Иван Стаднюк - Ключи от неба

В передней комнате квартиры полковника Андреева темно. Раздается звонок. Из глубины квартиры спешит к дверям чопорная старушка. Включает свет, открывает дверь. Входят Полина и Семен. - Мама, знакомься. Это Сеня из Чижовки, о котором я тебе говорила. - А-а, сынок Ивана Лагоды! Заходите, будьте ласковы, - старушка подает Семену руку. - Такой большой свет, и везде земляки встречаются. - Мама, включи, пожалуйста, утюг, мы шампанским облились, - говорит Полина, снимая шубейку. - Чего, чего? - удивляется старушка. - Потом расскажем. Обхохочешься. Иди, мамочка, включи. - Знаю я твоего батьку, и мать знаю, - старушка окидывает Семена приветливым взглядом и уходит на кухню. Семен вешает шинель, осматривается. Видит в прихожей зеркало, столик с телефоном, до блеска натертый пол и ворсовую дорожку на нем. Глянул на свои сапоги и обмер: они у него в густой грязи. Он беспомощно смотрит на Полину и спрашивает: - А сапоги снять можно? - Правильно! И надень Сашины тапочки. - Полина указывает на стоящие под вешалкой тапочки. Семен стаскивает с ног сапоги, засовывает в голенище портянки. Поставив сапоги под вешалку, надевает тапочки. - Снимай гимнастерку! - деловито распоряжается Полина.

По асфальтовой дороге, зажатой с двух сторон лесом, мчится "Волга". В лучах фар мечутся снежинки. За рулем - Елена Дмитриевна, рядом с ней - полковник Андреев. - Вот как бывает, - весело говорит Елена Дмитриевна. - Чуть не разбила я чужую любовь. - Бывает, - соглашается Андреев. - А Кириллов - орел. На стрельбах молодцом себя показал. - На учениях все вы герои, - с ласковой насмешкой замечает Елена Дмитриевна. - До войны тоже пели: "Любимый город может спать спокойно". А что получилось? - Другие времена. Совсем другие! Тебе, как самому близкому мне человеку, могу выдать строгую государственную тайну. - Ты выдашь! Дождешься от тебя, - смеется Елена Дмитриевна. - Выдам, - усмехается Андреев. - Потому что это уже ни для кого не тайна. А суть ее в том, что действительно можно спать спокойно. Поверь мне! - Ну-ну, расхвастался! - подзадоривает его Елена Дмитриевна, внимательно наблюдая за дорогой. - Ну, конечно, все может быть... Должен сообщить тебе, что меня вызывают в штаб округа. - Зачем? - На переговоры. Предлагают принять другие подразделения, которые будут сбивать не самолеты, в случае войны, а ракеты - откуда бы они ни прилетели. И тоже наверняка. - Саша! - восклицает Елена Дмитриевна. - Это опять надо переезжать!.. - Такая судьба военных. Зато небо наше будет на замке. - Опять хвастаешься. - Да нет же! У нас каждый ракетчик знает, что носит ключи от неба в своем кармане...

- Что это за колесо? - удивляется Семен Лагода, рассматривая круг для "хула-хупа" В майке, бриджах и тапочках на босу ногу, он выглядит нелепо среди современной мебели, которой обставлена столовая квартиры полковника Андреева. - Гимнастический круг, - поясняет Полина. Она надевает круг на себя и начинает вращать его. Семен наблюдает за упражнениями Полины и морщится. - Неприлично, - категорически заявляет он. - Почему? Это сохраняет фигуру, - Полина снимает круг. - Вот как надо, - Семен становится на руки вверх ногами. - Надень круг на ногу. Полина надевает, и Семен, поджав одну ногу, второй начинает искусно вращать круг. - Поля! - слышится из кухни голос матери. - Иди, - велит ей Семен. - Я долго так могу. В темной прихожей щелкает замок. Входят полковник Андреев и Елена Дмитриевна. Не зажигая света, они раздеваются. Семен, по-прежнему стоя на руках, вращает ногой колесо. В столовой появляется полковник Андреев. Увидев стоящего вверх ногами солдата, замирает с открытым ртом на месте. Некоторое время ошалело смотрит на него, снимает запотевшие очки, протирает глаза, отходит в сторону и опять смотрит, не в силах осмыслить, что происходит. Рядом с ним появляется Елена Дмитриевна и тоже окаменевает. Семен поворачивает голову, испуганно глядит снизу вверх на полковника и его жену... Семену кажется, что это они стоят вниз головой... Торопливо вскакивает, точно угодив ногами в тапочки, и пялит на Андреева глаза так, будто перед ним появился марсианин. Ведь сам командир полка! - Гы-гы, - испуганно, одними губами, смеется Семен и встряхивает головой, полагая, что все это ему мерещится. Но командир полка не исчезает, а стоит перед ним с изумленными глазами. До Семена постепенно начинает доходить вся нелепость сложившейся ситуации. Не помня и не слыша себя, он испуганной скороговоркой выпаливает: - Здравия желаю, товарищ полковник! - и одновременно подбрасывает правую руку к виску, по привычке щелкнув... тапочками. Ощутив наготу ног, кидает взгляд на них и, поняв, как выглядело его приветствие, от беспомощности и полнейшей растерянности опять глупо хихикает. Из кухни прибегает с гимнастеркой Семена в руках Полина. Заметив растерянность на лице Семена и ошарашенность родственников, она со смущением выпаливает: - Саша, Лена!.. Это же наш земляк, Сеня. Космонавт!.. Нервы Семена не выдерживают. При слове "космонавт" он хватает у Полины гимнастерку, выскакивает в прихожую, судорожно снимает с вешалки шинель, шапку и, будто обезумев, вылетает на лестницу. Звонко шлепают по ступенькам тапочки...

