдлингу провести операцию «Glаube». Он меня поддержал. В составе взвода на неприятельских танках мы проникли глубоко в тыл к русским. В ходе операции мы достали бесценные сведении о готовящемся наступлении противника на участке 9 армии. В это время ко мне пришли видения о том, что русские будут наступать именно 22–23 июня и будут наносить одновременно два основных удара силами Белорусского фронта в направлениях на Бобруйск и Слуцк. Но, в главном штабе Группы Армий Центр, не поверили моим настойчивым донесениям. Фельдмаршал Буш отнесся к ним скептически. В результате…
У Гитлера задрожали губы, глаза налились кровью. — Не напоминайте мне о Буше, майор, — перебил он Ольбрихта. — О нем достаточно сказано — недальновидная тряпка. Лучше продолжайте говорить о своих видениях. Мне это интересно…. - фюрер уставился на Франца любопытными глазами. Однако, что-то вспомнив, сам взял слово: — Ко мне тоже приходят видения, только во сне. Последнее было в июле. Оно было пророческим и спасло мне жизнь. Даже Блонди забеспокоилась, когда оно пришло, разбудив меня. Я принял видение во внимание. Я перенес совещание из подземного бункера в казарменное помещение наверх и остался живой. Я не оставил шансов предателям и врагам нации! С этими словами Гитлер вновь закрутился перед генералами и стал извергать проклятия в адрес Растенбургских заговорщиков, покушавших на его жизнь, начиная доводить себя до исступления.
— Давай, Франц, выкладывай свою сказку, — вмешался в сознание Ольбрихта его двойник Клаус, — пока ваш вождь не зашелся слюной. Переходи к главному вопросу. Не толчеи воду в ступе.
— Сейчас он подойдет ко мне, сейчас…. Мой фюрер, выслушайте меня дальше, — неуверенным голосом произнес Франц, когда Гитлер поравнялся с ним.
— Что? Что вы сказали? — Нацистский лидер остановился и возмущенно уставился на Франца. Глаза выпучились, голова слегка затряслась, рот перекосился. Он готов был перейти к оскорблениям за неслыханную дерзость, что его перебили. Все генералы замерли в ожидании конфликта.
Франц замялся, он не знал как себя повести, чтобы не навредить больше. Но, вдруг он заговорил, заговорил словами Клауса. Заговорил жестко, убедительно, безапелляционно.
— Господин Верховный Главнокомандующий! Докладывает офицер Генерального штаба Сухопутных сил майор Ольбрихт. В ходе глубокой аналитической работы, исходя из полученного задания ОКВ и имеющихся разведданных, штаб пришел к следующим выводам.
Планируемая стратегическая наступательная операция «Wacht am Rhein» своевременна и целесообразна. Указанные вами направления основных ударов по лини севернее Антверпена — Брюсселя-Люксембурга, в целях уничтожения сил противника к западу от реки Маас — правильные и осуществимые. Конечные цели операции: заставить англо-американцев выйти из войны, подписать перемирие и перенести основной удар против русских армий — решаемы.
Привлекаемых сил и средств будет достаточно, на первом этапе операции. На втором этапе, когда будут захвачены мосты через реку Маас, для развития успеха операции, завершения разгрома противника, предлагаем ввести резервную армию нового бригадного типа под командованием генерал-лейтенанта Вейдлинга.
Генеральный штаб Сухопутный войск считает необходимым:
Первое. Время проведения операции спланировать на начало декабря, на несколько дней раньше запланированного срока. Туманы обещают быть более ранними.
Второе. Командующему 6 танковой армией СС оберстгруппенфюреру Дитриху в ходе наступления особо выделить удар в направлении на Ставло, где по оценкам разведки находятся огромные склады горючего — 11,5 миллионов литров бензина. Захват этих складов считать наиважнейшей стратегической задачей на этом этапе операции. Одновременно особый упор сделать на захват города Сен-Вит на севере Арденнского выступа, удерживаемый 7 американской танковой дивизией.
Третье. Камнем преткновения в ходе наступления 5-ой танковой армии генерала танковых войск Хассо фон Мантойфеля станет г. Бастонь. Прошу захватить его путем высадки десанта из специально подготовленных штрафных батальонов, до того времени как в город зайдет 101 американская воздушно-десантная дивизия.
Четвертое. Перед началом операции сделать неожиданный бомбовый удар с последующей высадкой авиадесанта из бригад штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени в места дислокации штабов соединений англо-американских сил, расположенных по направлениям ударов, с целью их захвата или уничтожения. Координаты мест расположения будут выданы позже.
Пятое. Прошу предоставить возможность работы с Отто Скорцени и его людьми для подготовки к операции «Грайф».
Шестое:…
Высказывания майора Ольбрихта ошеломили Гитлера. Он забыл о своем гневе, открыв от удивления рот и, как завороженный слушал офицера. Рядом стоящие генералы, также застыли в сосредоточенном ступоре.
Клаус в лице Франца четко и смело излагал свое видение наступательной операции на первом ее этапе, зная историческую справку об операции в Арденнах.
…-Таким образом, — подвел он итоги. — Операция "Стража на Рейне» будет успешной в том случае, если будут соблюдены все оговоренные мною предложения. Иначе нельзя, нас ждет поражение. Мои выводы сделаны из моих видений, а также из четкого изучения боевой обстановки складывающейся на Западном фронте. Кроме того, экселенц, прошу включить меня в группу Генштаба по подготовке операции для детализации высказанных предложений. Прошу вашей поддержки для более четкого взаимопонимания между мной и генералитетом командно-оперативного управления ОКВ. Доклад закончил майор Ольбрихт. — С этими словами Клаус, он же Франц, с наклоном головы четко щелкнул каблуками сапог и с должным подобострастием добавил: — Жду ваших указаний, мой фюрер. Готов послужить Великому Рейху.
Гитлер стоял, не шелохнувшись. Он смотрел выпученными глазами на офицера, как на музейную диковинку. Он не мог поверить своим ушам и своим глазам. Услышанная им информация была отчасти его мыслями, отчасти в заданиях для оперативного управления Генштаба, но в большинстве своем она была новой и малоправдоподобной. — Откуда этому молодому, мужественному офицеру-разведчику известно о том, что еще, только стоит на стадии первоначального планирования или на стадии стратегического замысла. Может вновь предательство или дезинформация, но уже со стороны Генштаба Сухопутных сил? Гудериан никогда ему не нравился своим вольнодумством. Или все же здесь правильные гипотетические видения майора, которые положены в основу высказанных предложений?
Гитлер на мгновение напрягся, пытаясь разобраться в поданном материале. От внутреннего напряжения его левая нога сильно задрожала и он, теряя равновесия, едва не упал. От падения его спас адъютант, стремительно подбежавший к нему. — Спасибо, — машинально и тихо произнес фюрер, не замечая услуги генерала. — В эту минут в воспаленных мозгах Гитлера крутился единственный вопрос, как поступить с майором, с его видениями. — Неужели могут быть такие пророческие видения? А почему бы и нет, — убеждал он себя. — Ведь майор угадал сведения о наступлении русских 23 июня, об их двойном ударе на участке 9 армии Йордана, которые подтвердились и были достоверными изначально. Ведь ему самому также пришло видение, когда он и Мартин Борман лезли на вершинку Тибета. Оно заставило его задуматься и быть более подозрительным к окружающему генералитету, более осторожным в выборе мест проведения совещаний.
