12 июля в районе Прохоровки разыгралось величайшее в военной истории встречное танковое сражение. Наступление танкового корпуса СС и третьего немецкого танкового корпуса было остановлено, к исходу дня немцы вынуждены были перейти к обороне. На участках, где контрудары наносили 6-я и 7-я гвардейские армии и Первая танковая армия, мы не добились существенных результатов. Все же по пульсу боя командующий фронтом точно определил, что в немецком наступлении наметился кризис: противник исчерпал свои наступательные возможности.
В последующие дни разыгрывался последний акт курской авантюры гитлеровцев. С нашей стороны последовали один удар за другим, войска Воронежского и Степного фронтов не дали противнику возможности задержаться и укрепиться на достигнутых им рубежах. С 17 июля под нашими контрударами немцы начали отход. К 23 июля мы полностью восстановили положение, которое занимали до 5 июля 1943 года.
Несмотря на весьма значительные потери в людях, танках, артиллерии, самолетах, несмотря на чудовищное упорство, проявленное немцами в наступлении на Курский выступ, они не добились решения ни одной из поставленных задач. С этого момента и до конца войны стратегическая инициатива бесповоротно оставалась в руках советского командования. Ход войны неумолимо вел фашистских агрессоров к полному разгрому, к краху всей фашистской системы.
В боях с 5 по 23 июля на Курском выступе немцы потеряли 70 тысяч солдат и офицеров, свыше 3 тысяч танков и штурмовых орудий, около тысячи орудий полевой артиллерии и около 1 500 самолетов.
В этих боях Советская Армия еще более окрепла, получила блестящий опыт разгрома крупных сил противника в летних условиях. Раз и навсегда была развеяна легенда о непобедимости немецкой армии в летних кампаниях. Военное искусство Советской Армии оказалось выше немецкого во все времена года.
…Разбитый в наступательных боях, противник уполз в прежнее логово, откуда 5 июля он пошел в разбойничье нападение. Там он пытался отсидеться до лучших времен, залечить раны, пополниться. Однако общая обстановка на фронтах и соотношение сил после Курской битвы сложились совсем не в пользу гитлеровцев.
12 июля перешли в наступление Брянский и часть Западного фронтов, а 3 августа — Воронежский и Степной фронты. Воронежский фронт наносил главный удар на Богодухов — Валки и вспомогательный — на Грайворон — Ахтырка. Степной фронт главный удар наносил на Белгород-Харьковском направлении.
В первый же день оборона немцев на юге была прорвана на всю тактическую глубину; развивая наступление, наши войска занимают Томаровку, Борисовку; 5 августа освобождают Белгород; 7 августа — Богодухов, Золочев, Казачья Лопань.
11 августа войска Воронежского фронта вышли на участок Бромля, Ахтырка, Когельва и перерезали железную дорогу Харьков — Полтава. Войска Степного фронта вышли к Харькову.
Нависание наших армий южнее Богодухова над главной харьковской группировкой противника и угроза охвата ее с запада заставили гитлеровское командование предпринять экстраординарные меры: пытаясь сорвать или хотя бы задержать наше, очень опасное для них продвижение на юг, гитлеровцы южнее Богодухова наносят контрудар тремя танковыми дивизиями СС по левому флангу Первой танковой армии. В завязавшихся упорных боях с 11 по 17 августа немцы несколько отодвинули эту танковую армию на север, но прорваться к Богодухову и выйти на тылы ударной группировки Воронежского фронта им не удалось. Еще более авантюрным был контрудар противника от Ахтырки на юго-восток, с задачей срезать выступ южнее Ахтырки и прорваться к Богодухову, Этот контрудар также провалился.
С 18 по 22 августа развернулись упорные бон в районе Харькова, где противник сосредоточил до восемнадцати дивизий, в том числе четыре танковые и до тысячи самолетов. В упорных многодневных боях, преодолевая жестокое сопротивление противника, войска Степного фронта вышли к Харькову со всех сторон и создали реальную угрозу полного его окружения. После штурма ночью с 22 на 23 августа Харьков был освобожден и к 12 часам дня полностью очищен от фашистов.
Таким образом, контрнаступление Воронежского и Степного фронтов закончилось решительной победой советских войск. Немецкой армии были нанесены огромные и невозместимые потери. В ходе контрнаступления наши воины освободили от фашистского рабства значительную часть населения и территории Советской Украины.