Вот Семен, уже одетый в шинель, стремительно бежит по ночной улочке...

Семен стоит на пустынном тротуаре, поочередно поджимая под полы шинели озябшие в тапочках ноги. Поворачивается в ту сторону, откуда прибежал. Размышляет. Затем решительно направляется вперед. Но вдруг с противоположного тротуара его окликают: - Товарищ военный, подойдите сюда! Семен замирает на месте. Он видит, что на другой стороне улицы стоит комендантский патруль - незнакомый старший лейтенант и трое солдат с повязками на рукавах. Патрули с любопытством наблюдают за ефрейтором, у которого на ногах вместо сапог тапочки. - Ко мне! - строго приказывает старший лейтенант. Семен медлит, пережидая, пока проедет по мостовой спецмашина со складной вышкой на крыше фургона1. Вот машина проехала между патрулями и Семеном, и патрули от изумления раскрывают рты: ефрейтор исчез. А спецмашина увозит Семена от опасности. Он прицепился к лестнице, которая по диагонали прикреплена к стенке фургона. К ужасу Семена, машина вскоре тормозит, медленно сворачивает с мостовой на тротуар... Семен соскакивает с лестницы и бежит дальше. Но впереди - группа ребят с повязками на рукавах. Комсомольский патруль! Семен затравленно оглядывается. Видит, что по тротуару бегут солдаты комендантского патруля. Кажется, положение безвыходное. Семен бросает взгляд на спецмашину, которая вплотную подъехала к стенке трехэтажного дома. На машине уже поднята пневматическая вышка, а в ее корзине стоит монтер и натягивает на вбитый в стенку крюк провод, который поддерживает воздушную троллейбусную линию. Семен проворно карабкается по железной стремянке, что сзади фургона, к вышке, забирается в корзину и, не замеченный занятым своим делом монтером, дотягивается руками до карниза балкона...

В мягком кресле сидит в пижаме лысый, в очках толстяк и читает газету. На диване, поджав под себя ноги, миловидная дамочка рассматривает журнал мод. В комнате светло и уютно. Вдруг раздается стук в балконную дверь. - Войдите! - механически откликается толстяк. Дверь открывается, и в комнату заходит Семен Лагода. Он отдает честь и вежливо спрашивает: - Скажите, пожалуйста, как пройти во двор? - В дверь и прямо по коридору, - отвечает мужчина. И уже слышно, как хлопнула за Семеном выходная дверь. Толстяк ошалело смотрит на жену, а она уставила такие же глаза на него. Толстяк, не отводя гипнотизирующего взгляда от жены, медленно поднимается и, выставив вперед скрюченные руки, угрожающе приближается к дивану. - А-а-а!.. - в ужасе кричит жена.

- Пьян?! - испуганно спрашивает Юрий Мигуль у стоящего перед ним Семена Лагоды. - Хуже! - зло отвечает Семен и вдруг разражается истерическим хохотом. - Тише! - Юрий зажимает Семену рот рукой, прихлопывает дверь, ведущую из коридора в казарму. Мигуль стоит на посту дневального. Рядом с ним - тумбочка с телефоном, на стенках вывешены в рамках разграфленные листы бумаги, на которых можно прочесть: "Распорядок дня", "Расписание занятий и боевых дежурств", "График"... С недоумением смотрит Юрий Мигуль на обутые в тапочки ноги Семена. А Семен то хохочет, то вытирает злые слезы. - Что случилось? - добивается Мигуль. Сквозь смех и плач Семен отвечает: - Готовь, Юрочка, сухари... Упекут Сеньку-космонавта в штрафной батальон.

- Сеня-я! - в голосе Полины звучат слезы. Вместо с полковником Андреевым она идет по глухому, безлюдному переулку.

- Ну, Поля, дала ты мне задачу, - грустно смеется Андреев. - Не знал я, что у меня такие робкие солдаты. Утопает в полутьме казарма. Длинный ряд кроватей, на которых спят солдаты. Возле каждой кровати, в ногах, стоит по паре сапог, а на их голенищах аккуратно развешаны портянки. И только возле одной кровати мы видим тапочки - жалкие во внушительном строю солдатских сапог. Тапочки крупным планом. Аппарат делает разворот и наездом засматривает в лицо спящего Семена Лагоды. Семен что-то бормочет во сне, мотает головой, стонет... Протягивается чья-то рука и осторожно притрагивается к его лбу. Опять разворот камеры на тапочки. Чья-то рука забирает их из кадра и тут же ставит чисто вымытые сапоги Семена, развешивает на голенищах портянки.