Как погибли родители девочки, так и осталось загадкой. Море есть море. Капитан привез ее в поселок и, в ожидании, не объявятся ли родственники, (взял внеочередной отпуск: катер как раз поставили на ремонт.
Родственника не объявились. Капитан в ответ на многочисленные советы отдать ее в детский дом говорил, что эту девочку подарило ему море и поэтому он должен ее вырастить... Ну это долгая история. О Наде я вам расскажу потом, если придется.
Много лет прошло. И каждый год, в один и тот же день, капитан становился на рейде возле Песчаной косы, спускал лодку и шел к берегу.
Немногие знали историю, о которой я рассказал, но все знали, что такова традиция. А капитан в наших местах человек, о котором вы можете услышать в каждом поселке на всем тысячеверстном побережье. И его традиции становятся традициями побережья.
На метеостанции менялись смены, но, кто бы ни дежурил, в определенный день в доме наводился порядок, готовилось угощенье - капитан любил оленью строганину и горбушу, вымоченную в масле. Встречали капитана у самой кромки, цепочкой шли по тропе, выбитой в скалах. Впереди бежал черный, с прозеленью от старости пес Пират.
Ужинали в кают-компании. Потом долго сидели, пили чай - в этом он тоже понимал толк, нас с Венькой научил. Обменивались новостями за год.
И вот пять лет назад случилось непредвиденное. Метеостанцию прикрыли. Где-то неподалеку выстроили новую, и она взяла ,на себя заботы о нашей погоде. Это было, наверное, дешевле. И разумней. А традиции по смете не предусмотрены.
Ни я, ни Венька, ни Олег не были тогда еще знакомы с Варгом: мы видели его в лицо, и только, а он нас даже не видел.
Я помню, Венька тогда вернулся с Врангеля. Усталый, злой - что-то там стряслось у них по дороге, он долго сидел на койке, потом сказал:
- Вы слышали про этот финт? Через три дня Варг прилетает из отпуска - я узнавал у ребят, - а еще через день у него открытие, навигации. Вам очень хочется увидеть, как старый капитан стоит на мостике своего лихого корыта и смотрит на пустой берег? Мне не хочется это видеть. И даже представить не хочется.
Дай телеграмму протеста в Главсевморпуть, - сказал Олег.
Твой бы остроты да к делу, - огрызнулся Венька. - Вот что, мы будем встречать Варга на станции. У меня неделя отгула: часы вылетал полностью.
Надо ли, говорить, что ребята мы были тогда шустрые, До станции восемьдесят километров, а дороги нет никакой. Точнее, дорога морем. А в море еще шевелился лед, ни лодка, ни катер не пройдут, только ледовый буксир Варга таскает по такой воде баржи.
- Подумаешь, - сказали мы, - эка невидаль.
И Венька в тот же день договорился с друзьями-вертолетчиками. Это нарушало все правила, но иначе было нельзя... "Когда нужно бывает что-то по-человечески сделать, - говорил Венька, - то уставы молчат".
Мы вылетели за день. Нина, я доложу вам, это была работа! Представьте несколько комнат в которых пировали мужчины, зная, что больше никто не вернется. Представили? Так вот, мы все это вычистили, вымыли, порядок, от которого нам самим стало не по себе.
Ну, и, конечно, всякая еда появилась. Строганина, кета в масле, чай. Инструкцию мы получили у старой смены. Даже бутылку спирта приготовили на случай, если капитан изменит привычке.
И еще мы привезли Пирата. Он жил в поселке у сердобольного сторожа. Мы арендовали его на время.
Ровно в полдень буксир был на рейде. Мы прильнули к окнам. Капитан не торопился: должно быть, шла приборка. Потом заревел гудок, и с соседних скал сорвались в небо чайки. Их было столько, что если бы каждому москвичу дать по птице, то хватило бы, наверное, еще на пригород.
А дальше все шло по ритуалу: мы отсалютовали карабинами, капитан ловко выбросил на берег ялик, и вот мы уже сидим в кают-компании. Строганина съедена, и впереди чай.
В нарушение ритуала было только то, что капитан пришел не один, с ним была Надя. Но это опять уже другая история, скажу лишь, что именно в тот день они, и познакомились
Торжественный, в парадном кителе, в ослепительной рубашке сидит капитан Варг. Глаза его, уже выцветшие, в красных прожилках, сияют неподдельной радостью: такие молодые ребята, наша смена, так хорошо встретили катана.
Потом он вспоминает молодость, смотрит на глаза его теплеют еще больше.
- Александр Касимович, - говорит Веня. - Вот, чтобы не забыть. - И они протягивают ему бланк. Это персональная сводка погоды на месяц. Специально для капитана Варга. Так уж заведено.
Капитан становится серьезным. Он берет бланк, прячет его в нагрудный карман и говорит:
- Спасибо... Сводку я получить не думал. Потом мы так же цепочкой спускались к морю. Впереди бежал Пират. Ему уже трудно было бегать, но он решил, что раз все, то и он... Такой уж сегодня день.
