Кралик примчался к трактиру на мотоцикле и сейчас наблюдал в окно за развитием событий. Потучек же, увидев, как немецкие танки проследовали к мосту, схватил драгоценный радиоприемник и, кряхтя, потащил его в подвал.
Этажом выше перед окном, выходящим на площадь, стояли Анна и Шольц.
— Господи, они вернулись, — прошептала Анна, прижимаясь к Шольцу. — Они снова заберут тебя на войну?
— Нет, любимая! — убежденно ответил Шольц. — Мы наконец нашли друг друга, и они не смогут нас разлучить, это не в их силах. Уверяю тебя: завтра они исчезнут как кошмарный сон. Обещаю тебе!
И каждое его слово было правдой.
* * *
От вида бесцеремонно вломившейся в мирный городок немецкой машины войны Машек впал в оцепенение, из которого его вывело только появление Валчика.
— Немцы вернулись, — сказал зачем-то Валчик, хотя Машек и без того уже был в курсе.
— Да… Ты снял флаг республики? — очнулся Машек.
— А зачем? — с горечью махнул рукой Валчик. — Надоело! Я слишком часто в своей жизни вывешивал на ратуше немецкие флаги: сначала флаг австрийской монархии, потом германского рейха. И теперь снова вешать флаг рейха? Хватит, наверное… Их фюрер наконец сдох, но если немцы еще не навоевались, то они получат войну! Я буду драться. Пусть только войдут в наши дома, и мы им покажем, кто здесь хозяин!
Валчик достал из шкафа немецкий пистолет-пулемет МП-38, пару магазинов и бутылку сливовицы. Магазины он засунул в карманы шинели, а сливовицу разлил по стаканам.
— Давайте, господин Машек, для куражу. Пора, черт возьми, наконец вспомнить, что мы — чехи!
* * *
Рогов вызвал Катю в канцелярию и сказал:
— В городе немцы. У них танки и артиллерия. Похоже, что им нужен профессор. Но мы его не отдадим живым. Оставайся с профессором до конца, что бы ни случилось! Если немцы ворвутся в форт, профессор не должен попасть в их руки. Ты поняла?
— Да, — тихо ответила Катя.
— Что?! Сержант Иванова! — повысил голос Рогов.
— Так точно, товарищ капитан! — звонким напряженным голосом отрапортовала Катя. — Профессор Борг не попадет в руки немцев живым. Разрешите идти?
— Идите.
Катя постояла в коридоре, сдерживая слезы. Когда она справилась с собой, то вернулась в комнату профессора.
— Что случилось, мой маленький страж? — ласково спросил Борг.
— В городе появились эсэсовские танки, — ответила Катя. — Похоже, что они будут штурмовать форт.
— Они пришли за мной? — полувопросительно, полуутвердительно спросил профессор.
Катя молча кивнула.
— Мой Бог! Когда же они наконец навоюются?! — горько вздохнул профессор. Он впервые ощутил себя настоящей жертвой войны.
* * *
Когда Швальбе с эсэсовцами ворвался в здание ратуши, он застал там лишь бургомистра Машека.
— Собирайтесь, вы нам нужны! — приказал он Машеку. — Впрочем, составьте сначала список самых именитых граждан города и членов их семей. Да, кстати, а где шляется Валчик? Мне срочно нужен он сам и его жандармы.
— Могу я спросить господина унтерштурмфюрера, зачем нужен этот список? — осторожно осведомился Машек.
— Можете, но вас это не касается, — отрезал Швальбе. — Давайте, пошевеливайтесь! У нас очень мало времени.
Машек послушно застучал клавишами пишущей машинки. Выпитая минут десять назад сливовица начала свое победное шествие по организм, и в Машеке нарастало раздражение. Он ненавидел этого проклятого заносчивого немца, он ненавидел свою покорность, с которой начал печатать список. Он не знал, зачем этот список нужен Швальбе, но чувствовал, что Швальбе отнюдь не собирается в соответствии с ним раздавать пособия нуждающимся. И, повинуясь странному внутреннему голосу, Машек первым в список записал себя: «бургомистр Машек Карел». Возможно, впервые в жизни он услышал голос собственной совести.
* * *
Цольмер и Шубах обсуждали план дальнейших действий.
— Я полагаю, что нам следует начать с противником переговоры, — предложил Шубах. — Возможно, хотя и маловероятно, что они согласятся выдать нам тех, кто вам так нужен. В любом случае, это время можно будет использовать для перегруппировки сил. Мы переместим танки к северному концу взлетной полосы и тогда сможем быстро подавить огневые точки, а саперы затем разминируют проходы для танков и пехоты.
