И она опять поцеловала меня.
Через три дня я вдруг, совершенно неожиданно для себя, увидел перед собой Матвея Ивановича. Он все так же сидел на корточках и осторожно улыбался, почесывая щетину.
- Ну как? - тихонько спросил он.
Я сел и осмотрел спальню. Похоже, что за эти три дня ничего здесь не изменилось. Моя одежда все так же лежала на кровати, Матвей Иванович не успел даже вымыть ноги.
Я провел рукой по подбородку и ничуть не удивился - побриться я собирался еще позавчера, но так и не успел - не было времени.
- А почему у тебя ноги грязные? - спросил я.
- Да так, сам виноват. Вляпался, - он улыбался! - Пойдем пить пиво! - Матвей Иванович выключил Машу. - Только я ноги, пожалуй, все-таки вымою.
Кухня у Матвея Ивановича была тесная, маленькая. Мы, так почему-то и не одевшись, сели рядом на узкий диванчик, нарезали докторской колбаски и открыли по бутылочке пива.
- За научный прогресс! - сказал Матвей Иванович. Мы выпили.
- Ну, давай! Вижу: куча вопросов! Только сначала честно: ты не обиделся?
Я не знал, обиделся я или нет. Я вообще ничего теперь не зная. И мы опять выпили.
После третьей я смог наконец сформулировать первый вопрос.
- Ты отправляешься в некий момент далекого прошлого, назовем его "момент X". И вдруг встречаешь там меня. Удивляешься, думаешь: "Как он-то сюда попал? Либо: я, вернувшись обратно, сам запущу его в этот "момент X"; либо второе: он сам сделал машину времени и, подлец, держит это в тайне! Вот так встреча! Тут-то мы твою тайну и рассекретили!" Понимаешь вопрос?.. Как бы попонятнее сформулировать...
- И не пытайся! - махнул рукой Матвей Иванович. - Можно, например, так: "Иду я как-то по улице, и вдруг вижу самого себя, идущего навстречу..." Или еще круче: "Отправляешься в прошлое и встречаешь в какой-нибудь забегаловке еще троих себя. Кто из них настоящий?" Или...
Я жестом остановил его. Мы выпили еще по кружечке пива.
- Хороша Катька-то? - спросил он, помолчав.
- Я все боялся, что какой-нибудь князь Потемкин-Таврический завалится. Или граф Орлов...
- Ага. Я тоже вначале боялся...
Мы закурили. Матвей Иванович включил радио, передавали прогноз погоды на завтра. Матвей Иванович выключил радио.
- А... - начал я.
- Много! - ответил Матвей Иванович. - И в Африке был, в джунглях, и... - он опять махнул рукой. - Не считаю уже. К некоторым часто наведываюсь. Одна, представляешь... Впрочем, нехорошо об этом... Не хочу. Ничего?
- Ничего. Я так спросил.
Я вдруг сообразил!
- Послушай! Это же страшная штука! Это же... - Матвей Иванович улыбнулся. - Ты трехлетнего Гитлера придушить не пытался?
Матвей Иванович вздрогнул, посмотрел на меня, удивленно вскинул брови.
- Ванюша! - помолчав, сказал он. - Ванюша!.. - и склонил голову мне на плечо. - Я, все-таки, не зря тебя так люблю! Ты же... Я, не поверишь, вот именно об этом сразу и подумал, когда понял, что она работает. И именно, почему-то, про трехлетнего! Какие мы с тобой одинаковые... Давай за нас с тобой!
- Ну и? - выпив, напомнил я.
- Что? - удивился Матвей Иванович.
- Гитлер... - осторожно сказал я.
Матвей Иванович вдруг заплакал. Выпили мы немного. Всего по три бутылочки.
- Я боюсь, - выдавил он, наконец, и заплакал сильнее прежнего.
- Но ведь он же... Из-за него миллионы погибли! И Сталина! И Пол-Пота! И...
- Да я не о том! - закричал Матвей Иванович. - А вдруг они мои дедушки? Куда я вернусь, а?.. Я и так каждый раз, когда возвращаюсь, удивляюсь, что стены в комнате не другого цвета!..
- А все-таки - снова отправляешься?..
- Хочется, - помолчав, признался Матвей Иванович и совсем смутился.
- Слушай, - подумав, сказал я. - Ты мне своей фантастикой голову не морочь. Можно ведь сделать простой эксперимент - влияет то, что ты, отправившись в прошлое, сделаешь, на настоящее, или не влияет? Пошли!
Я уложил его на Машу В. и сказал: - Отправляешься куда-нибудь в недавно, в позавчера, скажем. И вот здесь, на стенке, ставишь крестик. И сразу обратно! Если останется, когда вернешься, значит...
Матвей Иванович пощелкал тумблерами, помутнел, встал с Маши. На стене появилось отчетливое слово ХУЙ.
- Ты что, совсем! - разозлился я. - Ты написал?
- Моя стена, что хочу, то и пишу! - он, сердитый, не выключив Машу, ушел на кухню. Я выдернул, на всякий случай, вилку из розетки и пошел за ним.
- То есть, как следует из того, что надпись осталась, - грустно сказал Матвей Иванович, - вполне можно стать собственным прадедушкой. И, может быть, я всегда был собственным правнуком, только раньше не знал...
