окно горящего дома, вода сносит все встретившиеся на ее пути предметы. Одежда, книги, обувь, диски были разбросаны по крыше, как ракушки на галечном пляже. Прибыв к нашему дому, пожарные сразу же ворвались в дом через небольшое окно чердака, чтобы поднять дым и пламя вверх, подальше от дома. Двор быстро превратился в грязное месиво; осколки стекла и расколотая древесина валялись повсюду. Одна из соломенных шляп моей мамы, в которой она занимается садом, как-то оказалась в кустах, вместе с изогнутой палочкой от эскимо с рисунком оленей, которую я делала в детском саду. Коробки со всеми рождественскими украшениями хранились на чердаке вместе с нашими летними вещами и еще кучей других вещей, ни одна из которых ничего не значила в тот момент.
– Нам нужно вернуться внутрь, – всхлипывала я. – Нужно найти Бяку.
Мы стояли втроем на дороге и смотрели, как горит наш дом.
– Парни, – закричал папа паре мужчин, которые спешили с кирками за плечами. – В доме может быть собака.
– Его зовут Бяка! – крикнула я. – Он черный и у него красный ошейник.
Они кивнули и пошли дальше.
Когда мама заметила, что я стою босиком, она тут же дала мне одну из своих тапок, и мы вдвоем балансировали на одной ноге, как парочка фламинго. Дым превратился из черного в коричневый и в конце концов в серый. Один из соседей принес нам пару одеял и термос с горячим кофе. Мама отдала одно одеяло папе, а вторым замотала нас двоих словно в кокон. Она дрожала, но я слишком переживала за Бяку, чтобы заметить, что ей было холодно.
Когда огонь наконец отступил и пожарная бригада начала сворачивать брандспойты, Дейв Тоффл подошел поговорить с моим папой. На одной его щеке была полоска темной сажи, а его глаза окаймляла красная сеть.
– Очень повезло, что у вас было окно на чердак, шериф. Нам удалось быстрее прогнать огонь, а иначе бы пришлось прорубать дыру. Но крышу однозначно придется делать новую. Наш главный сейчас там все проверяет.
– Вы нашли Бяку? – с волнением спросила я.
– Бяку?
– Моя собака, – объяснила я. – Он черный и у него красный ошейник.
Дейв Тоффл помотал головой.
– Мы не находили никакую собаку, – сказал он, – насколько я знаю.
– Вы проверяли на кухне? – спросила я, постучав пальцем по своему подбородку. – Он там спит. Вы смотрели в моей комнате? Он мог быть там.
Папа Линдси вытер щеку, добавив еще одну полоску сажи.
– Как я сказал ранее, мы не находили никакую собаку, – в его ответе было что-то не очень приятное, и он тут же напомнил мне Линдси.
– Что нам теперь делать? – спросила мама, сиротливо глядя на наш дом.
– Вон Хауи идет, – сказал ей папа. – Он скажет.
Ховард Штраусс был капитаном пожарного подразделения Либерти. Он и мой папа вместе играли в футбол в старших классах школы и с тех пор остались хорошими друзьями.
– Извините за разгром, – сказал он. – Но кроме крыши ничего не повреждено, вам очень повезло. Вам только придется постараться, чтобы избавиться от дыма и воды в доме.
– У вас есть предположения, из-за чего начался пожар? – спросил мой папа.
– Пожар начался на чердаке, но точная причина не установлена, – ответил он.
– Не установлена? – спросила моя мама. – Почему?
– Все что угодно могло послужить причиной, – сказал он. – Может, была виновата голая лампочка. Или, может быть, проводка где-то прогнила. Даже мышка могла вызвать искру, прогрызая провод.
Я подумала про мышиную нору, которую нашел Бяка.
– Рой, мне нужно задать тебе один вопрос, – продолжил он. – В одном углу там остался след от ожога довольно большого размера. Догадываешься, что это могло быть?
Папино лицо осунулось.
– Прости, Руби, – сказал он, поворачиваясь лицом к маме. – Ночью, когда ты уже спала, я отнес твой сундук наверх, чтобы пройтись по нему еще одним слоем масла. В углу была куча тряпок.
– Масляные тряпки? – спросил капитан Штраусс. – Это объясняет черный дым.
– Я должен был знать, что так может выйти, – сказал папа, качая головой. – Это было глупо.
Мама положила голову ему на плечо.
– Не переживай, Рой. Главное, что все мы в порядке.
Она что, забыла про Бяку?
– Мы можем вернуться внутрь? – спросила я. – Чтобы поискать Бяку.
– Аврора, боюсь, что мы не можем тебе это разрешить, – сказал капитан. – Мы сделали все, что могли, чтобы отыскать там твоего пса. Ребята посмотрели в каждой комнате.
– Я смогу найти его, – сказала я. – Я знаю, что смогу.
Капитан Штраусс покачал головой.
– Мы выключим электричество и газ. Поиски бесполезны, потому что там кромешная темнота. Небезопасно.
– У нас есть фонарики в гараже, – сказала я. – Я принесу один.
Мама положила руки мне на плечи.
– Когда будет безопасно войти внутрь, Хауи? – спросила она. – Нам нужно взять какую-нибудь одежду и сердечные таблетки Роя.
Я не знала, что он принимает таблетки для сердца.
– Папа, ты болен? – спросила я.
– Ничего серьезного, – сказал он. – Просто шумы в сердце. Это с детства.
– Я могу зайти и проверить все первым делом с утра, – предложил капитан Штраусс. – До рассвета остается всего несколько часов. Мы накроем крышу, и, если структура строения не повредилась, вы, ребята, сможете зайти внутрь и взять все, что вам понадобится. А пока что вам нужно подыскать место, где бы переночевать.
– Я никуда не пойду без Бяки, – настаивала я.
– Мы можем остановиться у Джулии и Скотта, – сказала мама, сворачивая одеяла и освобождая меня из кокона.
Джулия Грэхэм и моя мама были подругами еще со школьных времен. У нее с мужем Скоттом был гараж в Янгсвилле.
– Черт. Я оставил телефон в доме, – сказал папа, похлопав по несуществующим карманам пижамы.
– У меня с собой, – сказала мама, потянувшись за своей сумочкой и шкатулкой с украшениями, которые лежали рядом на камне. – Я позвоню Джулии по дороге.
– Подождите, – сказала я. – А как же Бяка? Мы не можем просто так оставить его здесь.
– Мы вернемся и поищем его, когда будет светло, – сказал мне папа. – Все начеку. Со всей этой суматохой он наверняка просто испугался и спрятался в безопасном месте. Он придет, когда дым осядет.
– Клянусь тебе всем на свете, что утром он будет ждать нас на крыльце, – согласилась мама.
– Я никуда не пойду без него, – настаивала я, но мои родители уже пошли по дороге. Мама прихрамывала в одном тапочке. Я стояла под светом луны, а моя ночнушка развевалась на ветру, как рой белых мошек вокруг колен. Потом я услышала, как папа завел машину, а мама позвала меня.
– Не бойся, – прошептала
