— Да, выходит, что так. Но встретиться в то время с ними не пришлось. В декабре сорок второго года командуя взводом противотанковой батареи, я участвовал в боях по освобождению нескольких населенных пунктов на Калининском фронте, а затем сражался за Великие Луки. Пятого января сорок третьего года получил сильную контузию, и меня отправили в госпиталь. После выздоровления вернулся в свой полк. Снова участвовал в боях против фашистских захватчиков теперь уже на эстонской земле и при ликвидации Курляндской группировки противника. Службу в армии закончил в звании старшего лейтенанта в июле сорок шестого года. За боевые заслуги наградили орденом Красной Звезды и несколькими медалями...
Так спустя тридцать восемь лет я узнал о боевых делах еще одного лембитовца.
Можно смело сказать, что моряки подводной лодки, носящей имя национального героя Эстонии, в тяжелое для Родины время геройски сражались и на море, и на суше. И всюду, где бы они ни находились, честно исполняли свой долг. [281]
У кораблей, как и у людей, у каждого своя судьба, и никто не может предугадать, сколь длинной будет жизнь. О корабле, как и о человеке, прошедшем через все испытания войны и ставшем победителем, помнят, пишут. А если корабль, выполняя боевое задание, погиб в самом начале войны, разве он не герой? Мы не вправе его забывать.
Короткой оказалась боевая жизнь подводной лодки «Калев». Эта лодка была построена в Англии для военно-морского флота буржуазной Эстонии. Военно-морской флаг Советского Союза на «Калеве» подняли 19 августа 1940 года и зачислили его в подводные силы КБФ. На лодке остались служить эстонские подводники: боцман мичман Микуль Адеевич Метсар, старшина минно-торпедной группы главстаршина Хельмуд Юрьевич Адлер и старшина группы трюмных Велло Густавович Ветеля.
3 октября 1940 года в командование лодкой вступил старший лейтенант Б. Ныров. О нем хочется рассказать подробнее.
Борис Ныров родился 6 августа 1911 года в Петербурге, в семье служащего. В детстве несколько лет жил в Иране. Там, в советском торгпредстве, работал его отец Алексей Ныров. В семье было правилом изучение языка страны пребывания и нескольких европейских. С утра до обеда говорили по-персидски и по-немецки, затем по-французски. Позже, когда Борис стал уже военным моряком, он освоил английский.
В 1930 году Борис Ныров окончил школу-девятилетку в Ленинграде и поступил в Кораблестроительный институт. В старших классах школы и в институте увлекался плаванием на спортивных яхтах. Он был отличным спортсменом и в короткое время добился получения диплома командира яхты. В 1927 и 1931 годах участвовал в спортивных походах на яхте «Металлист» из Ленинграда в порты Эстонии, Латвии, Финляндии и Швеции. [282]
В школе Борис вступил в члены ВЛКСМ, а в институте стал кандидатом в члены ВКП(б). После второго курса Кораблестроительного института Нырова призвали в Военно-Морской Флот и направили на курсы ускоренной подготовки командного состава. В конце 1935 года он окончил курсы комсостава и лейтенантом на правился для дальнейшей службы на Краснознаменный Балтийский флот. С 7 марта 1936 года Ныров — штурман подводной лодки М-71, а с ноября того же года — исполняющий обязанности командира лодки. В феврале 1938 года ему присвоили звание старшего лейтенанта и назначили командиром подводной лодки М-91.
В апреле 1938 года у Нырова произошло большое событие: его приняли в члены ВКП(б). За время службы на подводных лодках М-71 и М-91 Бориса не раз поощряли за победу в социалистическом соревновании, в том числе грамотой Военного совета Краснознаменной Балтийского флота. Вскоре после назначения командиром «Калева» Нырову присвоили звание капитан-лейтенанта. Он был уже опытным моряком-подводником. Новая лодка существенно отличалась от подлодок известных ему проектов, и Ныров с рвением принялся ее изучать. В то время командиры подводных лодок, базировавшихся в Таллине, жили на частных квартирах. Ныров не составлял исключения. Чтобы легче объясняться местными жителями, он решил изучить эстонский язык. В этом ему помогали старшины групп эстонцы. Отличной учительницей стала соседка по квартире Шурочка Осипова, с которой Борис познакомился. Изящной и общительной блондинке исполнилось двадцать четыре года, и она была полна сил и энергии. Шурочка составляла Борису задания, и через несколько месяцев он мог объясняться по-эстонски довольно свободно. За зим 1940/41 года они крепко подружились. В начале лет «Калев» перебазировали в Либаву. Зайдя попрощаться, Борис сделал Шурочке предложение. Он рассчитывал июле пойти в отпуск, и они наметили день свадьбы. Но война нарушила все планы... [283]
В день начала Великой Отечественной войны «Калев» и «Лембит» находились в Либаве. По распоряжению командира Либавской военно-морской базы обе лодки 23 июня перешли в Виндаву. В ноль часов 25 июля «Калев» и «Лембит» в сопровождении БТЩ «Фугас» и двух катеров «МО» вышли из Виндавы вместе с подводной лодкой С-7 и в тот же день прибыли в Усть-Двинск. Через несколько дней «Калев» и «Лембит» перебазировались в Кронштадт.
