Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

© Bastei Lübbe GmbH & Co. KG, Köln, 2001

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2013

* * *

Есть ли у человечества будущее?

В последние десятилетия мы все чаще слышим в ответ «нет»: от маститых ученых, духовных лидеров, государственных деятелей, то есть от людей, казалось бы, достаточно компетентных в этом вопросе. Мир лихорадит в ожидании катастрофы – то ядерной, то экологической, то социальной, вызванной неконтролируемым ростом населения. Порой кажется, что нужно спрашивать не о том, грозит ли гибель цивилизации, а лишь о том, когда это произойдет.

Автор романа «Триллион долларов. В погоне за мечтой» Андреас Эшбах уже самой завязкой повествования предельно заостряет проблему будущего. Главный герой книги, Джон Сальваторе Фонтанелли, неожиданно для себя становится наследником неслыханного в истории состояния, самым богатым человеком на земле, а также, если верить древнему пророчеству, которое прилагалось к наследству, – своего рода мессией, призванным спасти мир от саморазрушения. Не возникает и тени сомнения в том, что планета нуждается в спасении. Вот только можно ли это осуществить, даже владея триллионом долларов, и если да, то как?

Беда еще и в том, что до того дня, как загадочное семейство итальянских адвокатов постучало к нему в двери, чтобы сообщить об обрушившемся на него богатстве, Джон Фонтанелли был ничем не примечательным молодым человеком, практически без образования и без каких бы то ни было перспектив. Он и о своей-то судьбе был не в состоянии позаботиться, что уж говорить о миллиардах человеческих судеб! Однако Джон – парень, возможно, недалекий, но совестливый; он не может позволить себе наслаждаться роскошью, зная, какая задача перед ним стоит. И он с наивным энтузиазмом берется за дело, ведь поначалу решения кажутся довольно простыми. Перестать разрушать окружающую среду, ограничить рождаемость, более справедливо распределить ресурсы… Но если все так просто, то почему это до сих пор не сделано? Нет ли тут чьего-то злого умысла?

Миссия Джона постепенно превращается в нечто вроде увлекательной, по-настоящему захватывающей головоломки, которую читатель, с нетерпением перелистывая страницы, будет решать вместе с ним, попутно открывая для себя в принципе общеизвестные, лежащие на поверхности, но тем не менее потрясающие факты об устройстве мировой экономики: те сведения из области финансов, политики, права, которые мы обычно считаем чем-то мало нас касающимся, не затрагивающим наше повседневное существование. Но эти законы не просто имеют к нам непосредственное отношение – они управляют нами, именно они определяют, добьемся ли мы своих целей, сбудутся ли наши мечты, будем ли мы счастливы, в конце концов.

И именно неискушенность и даже наивность Джона позволяет ему посмотреть на вещи свежим взглядом и все-таки исполнить пророчество – как раз в тот момент, когда это казалось уже невозможным. Интересно, что в итоге Джон приходит примерно к тем же выводам, что и академик Сергей Капица, который в последние годы жизни занимался проблемами демографического взрыва и экологии. «Я не сторонник катастрофического взгляда на жизнь», – говорил Сергей Капица в одном из последних интервью. Вера в человечество, в его способность справиться с любым вызовом благодаря единству и доброй воле позволяет Джону в финале романа найти «дверь в будущее» и распахнуть ее для людей.

Противоположных убеждений придерживается антагонист Джона – Малькольм Маккейн, вначале его союзник, а затем опасный враг. Увы, многие до него рассматривали человечество как неразумное стадо, нуждающееся в добром пастыре, вот только пастырь этот очень скоро обзаводится хлыстом и овчарками и перестает излучать доброту. Так же и Маккейн, подвижник и аскет, искренне переживающий за судьбу цивилизации, в конце концов становится убийцей и совершенно осознанно ведет мир к катастрофе.

Джон не справился бы с ним, не справился бы со своей задачей, если бы не любовь его жизни – Урсула Вален, которая помогает ему остаться верным голосу своего сердца. И это не случайный поворот сюжета. «Женщины – ключ ко всему», – уверяет Джона сотрудник ООН и друг его детства Пол Зигель. Чем свободнее женщина в обществе, тем выше его благосостояние в целом, – эту аксиому предпочитают игнорировать лишь те, кто одержим властью и насилием.

