как он будет выглядеть, обернувшись полотенцем? – поддразнила я ее.
– Не искушай меня. Идем. – Мы направились к лифту и подождали, когда он поднимется на верхний этаж.
– Чтобы ты знала, – сказала Шей, – думаю, он уже с кем-то встречается.
Почему от этого у меня упало сердце?
– Почему ты так думаешь?
– Я только что провела наступление, пока мы шли к машине, и ничего. И глазом не моргнул. А я разложила много приманки.
Двери открылись, и мы вошли:
– Ты путаешь метафоры.
– Так или иначе, я рада, что тут живешь ты, а не я. Ты гораздо лучше меня.
Я сомневалась в этом. Мне следовало держать свои губки и чумазые лапки под контролем.
Она продолжала:
– Думаю, Тайлер – доказательство, что жизнь очевидно несправедлива. Как такой красивый парень, богатый, неравнодушный, очаровательный, к тому же еще и спасает собак, с которыми плохо обращаются? Как будто создатель наделил его просто всеми положительными качествами, какие существуют в этом мире.
Пока я смеялась над этим замечанием, дверь в коридор открылась. Шей была права. Абсолютно несправедливо, что Тайлер настолько идеален. Мы с Шей махнули на прощание Джеральду, и я поблагодарила его за помощь.
Мы дошли до машины Шей, и я сказала:
– И спасибо за твою помощь. За все. Без тебя я бы не справилась.
К моему удивлению, она обняла меня. Она не из тех, кто часто это делает.
– Удачи на новом месте. И знай, что, если ты якобы в приступе лунатизма заберешься ночью к нему в постельку, никто не будет тебя осуждать.
Снова смеясь, я обняла ее еще крепче. Она не знала, как много значит для меня эта дружба и как я полагалась на нее. Я сказала, что скоро позвоню.
– Да, звони скорее, – ответила она. – Хочу узнать, что хочет королева преисподней. Также помни, общаясь с семьей, что мы живем в Техасе, так что, пожалуйста, не делай ничего, за что полагается смертный приговор.
– Не могу такого обещать.
– Окей, окей. Но если Тайлер спросит обо мне, я свободна и готова к отношениям! – она улыбнулась, кивая мне. Она последний раз махнула мне, села в машину и отъехала. Я направилась обратно в дом. Когда я вошла в квартиру, дверь Тайлера была все еще закрыта, и я зашла в свою комнату и открыла ближайшую ко мне коробку.
В ней были свитера, о самом существовании которых я вообще забыла. На квартире Шейлы я пользовалась содержимым только пары чемоданов, большую часть одежды оставив в коробках. Вытащив свитера, я нашла немного белья. Милое бельишко! У меня было его так много!
Жаль, кроме меня, на него было некому смотреть.
Я просмотрела еще несколько коробок и нашла юбки и платья, джинсы и блузки – так много вещей, которые я была рада снова надеть. В четвертой коробке я обнаружила свою кружку с надписью «Лучшему учителю в мире», которую Шей подарила мне на выпускной. Я принесла ее в кухню и с удивлением увидела Тайлера у плиты. Напевая что-то под нос, он готовил.
Увидев его, я почувствовала легкие мурашки от его присутствия рядом. Его плечи были такими широкими, он был восхитительно высок, его руки – идеальной формы… Я откашлялась и выдавила:
– Привет.
Мне захотелось закатить глаза от собственной глупости. Мы же живем вместе. Не обязательно здороваться каждый раз, когда его видишь.
К счастью, ему не потребовались объяснения для моего глупого поступка.
– Привет! Я делаю феттучини альфредо. Хочешь?
Он собирался угостить меня? Он вообще не понимал возможных последствий своих действий? Я же влюблюсь в него, это очевидно. Будь взрослой, соблюдай правила, сказала я себе, ставя кружку на высокий стол. Я села на барный стул и ответила:
– С удовольствием!
Кивнув на мою кружку, он спросил:
– Тебе помочь разобрать вещи?
О, он думал, что я нормальный человек и у меня есть еще что поставить на кухню, кроме одной кружки.
– Не надо, я сама. Это как на Рождество, когда распаковываешь подарки, только вещи уже твои. Забыла половину вещей. Например, сумку от «Биркин», которую бабушка подарила на выпускной. Одна из моих любимейших вещей! – Моя мама была в бешенстве, когда я ее открыла. Это была сумка из первой партии «Биркин», и мама хотела себе именно ее.
Она была шокирована, когда я отказалась ее отдать.
– Хорошо, что тебе нравится разбирать вещи. Для большинства людей это просто утомительная обязанность. Кстати… – он повернулся и снял с холодильника листок бумаги: – Так, это полный список обязанностей по дому, скопировал с одного интернет-ресурса о домоводстве. Полезный список. Если ты не хочешь делать все, как тут указано, это на твое усмотрение.
Он вручил мне бумажку с обязанностями по дому. Вытирать пыль, пылесосить пол, мыть окна. Мыть унитазы. Фу. Я почувствовала отвращение. Даже не думала о таком. Готова это делать только в защитном костюме со шлемом.
– Не беспокойся о моей комнате и моем туалете. Как я и говорил, я буду убираться за собой. От тебя требуется более тщательная уборка в общих зонах. Ты согласна на это?
– Да, – ответила я, ведь надо было соглашаться.
– Пока помню, на холодильник я повесил свой календарь, чтобы ты знала, когда я здесь, а когда в отъезде. Утром я лечу в Нью-Йорк, и меня не будет несколько дней.
– Спасибо, что позаботился.
Тайлер кивнул и взял две тарелки. Он начал наполнять их едой, но я остановила его, сказав:
– Мне много не клади, я иду вечером на семейный ужин.
– Конечно. Кажется, ты не очень рада ужинать с родителями. Звучит, будто ты собралась на похороны.
– Еще не вечер. Кто знает, что грядет, – пошутила я и, осознав, что Тайлер может не понять юмор, добавила: – Извини, моя семья портит мне настроение.
– О, это я более чем понимаю! – С улыбкой, от которой я растаяла, он поставил тарелки на маленький столик в столовой между кухней и гостиной. – Захватишь вилки? Они в шкафчике рядом с посудомоечной машинкой.
Я не была абсолютно уверена, какой из приборов – посудомоечная машинка, но, к счастью, догадалась правильно и нашла столовое серебро. Я подошла к столу и передала ему вилку. Когда наши руки соприкоснулись, я затаила дыхание, ощущение его прикосновения сводило меня с ума.
Очевидно, он не чувствовал того же, что и я:
– Спасибо. Налетай!
Несмотря на отсутствие у него интереса ко мне, я поняла, что все еще хотела снова, как бы случайно, коснуться его руки, так что сосредоточилась на еде. Накрутила пасту на вилку, поднесла ко рту и постаралась не стонать от удовольствия, когда начала ее есть. Это было настолько лучше, чем мои любимые готовые завтраки.
– Это потрясающе!
– Знал, что мы родственные души! – он подмигнул, и во мне что-то будто перевернулось.
– Если ты будешь и дальше меня так кормить, я буду говорить тебе какие только захочешь комплименты!
Он засмеялся, и
