в каморке над гаражом декана богословской школы.
— Род деятельности? Студент… — Она помедлила. — В одно слово или в два?
— В два, — сыронизировал Джордж.
— Сту дент, — проговорила Глория и записала. — А теперь давайте исследуем вашу личную жизнь, мистер Зет. Это ведь главная часть вашей науки, хоть она и в младенчестве. Пожалуйста, расскажите, сколько сердец вы успели разбить. Давайте начнем с мисс Эй.
Джордж закрыл блокнот и слабо улыбнулся.
— Вы очень добры, мисс Сен-Пьер, спасибо, что уделили мне время, — промолвил он и поднялся на ноги.
Глория одарила его ослепительной улыбкой.
— О, прошу тебя, присядь, — проворковала она. — Я вовсе не была добра — а вот ты был добр, хотя я говорила ужасные вещи. Пожалуйста… пожалуйста, сядь, и я отвечу на любые твои вопросы. На любые. Задай самый сложный, и я сделаю все что смогу. Разве у тебя нет по-настоящему сложного вопроса?
Джордж сглупил. Он расслабился и сел на место. У него был сложный и важный вопрос. Вся гордость куда-то испарилась, ему больше нечего было терять, — и Джордж прямо спросил:
— У вас очень высокий ай-кью, мисс Пьер. Почему девушка, которая настолько умна, выбрала такую жизнь?
— Кто сказал, что я умна?
— Вас обследовали, — сказал Джордж. — Ваш коэффициент интеллекта выше, чем у рядового врача.
— Рядовой врач, — хмыкнула Глория, — собственную задницу обеими руками не найдет.
— Это не совсем так… — начал Джордж.
— От докторов меня тошнит, — отрезала Глория. Она позволила Джорджу окончательно расслабиться, и тут вся ее доброжелательность испарилась. — Но еще больше меня тошнит от детишек из колледжа. Убирайся! Ты самый скучный болван из всех, кого я когда-либо встречала. — Она презрительно махнула рукой. — Проваливай! И скажи своему учителю, что я живу так, как мне нравится. Глядишь, сделают тебя спецом по таким, как я.
В вестибюле к Джорджу подошел злобный чернявый коротышка. Он посмотрел на Джорджа так, словно собирался убить на месте. Голос у него был как у грача. Коротышку звали Бернар Грац, и он был мужем Глории.
— Ты там был с Глорией Сен-Пьер?! — рявкнул Грац.
— Верно, — вежливо ответил Джордж.
— Откуда ты взялся? Что тебе от нее нужно? Кто тебя прислал?
У Джорджа было рекомендательное письмо от профессора, который вел курс криминологии. Он протянул письмо Грацу. Тот скомкал его и отшвырнул.
— Плевать! Она не должна ни с кем говорить, кроме адвоката и меня. И она знает об этом!
— Она согласилась совершенно добровольно, — сообщил Джордж. — Никто не заставлял ее говорить со мной.
Грац вцепился в блокнот Джорджа.
— А ну-ка, что тут у тебя?
Джордж не выпускал блокнот. Кроме записей его беседы с Глорией, там были и лекции по другим предметам. Грацу все-таки удалось вырвать блокнот, и он сразу же принялся выдирать из него страницы и бросать в воздух. И тут Джордж поступил совсем не по-христиански — вырубил коротышку одним точным ударом.
Он привел Граца в чувство ровно настолько, чтобы тот смог пообещать, что будет убивать Джорджа медленно. Тогда Джордж собрал свои листки и отправился домой.
Две недели прошли без каких-либо происшествий. Джорджа не слишком беспокоила угроза. Он полагал, что Грацу ни за что не найти его в каморке над гаражом декана богословской школы. Джорджу уже и не верилось в то, что приключилось с ним в тюрьме. В газетах на днях была фотография, изображающая Глорию Сен-Пьер, покидающую тюрьму под руку с Грацем.
А потом, как-то ночью, он сидел в своей каморке и изучал Энциклопедию криминологии. Джордж искал подсказки, которые объяснили бы ему, почему Глория Сен-Пьер избрала именно такую жизнь. В энциклопедии, которая должна была объяснить все, не нашлось ни слова о том, почему такая красивая, умная девушка доверила свою жизнь столь уродливым, жадным и жестоким мужчинам.
В дверь постучали. Джордж открыл дверь и оказался лицом к лицу с двумя незнакомыми молодыми людьми. Один из них вежливо назвал имя Джорджа и его адрес, сверяясь с листком бумаги, в котором можно было угадать сигаретную пачку. Это был тот самый листок, на котором Глория Сен-Пьер писала биографию Джорджа — «Захватывающую историю мистера Зет». Джордж понял это за секунду до того, как его начали бить.
При каждом ударе молодые люди величали его «профессором». Они вовсе не были злы и прекрасно знали свое дело. Джордж попал в больницу с четырьмя сломанными ребрами, переломом обеих лодыжек, расплющенным ухом, заплывшим глазом и звоном в голове.
* * *
Следующим утром Джордж сидел на больничной койке и пытался написать письмо родителям.
«Дорогие мама и папа, я в больнице, но вы не должны беспокоиться».
Он раздумывал, как бы продолжить, когда в палате вдруг возникла платиновая блондинка с ресницами словно опахала. В руках у нее были какое-то растение в горшке и свежий номер «Настоящего детектива». Пахло от блондинки как на гангстерских похоронах. Это была Глория Сен-Пьер, но Джордж не узнал ее — за такой маскировкой мог бы укрыться кто угодно. Глория принесла дары, однако ее интерес был чисто клинический. Ей уже приходилось видеть избитых людей.
— Ты легко отделался, — заметила Глория. Она не сомневалась, что Джордж ее узнал.
— Я не умер, это верно, — согласился Джордж.
Глория кивнула.
— Умно, — сказала она. — Я думала, ты глупее. Запросто мог бы помереть. Странно, что ты жив.
— Могу я задать вопрос? — поинтересовался Джордж.
— Я думала, с вопросами ты покончил, — усмехнулась Глория.
И тут Джордж наконец ее узнал. Он откинулся на подушки и закрыл тот глаз, который открывался.
— Я принесла тебе цветок и журнал, — сообщила Глория.
— Спасибо. — Джордж хотел, чтобы Глория ушла. Ему нечего было сказать ей. Он даже думать не хотел об этой незнакомке.
— Если тебе нужен другой цветок или другой журнал — только скажи.
— Все нормально, — проговорил Джордж. У него разболелась голова.
— Хотела принести тебе что-нибудь вкусное, но мне сказали, что ты в тяжелом состоянии, так что я подумала, лучше тебе пока не есть.
Джордж открыл глаз. Он впервые узнал о своем состоянии.
— В тяжелом?
— Меня бы даже не пустили, если б я не назвалась твоей сестрой. Но тут, наверное, ошибка какая-то. Не похож ты на тяжелого.
