Поэтому каждый день, помимо прописанной ему строго дозированной лечебной физкультуры и физиотерапевтических процедур, Борис буквально истязал себя, наматывая километры на костылях по больничному коридору – туда-сюда, пока медсёстры и нянечки не начинали на него ругаться.
После интенсивной работы с гантелями и резиной Борис уставал так, что мгновенно проваливался в сон. Некоторые товарищи по палате тоже выговаривали Нефёдову, что он мешает им спать. Иногда среди ночи резиновый жгут эспандера срывался с рук, громко хлопая. Да и гантели, ударяясь, друг о дружку, достаточно громко звенели…
Но всё же большинство поправляющихся после ранений ребят «Анархиста» поддерживали и даже откровенно восхищались им. Авторитет его в советских ВВС был чрезвычайно высок. Правда, никто не понимал, чего это знаменитый Ас так истязает себя, если война фактически подходит к концу. Естественно, Борис не мог никому рассказать о предстоящем ему неофициальном поединке.
Набив мускулатуру, Борис приступил к следующему этапу подготовки: теперь по ночам, когда все засыпали, он до звериного рефлекса мысленно отрабатывал координацию движений по пилотированию самолёта в стремительном манёвренном поединке. Представляя все возможные элементы предстоящей схватки, Нефёдов старался закрепить их в мышечной памяти. Ведь в чрезвычайно краткосрочном реактивном воздушном бою многое делается «на автомате». Обдумывать свои решения просто некогда, ведь счёт идёт даже не на секунды, а на их сотые.
Мысленно Борис также рисовал себе картины нужного исхода будущего боя. Словно наяву очень ярко он видел подающий, вражеский самолёт. Он был объят пламенем. Ощущение восторга охватывало Нефёдова. Борис запоминал это чувство, и с каждым днём вызвать его становилось всё проще.
В результате такой работы тело Бориса наполнилось силой и бодрой энергией. В голове укрепилось твёрдоё чувство уверенности, что удастся побить противника. Даже кости уже немолодого мужчины, как показывали рентгеновские снимки, срастались с ошеломляющей врачей скоростью, как у ребёнка…
*
Американец тоже напряжённо готовился к бою. Филипп очень серьёзно отнёсся к информации Макса Хана об этом русском. Похоже, ему предстоял самый серьёзный бой за карьеру. Они оба являлись хищниками экстра-класса. Хотя в природе высшим плотоядным, стоящим на самой вершине пищевой цепочки, не свойственно сходиться в поединках на смерть. Но так уж сложились обстоятельства…
Компания наняла для своего тест-пилота команду высококлассных специалистов по спортивной подготовке, боевой тактике, психологов. В случае успеха Эсле была обещана премия в семьсот тысяч долларов. О том, что будет с ним в случае неудачи, даже, если он останется жив, разговора не было. Но итак было понятно, что в этом случае компания может понести астрономические многомиллиардные убытки и конечно не простит того, кто нанесёт ей подобный урон. В последнее время из-за участившихся отказов производимой компанией боевой техники и обострившейся конкуренции с другими авиастроительными гигантами, её позиции на рынке вооружений США существенно ослабли. Поэтому фирма просто не могла допустить, чтобы широко анонсированный бой закончился как-то иначе, кроме как однозначной победой её самолёта и её оружия. На карту была поставлена репутация компании, её имидж в стране и в мире. Необходимо было любой ценой вернуть пошатнувшиеся доверие военных, вашингтонских политиков, кардинально повлиять на общественное мнение.