— Вы думаете, что они захотят вести с нами переговоры после того, как мы нарушили свое обещание просто пройти через город? — засомневался Цольмер. — И вы рискнете пойти в качестве парламентера? Боюсь, что они вас просто пристрелят без всяких разговоров.
— Да, посылать офицера в качестве парламентера не следует, — согласился Шубах. — Нужно просто проложить линию телефонной связи. Давайте отправим к ним связиста.
— А это дело! — оживился Цольмер. — Отправляйте в форт связиста с полевым телефоном, а сами начинайте перегруппировку сил.
Шубах приказал найти Кунце и отправить его с белым флагом, катушкой провода и полевым телефоном в форт.
* * *
Воцарившееся затишье вселило оптимизм в Грега и вызвало настороженность у Рогова.
— Похоже, решили атаковать с севера, — сказал он Грегу, рассматривая в бинокль противоположный берег реки. — Больше им атаковать неоткуда. Эх, нам хотя бы сорокапятку, тогда как-нибудь отбились! А так… если танки прорвутся, то останется только под траки с гранатами ложиться!
— Не все так плохо! — возразил Грег. — Там минное поле, дот и ров, заполненный бочками с горючим. Через мост им не удалось прорваться, так и там тоже не смогут.
— Ну, дот там хиленький, они его прямой наводкой из танковых орудий подавят, — ответил Рогов, — Проходы проделают в минных заграждениях. Будут из минометов непрерывно работать, чтобы мы по траншеям людей туда не перебросили. С боеприпасами у них хорошо, по всему видно. А ров… засыпят его, в конце концов. Отсрочка на несколько часов. Черт побери, где же наши?! Уж если Кунце не добрался до наших, то ваш Стеглик должен был успеть дойти до штаба Паттона!
— Я думаю… — начал Грег, но диалог прервал Остапчук.
— Товарищ капитан! Там к мосту немец вышел, с белым флагом. Пропустить?
— Пусть идет, — разрешил Рогов. — Обыщи его и сразу ко мне.
Остапчук ушел, а Грег продолжал развивать мысль:
— Стеглик уже должен находиться в районе Пльзеня. Шёрнер держит фронт на севере и под Брно против Красной армии, ему нечем воевать на западе. Если дивизии Паттона еще не заняли Пльзень, то разведподразделения наверняка периодически появляются в окрестностях города. Уверяю вас, что едва Стеглик назовет мое имя, как его немедленно доставят в штаб ближайшего подразделения и оттуда свяжутся со штабом Паттона. И помощь вышлют незамедлительно! Кроме того, Кунце с надежными документами и на отличном мотоцикле уже должен был добраться до линии фронта и теперь остается лишь ждать, кто проявит большую расторопность: американское или советское командование. Давайте заключим пари! Я ставлю на своих. Ну, как?
— Вы его уже выиграли, — мрачно ответил Рогов. — Поглядите, кто к нам пожаловал в гости.
С белым флагом и полевым телефоном в одной руке и катушкой с проводом в другой к ним приблизился парламентер в сопровождении Остапчука.
— Господин капитан! Шарфюрер Кунце прибыл для установления прямой телефонной связи между вашим штабом и штабом командира боевой группы «Цольмер».
— Черт бы вас побрал, Кунце! — с досадой воскликнул Рогов. — Вы снова на службе в войсках СС?!
— Так получилось, господин капитан, — вздохнул Кунце. — Я ведь даже до Будвайза не добрался.
— И какого черта нам нужна связь с вашим командиром? — вмешался кипящий от злости Грег. — Он уже гнуснейшим образом нарушил нашу договоренность! О чем нам с ним еще договариваться?! Мы уже знаем цену слова генерала СС Цольмера!
— Я выполняю приказ, господин капитан, — робко напомнил Кунце. — Прикажите меня провести в штаб, я должен установить связь с командиром.
— Отведи его, Остапчук, — с досадой махнул рукой Рогов. Он повернулся к Грегу и спросил:
— Ну что, будем говорить с СС-бригаденфюрером Цольмером?
— С ним разговор возможен только через прорезь прицела! — возмущенно воскликнул Грег.
— Нам все-таки следует начать переговоры, — возразил Рогов. — Время работает на нас. Любая отсрочка новой атаки немцев увеличивает наши шансы на спасение. Идемте в канцелярию!
В помещении канцелярии Кунце уже установил на стол телефон и старательно крутил ручку.
— Здесь шарфюрер Кунце. Связь установлена. Где господин бригаденфюрер? Да, понял.
Кунце положил трубку и обратился к Рогову:
— Господин капитан, бригаденфюрер Цольмер сейчас занят. Он будет говорить с вами через десять минут.
— Хорошо, мы подождем. А вы пока расскажите: как вы снова очутились в армии? — предложил Рогов. И Кунце поведал печальную историю своего возвращения на службу в войска СС.