М. А. ШАЛИН
бывший начальник штаба
Первой танковой армии
Позднее нам, корреспондентам, стало известно, что произошло: наше командование знало, что гитлеровские войска готовятся начать наступление между 3 и 6 июля, и внимательно следило за развитием событий. Поздно вечером 4 июля гитлеровцы частью сил предприняли атаку, сбили наше боевое охранение и подошли кое-где к первой оборонительной полосе. Тогда заговорила находившаяся в полной боевой готовности советская артиллерия, в атаку была брошена наша авиация. Этот внезапный мощный контрудар в известной мере дезорганизовал гитлеровцев и нарушил планомерность их наступления.
Об этом бывший член Военного совета Первой танковой армии генерал-лейтенант Н. К. Попель так рассказывает в своих военных мемуарах «Танки повернули на запад», опубликованных в 1960 году: «В шесть утра приехал Н. С. Хрущев. Катукова не было, и обстановку доложил Шалин. Никита Сергеевич обратился ко мне:
— Как с продовольствием? Что делается в госпиталях? Дороги? Запчасти? Горючее? Замена выбывших из строя офицеров, парторгов и комсоргов? Я думал, что он, узнав все ему необходимое, поедет к соседям. Но у него были иные намерения.
— Надеялись, сейчас укачу? Не тут-то было. Я к вам надолго…
И это сильнее, чем другие признаки, убедило меня в необычности занимавшегося дня.
— Да, от вашей армии сейчас многое зависит, — продолжал тов. Хрущев. — Военный совет фронта признал разумным ваше предложение. Таким образом, на вас легла дополнительная нагрузка. Сегодня денек, какого не видывали, а многие больше и не увидят…
Он посмотрел в узкое, прижатое к земле окошко, проследил за косым лучом, упиравшимся в угол блиндажа.
— Ближайшие сутки, двое, трое, от силы неделя — самые страшные. Либо пан, либо… немцы в Курске, Они на карту все ставят, для них это вопрос жизни или смерти. Надо сделать так, чтобы был вопрос только смерти, чтобы они свернули себе шею, а мы вперед пошли. Украина ждет, Днепр… А там граница. Глядишь, и союзники зашевелятся… Все это людям объяснять надо, каждодневно, честно, прямо. Не морочить головы сказками о слабеньком, разложившемся противнике. Вон он вчера показал, какой слабенький… И еще очень важно довести до всего личного состава Воронежского фронта, что Центральный фронт успешно отбивает натиск гитлеровцев, которые рвутся на Курск с севера. Пусть каждый усвоит: с тыла, со спины враг не подойдет… Напоминаю вам, мелочей в такие дни, как сейчас, не бывает. Если один дивизион останется средь боя без снарядов, пострадать может корпус. Надо внушать всем беспокойство о мелочах, от которых зависит исход операции…
Хрущев говорил с большой убежденностью в том, что хоть и трудно, неимоверно трудно, а мы все же выстоим и пойдем вперед.
Присутствие Никиты Сергеевича не сковывало, не подавляло. Он не требовал сопровождающих, не нуждался в свите. В течение дня я видел его у раненых, в политотделе, в разведотделе, где он говорил с пленными, у Шалина, у замкомандующего по тылу».
«Мессершмитт-110» — немецкий двухмоторный истребитель, обладавший мощным вооружением.
«Юнкерс-87», немецкий бомбардировщик.
Вот что пишет об этом дне генерал-лейтенант Н. К. Попель в своих мемуарах: «7 июля — один из самых тяжелых дней курской эпопеи… В этот день на стыке нашей армии и 5-го гвардейского танкового корпуса противник прорвал вторую оборонительную полосу. Теперь фронт армии был обращен не только на юг, но и на восток. Он удлинился на добрых десять километров. А ведь части наши поредели. Основательно поредели!
К вечеру на командный пункт армии опять приехал Н. С. Хрущев. Выслушал доклад Катукова. Посмотрел подготовленную Шалиным справку о потерях. Повертел в руках листок, испытующе взглянул на нас.
— Военный совет фронта знает о тяжелом положении армии. Принимаем меры. На обоянское направление выдвигаются стратегические резервы. Вас усиливаем зенитно-артиллерийской дивизией, двумя танковыми бригадами, стрелковой дивизией, полком гвардейских минометов. Найдите им наилучшее применение…
Никита Сергеевич опять внимательно посмотрел на каждого из нас;
