Искра не смогла удержаться от улыбки. Она занималась тем же самым.
Чанселлор продолжал:
– Полковник, вы намекнули, что МИ-6 могла не сообщить всей правды о нападении на телефонный узел. Вот я и послал за вашим донесением. Прочитав его, я понял, что основной причиной поражения были неверные разведданные.
– Предоставленные МИ-6! – с возмущением уточнила Искра.
– Да, – согласился Чанселлор. – Я также ознакомился с вашим планом, майор Кларэ. Рискованно, но может получиться.
Означало ли это, что решение будет пересмотрено? Искра не осмеливалась спросить. Перси пристально посмотрел на Чанселлора:
– Так что вы намерены предпринять?
– Я сказал Монти, что мы совершили ошибку. – Он скорчил гримасу. – Переубеждать генералов ох как трудно. Но он дал добро на ваш план.
– Слава богу! – Искра вскочила. – Еще один шанс!
– Отлично! – сказал Перси.
Чанселлор предупреждающе поднял руку:
– Есть два условия. Первое может вам не понравиться. Монти поручил мне руководить операцией.
– Вам? – вскрикнула Искра.
– Жаль, что эта новость вас, кажется, огорчила. Но Монти на меня полагается, даже если вы с ним и не согласны.
– А второе условие? – спросила Искра.
– Жесткие сроки. Я не могу сказать, когда состоится высадка, но, если вы не выполните задание к полуночи следующего понедельника, будет, вероятно, уже слишком поздно. У нас ровно одна неделя.
День третий
Вторник, 30 мая 1944 года
На рассвете Искра выехала из Лондона на мотоцикле. Дороги были пустынными, и она гнала что есть мочи.
Накануне она допоздна просидела с Перси и Полом. Они пили чай и разрабатывали план операции. Решили, что в группе должно быть шесть женщин, поскольку в смене всегда работали именно столько уборщиц. Одна должна быть специалистом по взрывному делу, одна – инженером по связи, чтобы точно указать, где поместить заряды. Еще Искре хотелось иметь в команде одного меткого стрелка и двух надежных бойцов. Вместе с ней получалось как раз шесть человек.
На поиски у Искры был один день. Группе требовалась как минимум двухдневная подготовка. Их должны были сбросить на парашютах неподалеку от Реймса в ночь с пятницы на субботу, а вечером в субботу или воскресенье они проникнут в замок. Один день оставили на всякий случай в запасе.
Искра ехала по направлению к Кентербери. Когда она прибыла в Самерсхолм, загородный дом баронов Колфилдов, не было еще и шести утра. Искра знала, что сам барон Уильям находится в Италии, где в составе 8-й армии с боями пробивается к Риму. Из всей семьи в доме теперь жила только его сестра, Диана Колфилд. Просторный особняк был отдан под санаторий для долечивания раненых, владельцы же довольствовались скромным углом.
Искра оставила мотоцикл на посыпанном гравием дворе рядом с санитарной каретой и джипами.
В холле суетились нянечки, разнося солдатам чай. Искра спросила, где найти экономку, миссис Райли. Ее направили в крыло для прислуги. Экономку она застала на кухне.
– Привет, ма, – поздоровалась Искра.
Мать крепко ее обняла со словами:
– Никогда не знаю, жива ты или нет, пока не увижу. Сейчас приготовлю тебе что-нибудь на завтрак.
Искра выросла в этом доме. Играла в комнате для слуг, носилась без присмотра по лесу, ходила в деревенскую школу. Она была на особом положении. Большинству женщин, окажись они на месте ее матери, отказали бы от места после рождения ребенка, но матери Искры разрешили остаться. Старый лорд боялся лишиться такой отличной экономки. Отец Искры служил дворецким, но умер, когда девочке было шесть лет. Каждый февраль Искра и ее мать отправлялись с семьей барона на виллу в Ницце. Там Искра и выучила французский.
Старый барон, отец Уильяма и Дианы, поощрял стремление Искры к образованию и даже платил за школу. Он был очень горд, когда Искра добилась стипендии для учебы в Оксфорде. Старик умер вскоре после начала войны, и Искра по-настоящему о нем горевала.
– Хватит и тоста, ма, – сказала она.
Мать оставила ее слова без внимания и принялась жарить бекон.
– Ну, ты, я вижу, в порядке. Как там красавчик муж?
– Мишель жив.
Искра села за стол.
– Жив? Но, видимо, с ним что-то не так? Он ранен?
– Пулей в задницу. Это не смертельно.
– Значит, ты с ним виделась.
– Ма, прекрати! Мне не положено об этом говорить.
– Конечно, конечно. Значит, ты снова там побывала.
Искра не переставала дивиться безошибочной интуиции матери.
– Я не могу рассказывать.
