морской офицер, и животному приходит в голову наихудшая из всех возможных идея: наброситься на него и куснуть за лодыжку. Возникает переполох, которым котенок пользуется, чтобы удрать.
Проскользнув в ближайшую открытую дверь, звереныш оказывается в казино. Когда первые из увешанных драгоценностями дам за столиком с баккара оборачиваются и видят на пороге большую кошку, они роняют карты и бегут спасаться, но так неловко, что столик падает, обрушивая водопад фишек.
Намереваясь сразиться с пумой, на сцену выходит служащий казино с тростью, но, как только зверь фиксирует его взглядом и мощными прыжками начинает движение в его сторону, служащий откидывает палку и бросается бежать. И после того как, толкая друг друга, из казино выскакивают все до единого пассажиры, матрос захлопывает дверь и пума остается в клетке с рулетками и столами, обитыми зеленым сукном.
Пума реквизирована капитаном судна, который намерен посадить ее в клетку и, как только они бросят якорь у Канарских островов, передать властям.
В ту ночь Тони делает в тетради несколько записей. Это черновые наброски письма Лулу, которое он никогда ей не пошлет: «Через несколько дней я превращусь в респектабельного женатого господина. С нашей когда-то заключенной помолвки прошли годы. Прошла целая жизнь. Порой я все еще думаю о том, какой могла бы быть наша с тобой жизнь. Это, конечно, смешно, но я не могу не тосковать по той жизни, которой у меня не было».
Лайнер заходит в порт Альмерии, города на юге Испании, где Тони сходит на берег – там его ждет Консуэло. Они берут автомобиль – единственное такси на много километров вокруг – и пускаются в путь, обгоняя низеньких мужчин верхом на ослах. Въезжают на лишенный растительности холм посреди сухой пустоши, сразу напомнившей ему африканские пейзажи. С этой возвышенности открывается вид на долину, а на ней – сияние чудного городка: белые, ослепительные на солнце домики. Они просят шофера отвезти их в этот похожий на произведение ювелирного искусства городок, и автомобиль едет туда, распугивая куриц и стариков с посохами из оливкового дерева, пока не останавливается перед первыми домами. Издалека в своем белоснежном сиянии они казались сказочным видением; а вблизи это простенькие, в большинстве своем бедные, нуждающиеся в ремонте строения.
Тони хранит молчание.
– Что такое, любимый?
Он глубоко вздыхает.
– Мечты, Консуэло…
– А что такое с мечтами?
– Стоит их тронуть руками, они тают. Взгляни на эти дома, казавшиеся белым золотом. Мы коснулись их, и они превратились в известку.
– Тони! Забудь ты о мечтах! Живи сегодня!
Никуда не спеша, они пересекают Испанию. Добравшись до Франции, поселяются в Ницце, в доме, который достался Консуэло в наследство от Гомеса Каррильо. Принимают гостей: родственников и друзей. Однажды вечером приходит с визитом его тетя, Ивонна де Лестранж, вместе с Андре Жидом, к тому времени одним из самых известных писателей Франции.
Андре Жид очарован приключениями летчиков, о которых Тони пишет с энтузиазмом и истинной поэзией, так что он с огромной радостью уносит под мышкой отпечатанную на машинке копию романа о ночи и самопожертвовании, который будет назван «Ночной полет».
Консуэло оживленно жестикулирует, без конца то садится за столик в саду, то встает, пытается подбрасывать новые темы для беседы, но ни Ивонна де Лестранж, ни Жид не уделяют ей достаточного, с ее точки зрения, внимания, и она ведет себя все более и более развязно. Единственное, что интересует гостей, – это работа Тони в Южной Америке и литература, а она демонстративно показывает, что ей скучно, громко зевая.
Когда гости уходят, Консуэло вне себя от ярости.
– Да они просто нос задирают, эти снобы! – визжит она, когда они, проводив гостей, входят в дом. – Я-то намного больше понимаю в литературе, чем они!
– Правда? – откликается Тони, забавляясь ее истерикой, вызванной тем, что ей не досталось всех тех расшаркиваний и комплиментов, которые она привыкла получать от своих друзей.
– А много ли ты знаешь таких, кто был бы женой двух писателей? Твоя тетя смотрела на меня свысока. Она точно из тех женщин, которые терпеть не могут, если другая превосходит их в привлекательности!
На рассвете назначенного дня свадьбы Тони переводит дыхание, как бегун на финишной прямой. Она – в черном, под вуалью и с букетом гвоздик в руке. Он – в пиджачной паре и весь сияет. На фотокарточках получается похожим не на жениха, а на высокого роста мальчишку в день первого причастия.
После свадьбы он чувствует себя преисполненным энергией и радостью. Он едет с женой в Сен-Морис, и на улицах города они то и дело встречают то какого-нибудь друга его юности, то старинного знакомого. И Тони немедленно хватает того за плечи и тащит в ближайшее кафе – выпить бокал шампанского и познакомить с женой, которая то болтает, не закрывая рта, то не может скрыть скуки, демонстрируя самое откровенное пренебрежение.
Вечерами, пока она рисует, он выходит в сад покурить, и время от времени, когда он остается один, ему вдруг становится грустно. Нападает беспросветная тоска, причем безо всякой причины. Вот как у кого-то случается приступ астмы или расстройство желудка, а у него – портится настроение, и он понятия не имеет отчего.
И он задается вопросом – откуда она берется, эта тоска. Ведь он проживает лучшее время своей жизни! Нашел свою любовь, с работой все отлично, его там ценят, а что касается его перспектив как писателя, то при поддержке издателя Галлимара и Андре Жида они просто великолепны. Ему впору прыгать от радости, ведь он самый большой счастливчик на всем белом свете. Однако счастье как будто бы выскальзывает сквозь пальцы. Ему уже тридцать, и теперь он грустит по страстям своих юных лет, когда влюбляешься каждый день и ничто не предрешено.