Впрочем, автор романа не навязывает читателю какую-то определенную точку зрения. Вместо этого приглашает, а точнее, страстно призывает задуматься над тем, в каком мире мы живем и что оставим своим потомкам. Мастерски построенное повествование, живые, узнаваемые герои, мягкая ирония и оптимистический настрой, без сомнения, придутся вам по душе.

Демократия – худший вид правления, не считая всех прочих, которые человечество испробовало за свою историю.

Наконец-то перед ними открылись створки двери, и они вошли в залитую почти неземным светом комнату. Всю середину ее занимал большой овальный стол из темного дерева, перед ним стояли двое мужчин и выжидающе смотрели на него.

– Мистер Фонтанелли, позвольте представить вам моего партнера, – произнес младший из адвокатов, когда за ними закрылась дверь. – А также моего отца, Грегорио Вакки.

Джон пожал руку мужчине со строгим взглядом, в очках в узкой золотой оправе, лет примерно пятидесяти пяти, одетому в серый однобортный костюм; из-за редеющих волос он слегка походил на бухгалтера. Можно было предположить, что он – адвокат по налогам, который выступает перед административным судом и, шевеля узкими губами, цитирует сухие параграфы торгового права. Его рукопожатие было холодным и деловым, он пробормотал что-то вроде «рад познакомиться», причем возникло такое ощущение, будто он не имеет ни малейшего представления о радости.

Второй мужчина был немного старше, но благодаря густым вьющимся волосам и кустистым бровям, из-за которых лицо его казалось несколько мрачным, он выглядел намного более оживленным. На нем был двубортный темно-синий костюм со строгим традиционным клубным галстуком и идеально сложенным платком в нагрудном кармане. Легко было вообразить, как он, держа в руке бокал шампанского, отмечает победу в громком уголовном процессе, а позже, смеясь, щиплет официанток пониже пояса. Его рукопожатие было крепким, он пристально смотрел прямо в глаза Джону (что было почти неприятно), представляясь низким грудным голосом:

– Альберто Вакки. Я прихожусь Эдуардо дядей.

Только теперь Джон заметил, что в кресле с подголовником у окна есть еще кто-то – там с закрытыми глазами сидел старик, однако было непохоже на то, что он действительно спит. Скорее он слишком устал, чтобы воспринимать действительность всеми органами чувств. Его худая морщинистая шея выглядывала из мягкого воротничка рубашки, поверх которой он надел серую вязаную безрукавку. На коленях у него лежала маленькая бархатная подушка, на которой покоились его руки.

– Padrone [1], – негромко произнес Эдуардо Вакки, заметивший взгляд Джона. – Мой дед. Как видите, у нас семейное предприятие.

Джон только кивнул, не зная, что сказать. Он позволил провести себя к стулу, одиноко стоящему с этой стороны стола, и повиновался движению руки, приглашавшей его сесть. С противоположной стороны стола вплотную друг к другу стояли четыре стула, спинки которых были плотно придвинуты к краю стола, а перед ними лежали тонкие папки из черной кожи с тисненым гербом.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросили его. – Кофе? Минеральной воды?

– Кофе, пожалуйста, – услышал собственный голос Джон. В грудной клетке снова шевельнулось то самое трепетное чувство, которое возникло, когда он вошел в холл отеля «Вальдорф Астория».

Эдуардо раздал кофейные чашки, стоявшие на небольшом столике на колесах, принес молочник и сахарницу из тисненого серебра, налил всем и поставил кофейник рядом с чашкой Джона. Трое представителей семейства Вакки заняли свои места: Эдуардо справа, если смотреть со стороны Джона, Грегорио, отец, рядом с ним и затем Альберто, дядя. Четвертое место, крайнее слева, осталось пустым.

Все наливали себе сливки, насыпали сахар, помешивали кофе. Джон не отрываясь смотрел на чудесную текстуру красного дерева столешницы. Должно быть, это корневой спил. Помешивая кофе тяжелой серебряной ложкой, он попытался как можно незаметнее оглядеться.

За окном, находившимся за спинами трех адвокатов, открывался вид на яркий, сверкающий Нью-Йорк, во всех уголках которого плясал солнечный свет, и на Ист-Ривер, блестевший густой искрящейся синевой. Справа и слева от окна ниспадали легкие