Гарди Стоун был человеком энергичным и проницательным. Еще в последнем классе колледжа он понял, что для хорошей жизни образование не обязательно. Перед ним были десятки ничем не выдающихся парней, которые учиться не желали, но по наследству становились обладателями больших капиталов. И наоборот, он видел множество ученых чудаков — инженеров, учителей, врачей, не умевших найти себе применение. Значит, дело не в образовании. Дело в том, чтобы иметь деньги. И как только он окончательно утвердился в этой своей мысли, бросил колледж.
Его отец, имевший магазин ошейников и попон для собак, был, очевидно, человеком недалеким, так как не понял и не оценил прозорливого шага единственного сына. Даже напротив, этот шаг Гарди привел его в смятение. В своих тайных помыслах он лелеял надежду, что Гарди станет ветеринарным врачом, и тогда можно будет значительно расширить торговое дело. Посещая больных собак, Гарди сможет действовать и как торговый агент, сбывая заодно ошейники, поводки и попоны. Это было бы очень легко делать. Врач всегда имеет возможность сказать, что, например, конституции этой собачки противопоказана попона, которую она носит, и что он любезно готов прислать ту единственную, которая немедленно поставит на ноги бедное животное. С тем же успехом можно забраковать ошейник или поводок. Если учесть, что врачей к собакам вызывают не только тогда, когда они заболевают, а главным образом, когда так кажется хозяину или особенно хозяйке из-за скучных собачьих глаз, то и авторитет врача будет расти.
Большой сбыт товаров даст возможность расширить торговое дело и открыть в магазине отделение сбруи для верховых лошадей, которую так же легко будет сбывать Гарди.
В своих расчетах Стоун не сомневался, и они действительно были основательными, а это давало возможность организовать впоследствии и собственное производство товаров для своего магазина.
Таким образом, перспективы у Стоуна были ясными и радужными. Человек по своей природе тихий и скромный, он был далек от всевозможных рискованных шагов, которые могли бы быстро обогатить его, но с тем же успехом и разорить. С удивительной последовательностью и стойкостью он отклонял десятки предложений различных агентов, коммивояжеров, посредников, уверявших, что вложи он деньги в предлагаемое ими дело, как на него буквально обрушатся астрономические прибыли. Он стойко выдержал все натиски, упрямо отказываясь от любых сделок, твердо рассчитывал на свой собственный план. Правда, его план требовал времени, но зато был надежным, беспроигрышным.
Решение Гарди бросить колледж взрывало все устои фирмы, рушило до основания так тщательно разработанные планы. Это был удар неожиданный, удар в спину. Вынести такой удар от собственного сына, на которого было потрачено столько сил и денег, он не мог. И, придя в ярость, Стоун закричал:
— Ты еще сопляк и будешь делать то, что скажу я.
Гарди покровительственно и снисходительно смотрел на отца, чуть-чуть улыбаясь. Он понимал, как отстало от жизни старшее поколение, видел, что ему уже не перевоспитать этого человека, и ответил спокойно.
— Из-за своей недоразвитости и кретинизма, папа, ты не поймешь стремлений современной молодежи, — объяснил он отцу. — Поэтому на первый раз я прощаю тебе грубые слова…
Пораженный Стоун смотрел на сына широко открытыми глазами, не понимая, тот ли это Гарди, смешной и забавный, которому он покупал игрушки, его ли это единственный сын и гордость.
Возможно поняв состояние отца или желая внести полную ясность в их отношения, Гарди, уже повернувшись к двери, через плечо посоветовал:
— Но если у тебя нет уверенности, что ты сдержишься и в следующий раз не нанесешь мне оскорбление, позаботься о своих похоронах, чтобы мне не возиться с этим делом.
* * *
У Гарди был острый взгляд и гибкий ум. Он решил приблизиться к тому миру, который собирает деньги не крохами, а гребет лопатами. Он присмотрится и поймет, как это надо делать.
Скромность и порядочность торговца ошейниками были хорошо известны, и это помогло его сыну устроиться на биржу. Гарди взяли на должность мелкого клерка, но в его обязанности входило считать ценные бумаги, а иногда и деньги.
Банковские служащие и кассиры считают миллионы совершенно равнодушно, стараясь лишь не ошибиться. Они считают и кладут в сейфы доллары, фунты, марки со спокойствием служащего на складе канцелярских бланков. Через руки Гарди проходили миллионы, и они жгли ему руки. Он хотел, чтобы они принадлежали ему.
