Поздравив товарищей с приближающейся 25-й годовщиной разгрома фашистской Германии, я коротко напомнил о нашем вкладе в общее дело Победы. Затем выступили старейшие лембитовцы Т.Б. Сумера, инженер-механик С.А. Моисеев, старшина группы мотористов В.И. Грачев, старшина минно-торпедной группы секретарь парторганизации П.Н. Ченский, а также все другие товарищи, приехавшие на встречу. Каждый вспоминал о каком-либо одном, наиболее ярко запомнившемся случае во время войны и коротко рассказывал о своей послевоенной жизни.
— Мое воспитание, — вспоминал Т.Б. Сумера, — продолжилось на лодке «Лембит» после сорокового года. До этого в эстонских школах русский язык не преподавался, и я его плохо знал. Жаль, что навстречу не прибыл первый комиссар Н.Н. Собколов, который учил меня грамоте. Я уже двадцать шесть лет коммунист. После ухода с лодки в сорок втором году до конца войны был в эстонской бригаде и сражался за освобождение своей Родины. Я очень рад, что сегодня состоялась такая встреча, которую даже представить себе было нельзя. И я от души рад, что со мной за столом сидят электрики, которых я учил, когда они пришли на лодку молодыми матросами. Один, Помазан, теперь капитан второго ранга, а второй, Кондрашев, стал летчиком, а затем инженером.
— У меня осталось в памяти на всю жизнь, — сказал бывший трюмный И.Я. Гриценко, — как меня принимали в партию. Когда меня спрашивают, где я вступил в партию, я с гордостью говорю, что был принят на подводной лодке перед боевой атакой, под водой.
— Я считаю, — говорил бывший секретарь парторганизации лодки П.Н. Ченский, — что экипаж нашей [296] подводной лодки был коммунистическим по своим идеям, по характеру, по отношению к труду, к выполнению воинского долга в борьбе с захватчиками. И сейчас на мирном поприще наши товарищи также успешно трудятся. Например, наш бывший моторист Шульженко недавно награжден за труд на заводе орденом Ленина. Думаю, что все мы, лембитовцы, будем продолжать честно, с полной отдачей трудиться на мирном поприще, как это делали во время войны.
Казалось, воспоминаниям не будет конца. Друзья, приехавшие из разных городов, не могли наговориться. Они обменивались адресами, приглашали друг друга в гости...
Прошло еще пять мирных лет. Наша страна, все прогрессивное человечество отмечало 30-летие Победы над фашистской Германией.
Снова собрались лембитовцы. Поредели наши ряды. Не было с нами Сергея Алексеевича Моисеева, Филиппа Васильевича Посвалюка. На этот раз мы стоя молча выпили по чарке вина за светлую память наших боевых друзей и всех советских людей, отдавших свои жизни в боях с фашизмом за свободу и мирный труд людей нашей Родины и других народов земли...
В канун сороковой годовщины Великой Победы наш Краснознаменный корабль начал свою вторую жизнь. Теперь уже мемориальный корабль — филиал Музея дважды Краснознаменного Балтийского флота в Таллине.
5 мая на открытие лодки-музея собрались ветераны-лембитовцы. Не всем довелось дожить до этого праздничного дня, а многие не смогли прибыть из-за болезни.
После торжественного митинга ветераны с большим волнением спустились в лодку и разошлись по отсекам. Они были несказанно обрадованы, увидев, что торпедные аппараты, навигационные приборы, механизмы и помещения лодки содержатся в образцовом порядке, а медь маховиков, рукояток и полированные части блестят как прежде. По всему было видно, что моряки-подводники сверхсрочной службы [297] и молодые матросы с душой относятся к мемориальному кораблю, а ряд приборов поддерживают в эксплуатационном состоянии для демонстрации их в действии. Ветераны выразили им свою отеческую благодарность.
Было приятно видеть в экспозиции каждого отсека фотографии и краткую аннотацию о тех, кто обслуживал боевые посты. В первом отсеке лодки у карты Балтийского моря с нанесенными местами минных постановок «Лембита», торпедных атак и гибели фашистских судов заканчивается рассказ экскурсовода о боевом пути подводной лодки, о мужестве и стойкости, проявленных экипажем в боевых походах.
Прошло уже много лет после окончания Великой Отечественной войны. На смену ветеранам суровых и героических лет приходят новые поколения. Они знают о войне лишь по книгам и кинофильмам. Естественно желание школьников, молодых людей лично познакомиться с участниками войны или свидетелями их героических дел. Они ведут поиск, создают комнаты и музеи боевой славы. Им помогают в этом деле энтузиасты-ветераны.