- Ты то хоть знаешь, кто твоя прабабка была? - попытался пошутить я.
- В том-то и дело, что нет, - хмуро ответил Матвей Иванович. Мы открыли еще по бутылочке. - Твою мать... - добавил Матвей Иванович и дико заржал.
- Скотина! - сказал я и схватил его за горло. - Ты так не шути...
- Представляешь теперь, Ваня, что я наделал? - опять став серьезным, сказал он. Я отпустил его влажную шею. Голова Матвея Ивановича бессильно свесилась на грудь, он молчал. - И как мне страшно...
- Спокойно! - сказал я. - Давай попробуем рассуждать логически...
Матвей Иванович захохотал.
- Я сказал - спокойно! - я открыл еще бутылку пива. - Значит так... Отправляюсь я во вчера. Там себя убиваю. Да. Потом...
Матвей Иванович улыбался.
- Ты же ее сделал! - разозлился я. - Должен, значит, знать, как она работает! Ты о чем думал, когда ее придумывал?!
Матвей Иванович как-то неопределенно пожал плечами.
- И как с законом сохранения энергии? Ведь можно же аккумулятор регулярно подзаряжать от него же свеженького...
- Знаю. Все руки не доходят к Маше такой приделать. Чтобы без розетки...
Я в это время вдруг сообразил: - Послушай! А если ты позавчера эту похабщину на стене написал, то почему мы сегодня раньше ее не заметили?
Матвей Иванович опять засмеялся. - Ты думай, думай! - похлопал он меня по плечу. И открыл еще одну бутылочку.
В туалете я придумал.
- Делаем так! - сказал я. - Раз надписи до того, как ты ее делать поехал, на стене не было, значит можно поступить хитро: отправляемся куда-нибудь в следующий век; оттуда - изничтожаем всех злодеев. И пока этот следующий век не наступит - будем спокойно жить, не боясь, что изничтожили своих дедушек: надписи ведь до того, как ты отправился ее делать, не было? Не было. И мы до этого самого следующего века, откуда злодеев изничтожали, можем ничего не бояться, как будто ничего и не наделали...
- Ну и на кой тогда всех этих детишек-Гитлеров душить, если ничего не изменится?
- Для будущих поколений, - как-то неуверенно пробормотал я и замолчал.
- Я оптимист, - сказал Матвей Иванович. - У них и без моей помощи все будет хорошо.
Он встал и пошел в туалет.
- А ты в будущем был? - крикнул я ему.
- Был! - глухо донеслось из-за двери.
- Ну? Что? - спросил я, когда он вышел. Матвей Иванович закурил.
Помолчав, он покосился на меня и зловеще спросил: - Сказать, как ты умрешь?..
- Нет, - испуганно ответил я.
- Вот так, - Матвей Иванович вздохнул. - Так что... Впрочем, я пошутил...
Я тоже нервно закурил.
- А про себя ты... узнавал?.. - спросил я.
Матвей Иванович отрицательно покачал головой. - Боюсь, - объяснил он и надолго замолчал. - Я на минутку, - сказал он нервно, вскочил и ушел в спальню. Вернувшись через полминуты, он уже улыбался. Я почувствовал запах дорогих духов.
- Нервы, - смущенно объяснил Матвей Иванович. - Извини. Ты... э... не хочешь?..
Я отказался. На душе было как-то гадко. Я выпил еще пива, опять закурил.
- Пиво кончается, - сказал Матвей Иванович. - Взяв сумку, он опять ушел в спальню и вернулся с дюжиной бутылок.
- Вчерашнее. Ничего? - пошутил он.
- Мы же его уже выпили... - прислушиваясь к ощущениям в животе, пробормотал я. Честно попытался еще раз понять, но как-то не получалось. Вдруг в комнату вошел еще один, очень пьяный, Матвей Иванович, тоже голый, с наглым выражением лица.
- Я за пивом, - сказал он, взял четыре бутылки и ушел в спальню.
- Ох, видно нажремся мы с тобой сегодня, Ваня, - тихо сказал Матвей Иванович. - Я себе таких выходок раньше, все-таки, не позволял...
Мы замолчали.
- А давай перестанем пить! - предложил я. - Или нет, пить будем, сказал я, опять наливая, - но того, что мы сейчас видели, ты делать не будешь! Специально! Назло!
Матвей Иванович усмехнулся.
- И вообще - что ты еще про себя будущего узнал? Ты теперь обдумай это хорошенько, и...
- Что я опять женюсь, - тихо ответил Матвей Иванович.
- Вот возьмешь, и не женишься! - хлопнул я рукой по столу, и вдруг понял, что он сказал: - Что?! Ты - женишься?!
Матвей Иванович смущенно кивнул.
- А... А почему? В смысле - потому, что ты об этом заранее узнал, или наоборот, потому, что ты узнал, что не женишься, и специально, из противоречия, женился?..
- А тебе какое дело?
- Это же еще один эксперимент! Что-то в твоем будущем произойдет несмотря на то, что ты об этом узнал, или благодаря этому... Например узнаем мы, какой номер выиграет завтра в лотерею, заполняем билетик. Выиграет он?