В силу существующей системы и организации работы он не имел возможности присвоить даже один доллар. Как человек честный, он и не собирался этого делать. Если подобные мысли приходили в голову, он тут же отвергал их, так как не мог позволить себе пойти на такой шаг. И когда эти мысли снова приходили в голову, у него хватало силы воли отбросить их.
Гарди внимательно наблюдал работу биржи и видел, как мгновенно, буквально в несколько минут, люди обретают большие капиталы. Правда, в течение такого же короткого времени разорялись другие, теряя целые состояния.
Он следил, куда вкладывают свои капиталы биржевые киты, и, как новичок на тотализаторе, шел за ними. Но биржа требует больших денег. Если даже хорошенько прижать папашу, все равно не хватит на то, чтобы начать настоящую игру.
И тут его осенила идея, которая могла прийти в голову только предпринимательскому гению. Поводом послужил столь мелкий, столь ничтожный факт, на который никто бы не обратил внимания. В тот же день он взял расчет и потребовал у отца пятьсот долларов. Спокойно и вежливо объяснил, что оказывает ему любезность, так как мог бы сам взять их без его ведома, но в силу своей интеллигентности не делает этого. А во-вторых, дает слово никогда больше не обращаться за деньгами, хотя на законных основаниях, как родной сын, имеет право на куда большую сумму.
— Если же твой моральный и духовный уровень так низок, что ты откажешь, — закончил Гарди, — я помогу тебе подняться до вершин цивилизации.
После памятного разговора с сыном в день его ухода из колледжа Стоун избегал встреч с Гарди. Вся эта история потрясла и надломила его. Он не мог понять, когда, в какую минуту, в какой день произошла эта страшная перемена с его мальчиком. Но теперь он боялся сына. Боялся его угроз и больше всего публичного скандала. Он не вынес бы такого скандала, не говоря уж о том, как пострадали бы его доброе имя, его фирма.
Он молча дал сыну деньги, и тот исчез из города. Спустя три дня в нескольких центральных газетах появилось пространное объявление. Научно-исследовательский центр «Гранд Кемикал корпорейшн» сообщал, что со дня своего основания, то есть четырнадцать лет, он работал над единственной проблемой: как восстановить потерянные волосы? В настоящее время проблема радикально решена. Институт дает гарантию, что его препарат восстанавливает волосы у любого человека, не старше восьмидесяти лет. Препарат состоит из шести доз специального вещества. Первая и решающая доза высылается бесплатно, чтобы каждый мог убедиться в ее достоинствах. Полностью препарат может быть отпущен после получения всей его стоимости.
Объявление вызвало сенсацию. Газеты, поместившие его, были расхватаны. Чтобы не терять подписчиков, сообщение перепечатали тридцать семь центральных и провинциальных газет.
Сенсация распространялась. В официальных учреждениях, в торговых фирмах, в частных особняках только и говорили что о поразительной новости. Сомнения скептиков и маловеров, любителей во всем видеть аферу, разбивались о железный довод: первая доза бесплатно. Если она не даст эффекта, никто не сделает заказа. Во всяком случае, попробовать можно — риска нет.
Самые осторожные усомнились: не глупая ли это шутка веселящейся молодежи? Но так или иначе, первые сотни запросов были отправлены в адрес фирмы.
Вскоре заказчики получили крошечные пузыречки с прозрачной жидкостью и, как указывала инструкция, смазали содержимым лысину, покрыли марлей и ватой, забинтовали на три дня.
Когда повязки были сняты, о новом препарате заговорили все. Люди рассматривали головы первых счастливчиков и видели, что лысины покрылись волосиками. И хотя они были едва-едва заметны и тоньше обычных волос, но реально существовали, и каждый понимал, что это результат только первой дозы и что для нормального роста волос требуется время.
Началось паломничество. Препарат был дорогим, и на текущий счет центра полетели сотни и сотни телеграфных переводов: лысые хотели иметь волосы.
Спустя десять дней, не забрав последней значительной суммы, институт бесследно исчез. Второй дозы никто не получил.
Холодный рассудок Гарди заставил его остановиться. Лучше недобрать, чем потерять все. Захватив более пятидесяти тысяч долларов, он скрылся.