– Разве ты не отслужила свое?
– Мы еще не выиграли войну, так что – нет, не отслужила.
Мать поставила перед Искрой тарелку яичницы с беконом.
Вероятно, этот завтрак поглотил весь ее недельный паек, но Искра подавила готовые сорваться с губ возражения. Проще было принять угощение с благодарностью.
– Спасибо, ма. Ты меня балуешь.
– Тебе, ясное дело, непременно нужно выиграть войну самолично, – с любовью поддела Искру миссис Райли, когда та принялась жадно уплетать яичницу. – Ты с детства была такой – слишком независимой.
– Не знаю почему. За мной всегда приглядывали.
– Я учила тебя самостоятельности, ведь ты росла без отца. Всякий раз, как ты просила что-то для тебя сделать – закрепить там цепь на велосипеде или пришить пуговицу, я говорила: «Сперва попробуй сама, не получится – помогу».
– Много раз мне помогал Марк.
Марк был братом Искры, годом старше. Он работал в театре помощником режиссера и жил с актером по имени Стив. Мать давно знала, что Марк «не из тех, что женятся», как она это называла.
Миссис Райли забрала у Искры пустую тарелку, чтобы помыть. Искра встала из-за стола.
– Хорошо было с тобой повидаться, – улыбнулась мать. – Я за тебя волнуюсь.
– У меня тут осталось еще одно дело – нужно поговорить с Дианой.
– Надеюсь, ты не надумала взять ее с собой во Францию?
– Ма, ни слова! Разве кто говорил о вылазке во Францию?
– Да тебя убьют по ее вине. Она не знает, что такое дисциплина, и откуда ей знать? Ее не так воспитали. Будешь дурой, если станешь на нее полагаться. Она была на нескольких военных работах, так ее отовсюду уволили.
– Да знаю я, знаю, – раздраженно ответила Искра. Но Диана метко стреляла, а у Искры не было времени привередничать. – Где она?
– В лесу. Спозаранку ушла стрелять кроликов.
Искра пересекла огород и задами вышла в лес. Пройдя с полкилометра, Искра услышала звук выстрела. Она остановилась, прислушалась и позвала:
– Диана!
– Здесь я, а вот какой болван там орет?
Она нашла Диану на поляне. Та сидела, привалившись спиной к дубу, и курила. На коленях у нее лежал дробовик, рядом валялись пять или шесть убитых кроликов.
– А, это ты! Всех кроликов мне распугала.
– Кролики завтра вернутся.
Искра внимательно посмотрела на подругу детства. Диана походила на хорошенького мальчишку – коротко подстриженные темные волосы, нос в веснушках. На ней была охотничья куртка и вельветовые штаны.
– Как поживаешь, Диана?
– Все надоело. В себя не верю. Подавлена. В остальном – хорошо.
– Почему? – спросила Искра, присаживаясь рядом.
– Гнию в английском захолустье, а брат тем временем завоевывает Италию. Но никто не дает мне настоящей работы.
– Вот тут я, глядишь, и сумею тебе помочь. Хотя ты, может, и не согласишься. Я приехала предложить тебе кое-что трудное и опасное.
– Искра, дорогая, только не говори, что ты связалась с рыцарями плаща и кинжала.
– Мне дали майора не за то, что я возила генералов.
– Бог мой! – поразилась Диана.
– Ну, так хочешь заняться делом, из-за которого очень даже рискуешь отправиться на тот свет?
– Конечно.
Диана так загорелась, что Искра решила додавить до конца.
– Есть тут, правда, одно условие, тебе оно может показаться хуже всякой опасности. Ты дочка барона, а я – экономки. Но командовать буду я. Тебе придется мне подчиняться.
– Слушаюсь, сэр!
– Тебе не надо будет называть меня «сэр» или «мэм», но дисциплина у нас железная. В моей работе неисполнение приказов чревато гибелью.
– Дорогая, это потрясающе! Но я, конечно, все понимаю.
Искра вовсе не была в этом уверена, но она сделала все, что могла. Достав из куртки блокнот, Искра написала адрес.
– Собери вещей на три дня. Приедешь сегодня по этому адресу. На рассвете начинается подготовка.
– Скажи мне одну вещь. – Диана со смущенным видом поднялась на ноги. – Почему ты выбрала меня?
Искра посмотрела на кроличьи тушки и подняла глаза на Диану:
– Ты умеешь убивать. А мне это пригодится.
В номере люкс реймского отеля «Франкфорт» Дитер проспал до десяти утра. Он встал с больной головой, но в остальном чувствовал себя хорошо. Допрос Гастона вывел его на след. Некая Горожанка, проживающая в Реймсе на улице Дюбуа, и ее дом могли открыть для него путь в самое сердце Сопротивления.