Первое боевое задание командир «Калева» Б. А. Ныров получил 7 августа. Ему поручалось выставить минное заграждение на фарватерах, ведущих к Виндаве и Либаве, а затем нести службу в районе между параллелями от маяков Овизи и Ужава и топить суда противника на правах неограниченной подводной войны на море.
Рано утром 8 августа «Калев» вышел из Таллина с эскортом из пяти тральщиков и двух «морских охотников». Такое обеспечение выхода лодки в море вполне себя оправдало. На переходе в тралах взорвались три мины, а две мины, подсеченные тралом, всплыли. Их тотчас же расстреляли. Тральщики вывели «Калев» до меридиана маяка Ристна на острове Даго (Хийумаа).
Придя в район позиции, командир несколько дней выявлял фарватеры, по которым двигались суда противника. Крупные корабли не появлялись. Наблюдалось движение тральщиков, катеров и небольших судов. Они выходили из Виндавы и Либавы по фарватерам и, дойдя до глубин 15–18 метров, поворачивали и шли вдоль берега в северном или южном направлениях. Очевидно, тральщики проверяли пути для крупных судов.
Около полуночи 12 августа «Калев», следуя по 17-метровым глубинам, выставил минное заграждение из десяти мин с углублением от поверхности воды три метра. Транспортов противника не было видно. Наконец 18 августа появились два транспорта. Они шли с юга под охраной двух тральщиков и торпедного катера. Тотчас была объявлена боевая тревога и началась [284] атака. Когда лодка легла на боевой курс, расстояние до головного транспорта, выбранного командиром для атаки, было 24 кабельтова. При очередном подъеме перископа Ныров увидел торпедный катер, мчавшийся прямо на перископ. Пришлось срочно опустить перископ и увеличить глубину погружения. Катер прошел над лодкой.
Маневрировать на глубинах в 16–18 метров очень сложно. Снова подвсплыли и подняли перископ. Транспорты уже подходили к повороту на Виндавский створ, Ныров увеличил ход до полного и скомандовал: «Курс — тридцать один градус», считая, что можно будет произвести залп, когда транспорт повернет в гавань. Однако эта мера не помогла. Транспорт повернул прежде чем лодка легла на нужный курс. Минуты уклонения от торпедного катера и малые глубины помешали успешному выполнению атаки. По-видимому, сыграла свою роль и недостаточная обученность личного состава лодки. Но минное заграждение сделало свое дело. Как стал впоследствии известно, на минах «Калева» подорвались и затонули плавбаза «Мозель» и транспорт «Франценбург». Кроме того, на мине подорвался и выбросился на отмель транспорт «Эспирайт».
21 августа «Калев» вернулся в Таллин и ошвартовался у плавучей мастерской «Серп и Молот». Первый боевой поход сплотил экипаж и помог лучше освоит технику лодки в обстановке боевой действительности.
Гитлеровские полчища рвались к городу. Зенитная пушка «Калева» все время была в готовности к отражению воздушных налетов фашистской авиации.
Настало время покинуть Таллинскую бухту, и «Калев» 28 августа занял свое место в строю военных кораблей, направлявшихся на восток.
Случилось так, что вначале, следуя в кильватере «Лембиту», «Калев» после гибели подводной лодки С-5 и эскадренного миноносца «Яков Свердлов», подорвавшихся на минах, отстал от основной группы кораблей пошел вместе с транспортами и многочисленными малыми судами. Фашистская авиация непрерывно [285] атаковала. Зенитного огня было мало, и «Калеву» несколько раз пришлось срочно погружаться, уклоняясь от авиации.
Фашистский самолет низко пронесся над лодкой. Ныров был ранен осколками разрывного снаряда, и нашел в себе силы, чтобы спуститься в рубку и задраить люк. Лодка ушла под воду. Преодолевая минные заграждения и отбиваясь от самолетов, «Калев» пришел в Кронштадт. Лодке требовался небольшой ремонт. Личный состав принялся его выполнять под руководством инженера-механика лодки А. И. Напитухин.