Поэтому-то члены совета директоров так ухватилась за предложение мистера Эслы опробовать новую ракету в бою с одним из лучших советских Асов. По выражению одного из боссов компании, предстоящей бой должен был стать лучшей пиар-акцией оружия американского производства со времён атомной бомбардировки Хиросимы. Спешно нанятая команда нью-йоркских маркетологов и рекламщиков тут же принялась за дело. Была придумана привлекательная легенда для прессы: знаменитый Ас, почти супергерой из так любимых простыми американцами комиксов, – этакий «чёрный капитан «Свобода» прикрывает атакованный врагом санитарный самолёт, полный раненных американских, австралийских, греческих и южнокорейских солдат. Ему противостоит одни из лучших стервятников мрачного гения коммунистического антимира Сталина. Коварного и безжалостного славянина не останавливают даже огромные красные кресты на фюзеляже атакованного самолёта. Его может остановить только бесстрашный и благородный рыцарь на лучшем в мире истребителе «Сейбр». Заранее было решено, что в финале показательного боя Эсла поразит русского негодяя новейшей секретной ракетой – «серебряной пулей» или «оружием для уничтожения русских асов»…
Вначале пиарщики сделали ставку на распространение слухов. С помощью специальных оплачиваемых агентов в целевые общественные аудитории строго дозированными порциями вбрасывалась информация о грядущем сенсационном событии. Примерно через неделю о бое заговорили в курилках Минобороны, коридорах Конгресса и редакциях. Это должным образом подогревало интерес общественности, создавало интригу. Но заранее о бое прессе ничего конкретного пока не сообщалось, чтобы не спугнуть русского противника. Тем не менее, ведущие журналисты и конгрессмены были заряжены на эту новость. На одном из Заседаний Совета директоров «North American» руководитель департамента рекламы сообщил, что уже договорился с редакторами крупнейших газет страны, чтобы накануне запланированного поединка они оставили пустые места на передовицах своих изданий для главной новости дня. На истребитель Эслы было решено смонтировать дополнительные специальные кинокамеры и зарядить их не обычной чёрно-белой плёнкой, которая обычно используется в авиационных кинофотопулемётах, а дорогостоящим цветным «Кодаком». Более того в район боя должна была заранее отправиться группа кинооператоров, чтобы снимать бой с земли и запечатлеть упавшие горящие обломки МиГа. Готовящееся шоу должно было показать всей Америке, что нация не проиграла эту войну…
Война в Корее заканчивалась не с лучшими для Америки результатами. Не смотря на колоссальную техническую мощь государства-лидера западного мира и поддержку многочисленных союзников по ООН, одержать важную, прежде всего в моральном отношении, победу над коммунистами не удалось. Фактически противники пришли к статус-кво. Ни одна из сторон не добилась целей, ради которой собственно и была развязана эта бойня. После нескольких лет кровопролитнейших боёв и бесчеловечных бомбардировок линия фронта стабилизировалась в районе 38-й параллели, разделяющей страну фактически пополам.
Но если в целом отношение к войне в американском обществе можно было охарактеризовать, как усталость и апатия, то воздушный сегмент корейской компании, где американские лётчики быстро набирали очки, по-прежнему вызывал интерес. «Сейбр» стал машиной, которая позволила янки на равных драться с сильными русскими противниками.
В то время как наземные сражения почти затухли, ожесточённые схватки над «Долиной МиГов» приобрели характер международного спортивного состязания. Среди лучших «спортсменов» числились Джо Макконнел, Пит Фернандес, Джим Джа-барр. Их фотографии не сходили с первых полос американских газет. Их известность превзошла известность асов Второй мировой войны Доминика Джентиле, младшего лейтенанта Айры Кепфорда, Томаса Макгуайра, Френсиса Габрески, Джона Мейера или Робина Олдса. Ведь последние ни в коей мере ни считали войну детской забавой или спортом и не изображали из себя голливудских «звёзд».
Для Эслы предстоящий поединок мог стать переломным моментом в карьере. В случае неудачи его отправят на свалку. Но если он оправдает доверие сильных мира сего, то его акции снова взлетят. Произойдёт то, что иногда случается с тридцатилетними ветеранами спорта, для которых устраивают матчи «всех звёзд», чтобы довольный зритель мог задорно ткнуть соседа локтем, кивнув на арену: «Смотри-ка, а старичок ещё ничего!»…
И всё-таки Филиппа напрягало, когда боссы компании и их наёмные пиарщики давали ему рекомендации «как зрелищней и в каком раунде ему следует нокаутировать своего противника». В такие моменты ему хотелось напомнить офисным болтунам, что воздушный бой, это не спорт, а жестокая кровавая война в своём самом дистиллированном виде, где скорость рефлексов и даже техническое превосходство решают не всё. Где любая случайность может стать роковой даже для признанного фаворита.
Это в профессиональном боксе недавние противники после боя могут лежать на соседних хирургических столах и по-товарищески обмениваться шутливыми репликами:
– Спасибо тебе от моей печени, Сэм! Ты классно её уработал сегодня.
– А тебе, Джонни, великая благодарность от моего сломанного носа. Он в восторге от твоего правого хука.