Капитан отвернул голенища сапог: форма формой, но лодку-то надо толкать. Потом обернулся к нам.
- Ну... - начал было Венька, но капитан перебил его.
- Ребята, - сказал он. - Такое дело... Вчера мне радио дали на борт. Чтобы, мол, не огорчался... Закрыли станцию, говорят. Пропади она пропадом.
Мы растерянно молчали.
- Надюша со мной пошла, чтобы мне не так пусто было. А гудок я дал ну, гудок всегда давать надо. И не поверил, когда вы стрелять стали...
И тут я увидел в его глазах слезы. Это были настоящие слезы, Нина. Но капитан улыбался.
- Спасибо, ребята... Теперь уже никто не закроет нашу станцию.
Он шагнул в лодку. Надя минуту помедлила, обернулась, каким-то чутьем поняла, кто был во всем этом деле главным; подошла к Веньке и поцеловала его.
- За отца, - сказала она, - и за меня...
- Я хоте л рассказать вам про Варга, Нина. А получилось про всех нас. Потому что мы были все вместе. Почти всегда...
8
- Да, - сказала Нина. - Почти всегда. Я понимаю...
В эту минуту она вместе с Веней летала над замерзшей Чаунской губой, отыскивая дорогу последнему каравану судов; низко, почти касаясь торосов, проносилась над ледовой трассой, по которой шли машины, и Веня покачивал крыльями, что значит - все хорошо, ребята, можете ехать спокойно, дорога в самый раз.
Вместе с ним по первому снегу она вывозила из тундры геологов. Они долго таскали в самолет всякий походный скарб и мешки с камнями, дотом все вместе пили чай у последнего костра, рассказывали друг другу свежие небылицы, и Веня обещал, что если они в будущем году не наловят хариуса, Он просто не прилетит за ними.
Она стояла с ним на берегу Теплого озера и смотрела, как из-за гряды Куэквуня восходит солнце: вода в озере густая и темная, как мазут, вспыхивала под его лучами глубокими малиновыми бликами. Рядом стояли его друзья. Капитан Варг. Олег и Надя, Павел... Они всегда были рядом. Даже тогда, когда были врозь. Потому что - иначе нельзя.
Только в последний свой полет он не взял ее. Потому что там он должен был быть один, чтобы одному распорядиться своей жизнью... Она закрыла лицо ладонями, боясь, что сейчас расплачется. Павел, должно быть, понял, прикоснулся к ее руке и тихо погладил. Она ответила ему слабым пожатием, не ощутив его успокаивающей ласки, потому что все еще была далеко отсюда. Павлу захотелось укрыть ее пиджаком, защитить от ветра. Обнять. Сделать что-нибудь, чтобы она снова рассмеялась, сказала бы, что вот Веньку собаки не кусают, а на него рычат, но ничего такого он сделать не мог...
- Нина, - сказал он. - Не надо... Видите, эта репчатая дворняжка уже смотрит на вас с обожанием. А капитан, похоже, загулял.
...Они уже собрались уходить, когда из-за угла дома показалась грузная фигура Варга. Капитан тащил авоську с капустой, тяжело дышал, отдувался. Павел поднялся ему навстречу.
- Бог в помощь, - сказал он. - Погодка нынче жарковата для старого полярника.
- Не говорите, - пробурчал Варг. - Наказание одно... О, господи! Ну, слушай-ка, откуда ты? Давно ждешь? А я вот... - он кивнул на авоську, врачи, понимаешь, капусту жевать заставляют. Как все равно старого козла... Ну, чего стоим? Жарища такая...
Тут он увидел Нину, дотронулся рукой до фуражки.
- Здравствуйте! Капитан Варг.
- Александр Касимович, это сестра Вени.
- Вот оно что... - Он внимательно посмотрел на Нину. - Вы очень похожи на брата. Я рад, что вы пришли. Вениамин... мог стать моим сыном. Он был очень хороший человек, Нина. - Капитан говорил глухо, вся его грузность вдруг исчезла; Павлу казалось даже, что он стоит по стойке "смирно", а его распахнутый китель наглухо застегнут. - Он был очень щедрым человеком, Нина. Душевным щедрым. Я любил его... Я собирался не однажды навестить вас с мамой, но мне хотелось прийти к вам здоровым. Я не люблю бывать на людях больным... Ну... Почему мы все еще стоим? Прошу ко мне!
В квартире Варга царил продуманный, раз и навсегда установленный беспорядок. Кипы старых газет лежали на продавленном диване: Павел знал, что Варг занимается историей русского флота. А над большим рабочим столом висели фотографий Нади и Вениамина. Надя стояла на мостике отцовского буксира, щурила глаза и улыбалась, а Веня был заключен в овальную медную рамку.