В Ленинграде одним из таких энтузиастов являлась единственная в Военно-Морском Флоте женщина капитан 1 ранга-инженер Александра Николаевна Донченко. С детских лет и до последнего дня вся ее жизнь связана с флотом.
Александра Донченко родилась в городе Николаеве, в семье судостроителей. Стапели и цехи, где строились корабли, стали ей родными с детских лет. Там работал слесарем ее отец Николай Тимофеевич. Он мечтал стать инженером, но до революции ему не удалось получить образования. Свою мечту об учебе в Кораблестроительном институте Николай Тимофеевич осуществил лишь на шестом десятке лет жизни, после чего стал начальником турбинного бюро завода. [298]
О выборе профессии его дети не задумывались: сын и дочь окончили этот же институт и стали строителями кораблей. Через несколько лет работы на заводе Александра Донченко возглавила группу проектировщиков подводных лодок. Принимала участие в испытаниях и сдаче лодок флоту. И мечтала об учебе в Военно-морской академии.
Но женщин в академию не принимали. Помог случай.
Народный комиссар обороны К.Е. Ворошилов приехал в Кронштадт посмотреть новую подводную лодку. Он похвалил строителей. Набравшись храбрости, Донченко сказала наркому, что хотела бы учиться в Военно-морской академии.
— А вы подайте рапорт по всей форме, — ответил Климент Ефремович.
Донченко допустили к экзаменам. Так среди слушателей Военно-морской академии в 1936 году появилась женщина. Защитив дипломную работу с отличием, А.Н. Донченко в звании военинженера 3 ранга пришла на флот. В контроле за проектированием кораблей и наблюдении за их постройкой прошли предвоенные годы.
Летом 1942 года перед кораблестроителями была поставлена задача в кратчайший срок создать быстроходные, хорошо вооруженные бронированные катера многоцелевого назначения: для борьбы с подводными лодками противника, высадки десанта, конвоирования кораблей. А. Н. Донченко, которой перед самой войной досрочно присвоили звание военинженера 2 ранга за введение в строй новых кораблей раньше запланированного срока, была назначена старшим наблюдающим за проектированием и постройкой катеров.
Оптимальный вариант бронированного «морского охотника» (БМО) был спроектирован всего за пятнадцать дней. Не хватало металла, материалов, оборудования. Александра Николаевна ходила с одного завода на другой и вместе с военпредами подбирала необходимое. [299]
Не доставало и рабочих рук. В испытаниях головного БМО, проводившихся под руководством Донченко, участвовали проектировщики, строители, экипаж. Скорость и маневренность корабля соответствовали проектным. Удачно прошли испытания артиллерийской установки. Но при стрельбе палуба не выдержала дополнительных напряжений и в сварных швах броневого листа появились трещины. А под этой палубой расположены топливные цистерны. Требовалось выкачать топливо, очистить и провентилировать цистерны и только после этого начать сварку. На это было необходимо почти двое суток. Донченко действовала решительно:
— Сварщика на палубу, всем остальным сойти на пирс!
Переговорив со сварщиком, Александра Николаевна взяла толстое асбестобрезентовое полотно и полезла в узкую выгородку (каффердам) между палубой и топливной цистерной. Прикрыв полотном цистерну под местом сварки, Донченко распорядилась начать работу. Сварщик тотчас принялся за дело. Загудел аппарат электросварки.
Через несколько минут в тесном подпалубном пространстве стало нестерпимо жарко. Першило в горле, слезились глаза, а защитное асбестовое полотно надо было держать так, чтобы ни одна искра не попала на цистерну с бензином. Кружилась голова, немели руки, но Донченко выдержала.
Провели повторную стрельбу. Сварной шов выдержал. БМО в тот же день ушел на боевое задание. Александра Николаевна была награждена орденом Красной Звезды.
Когда ее спросили, почему она не послала в каффердам кого-нибудь другого, Донченко ответила:
— Слишком велик был риск, слишком многое ставилось на карту. Решила, что лучше пойти самой. Так было спокойнее. Надеялась, что справлюсь и выдержу. А об опасности тогда просто не думалось.
Беспокойная жизнь военного кораблестроителя, коммуниста, кандидата технических наук капитана [300] 1 ранга — инженера А.Н. Донченко продолжалась вплоть до ухода на пенсию. Но этот уход был лишь формальным. Александра Николаевна много работала на общественных началах. К ней постоянно обращались за советом молодые специалисты. Она была желанным гостем в различных организациях. С увлечением рассказывала она пионерам и комсомольцам о своей профессии, о море, о кораблях. Все свои знания и опыт отдавала воспитанию молодежи, ее становлению.
