в едва различимый шум на фоне.
Ну как прошло награждение?
Так себе. Ответственный за речь сбежал.
Ответственного выгнали, помнишь? Вождение в нетрезвом виде.
Я все еще считаю это бредом.
Лол, преступление остается преступлением, Шелби.
Да да да. Впрочем, не важно. Так где ты сейчас?
Какой-то «Йи-хаа» городишко на границе Джорджии и Флориды.
«Не бывает слишком маленьких городов для моей кампании, если там есть зарегистрированные голоса», – сказала бы конгрессменша.
Неа. Только что закончил читать «Печенье с мороженым».
*Дальше последовала очень длинная пауза*
Правда. Как думаешь, сможешь достать мне автограф?
Не по-настоящему, прекращай.
Коннор был… мужественным.
И только между нами, но я рад этому. Клоун не заслуживал ее.
Не могу поверить, что ты прочитал это. Мне так стыдно!
Почему? У твоей мамы талант!
Уолтер, книги моей мамы подобны саже.
А можно нормальным языком?
Лол, «сажа» = мусор, отстой, грязь, выбирай любое.
Что для одного мусор, для другого – сокровище.
Энди наконец почувствовал себя очень хорошо, потому что она смеялась в голос, полностью капсом с тройным восклицательным знаком. На самом деле он подумал, что девушкам нравится стиль Белого гангсты Коннора.
Мне нужно кое-что у тебя спросить.
Лол. Что-то это не к добру…
Энди услышал звук «буп» и увидел, что его звонок приняли на той стороне.
– О боже, ты злишься? – произнесла она в первую секунду разговора.
– Нет, я не злюсь. Просто…
Может, ему стоило дать себе несколько минут собраться с мыслями. Потому что они все вперемешку. И сформулировать любое предложение становится трудностью.
– Уолт? – сказала она.
– Что?
– А ты гей?
Энди потер рукой лоб.
– Нет, Шелби. Я не гей.
– Ох.
(Что значит это ох?!)
– Ты что, разочарована?
– Я не разочарована… Просто хотела знать. Ты знаешь, я бы с полным пониманием отнеслась, если бы это было так.
– Шелби, ты пригласила меня на «Богему». Я знаю, что ты бы меня поняла. Но еще раз серьезно: я не гей.
– Ладно.
Наступила еще одна неловкая пауза. Она правда думала, что Энди был геем?! Он так похож? «Почему ты спросила?» – «А?»
– Почему ты так решила?
– Ох… Ты отреагировал на мюзикл достаточно резко. И ты никогда не говорил, почему это так тебя задело. Потом я подумала о взглядах твоей мамы и о всяком. Я знала, что у тебя была девушка, но я не знала причины вашего расставания. И я подумала… Я не знаю. Вдруг все так?
Теперь была очередь Энди смеяться.
– Серьезно?
– Я хочу сказать, что еще мне было подумать?
Неужели они правда об этом говорят?
– Все дело в Энджеле.
– Что?
– Я сейчас про «Богему». Моя реакция была в основном связана с тем, что произошло с Энджелом. Я, эм… Я потерял кое-кого ранее в этом году.
– Ох, прости. Я очень заблуждалась. Мне очень жаль.
Энди вздохнул.
– Все в порядке. Но это правда здорово меня потрепало.
– Наверное, говорить об этом ты не захочешь?
– Да. – Энди почувствовал облегчение от ответа. – Если это нормально.
– Конечно, нормально. Мы не обязаны говорить о том, о чем не хотим.
Однако сейчас нужно было найти тему для разговора. Потому что Энди не был готов вешать трубку.
– А что насчет тебя? – сказал он. – Что насчет твоих предпочтений?
Хотя Энди и был потрясен своей смелостью – кем он сейчас вообще себя считает? – смех на другом конце нарушил крепящееся в нем напряжение.
– Зависит от определения, – ответила она. – Не все определяют это одинаково, знаешь.
Энди на самом деле… не знал этого. Но до его ответа она заговорила снова:
– Хочешь рассказать мне, что было с твоей бывшей девушкой? Ну знаешь, раз уж вы, парни, не расстаетесь, потому что в тайне оказываетесь геями.
(То, как эта девчонка заставляла Энди смеяться, не шло ни в какие сравнения.)
– Ее звали Стефани, – начал он. – Мы встречались с девятого класса и до прошлого лета…
Он остановился. В этот момент он услышал, как мама выкрикнула что-то оскорбительное и входная дверь хлопнула так сильно, что одна из настенных рамок с драконом свалилась со стены.
Его разум помутился, в то время как воспоминания о неприятных обстоятельствах его расставания со Стеф заполнили все мысли. Это была еще одна причина, почему у Энди были проблемы с конгрессменшей.
Он проглотил слова, которые собирался сказать Шелби.
– У нас ничего не вышло, – прозвучало вместо этого.
– Так теперь ты ждешь «ту самую»?
– Можно и так сказать, – ответил он, благодарный за то, что она уловила его настроение и не стала расспрашивать. – Тем не менее меня полностью устраивает быть одному. (И не проходить через подобное снова, добавил он про себя.)
– Поняла.
Они снова молчат, но на этот раз все спокойно. Органично.
– Эй, Уолтер? – сказала она.
– Да?
– Спасибо, что нормально отнесся к моему вопросу.
– О том, являюсь ли я геем?
– Да.
– Как бы там ни было, я не думаю, что могу злиться на тебя, Шелби. – Энди тут же пожалел о своих словах и захотел заставить их исчезнуть, потому что они звучали слишком слащаво. Стефани такое не нравилось. – Я хочу сказать… – он начал оправдываться. – Последние несколько недель ты была для меня невероятно хорошим другом. Я очень ценю это.
Шелби не отвечала, и пауза начала затягиваться. Пока шли эти секунды, Энди думал, не убила ли его сентиментальность все настроение. И теперь он немного злился на себя за то, что не сумел промолчать.
– Ты считаешь это дружбой, – внезапно произнесла она.
На этот вопрос Энди не рассчитывал.
– Ну… Да? – Он ответил неправильно? –
