родители на даче живут. Еще что интересует?
– Пока нет. Но видимо надо сделать ответный ход. Живу одна, как ты правильно понял. Замужем не была, детей нет. Учусь на юридическом факультете и работаю. Семью создавать некогда из-за моей работы.
– И что это за работа, что мешает созданию семьи?
– В целом она мешает другим, но не мне конкретно. Либо работа такая, либо семья.
– Так уточни.
– Стриптизерша.
– Что!? – на этот раз удивился он.
– Стриптизерша, – и я назвала клуб, где работала. – Рот закрой. Ты работаешь в ресторане, а я в клубе. Что было бы, если бы я работала официанткой?
– Я мог предположить все что угодно, но до этого не дошел бы.
– Так, Павел, давай сразу расставим все по местам. Я тебе не навязывалась. Мы можем разойтись прямо сейчас. Если у тебя предвзятое обывательское мнение о моей профессии, продолжай жить с ним дальше. Переубеждать не собираюсь. И мне лучше сейчас уйти.
– Да ты что! Просто это так неожиданно. Согласись, что встретить какого либо юриста, экономиста проще, а вот стриптизершу – редкость.
– Да, я думаю, что клиенты клуба многие и не узнают меня, встретив на улице. Но что касается профессии. Среди моих коллег всякие есть, но я вхожу в тот процент, кто не оказывает секс-услуг. Я не продаю свое тело, по частям. Я его продаю целиком для обозрения. Кстати моя профессия травмоопасна. Я упала, вернее, съехала с пилона, так как мне кто-то смазал его маслом. Конкуренция. И понимаешь, что абы кому так делать не будут. У меня сольный номер. Ты, возможно, бывал в каких-либо кабаре, так вот, это то же самое, только по времени короче. Не считай, что я оправдываюсь. Я объясняю, суть моей профессии и она мне нравится, – все это я произнесла ровным, тихим голосом, но достаточно холодно.
– Да ты что! Я и не думал плохо. Все так неожиданно.
– Ясно, что неожиданно, – смягчилась я. – Прими мою информацию для сведения, потом в одиночестве переваришь. Готовить ты умеешь. Запомни лишь то, что я не стыжусь своей профессии, но и не афиширую ее. А учиться надо, придет время, надо будет уходить. Я думаю, ты понял, что между стриптизершей и проституткой не надо ставить знак равенства.
– И не думал.
– У тебя еще будет для этого время. Оставим этот разговор, поговорим потом, если будет время и не здесь.
Он не возражал и в дальнейшем наш ужин прошел довольно весело и мило, во всяком случае я не почувствовала изменения в его отношении ко мне. Павел обладал чувством юмора, много знал, умел поддержать беседу. После ужина, мы немного прогулялись, и он отвез меня домой на такси. Возле дома спросил:
– Можно мне позвонить?
– Звони. Я теперь часто буду дома.
Он не делал попытки меня поцеловать, а просто попрощался и уехал. Уже дома я вспомнила, что обещала позвонить Вике.
– Вика, я пришла со свидания, – отчиталась я перед ней.
– И как впечатление?
– Нормальный мужик: вежливый, внимательный. Даже не делал попытки поцеловать.
– И где были?
Я назвала ресторан и сообщила что у него за машина.
– Ничего себе! Он богат? Кем работает и где?
– Работает он поваром в том же ресторане.
– Вот это да! Хотя достаточно хорошая профессия, но не до такой же степени оплачиваемая.
– Он заместитель шеф-повара, это называется су-шеф.
– Что рассказал про себя?
Я коротко поведала ей, что он мне сообщил.
– А ты сказала, кем работаешь?
– Не сочла нужным скрывать.
– И!?
– И! Подожду, пока он переварит информацию. Хотя он попросил разрешения позвонить. Удивился, но отношения не изменил.
Поговорив на другие темы, мы расстались. Спать я легла рано, завтра надо было ехать в клуб.
В клуб я ехала с некоторым беспокойством, все-таки не ясно было, о чем хочет поговорить Константин. Привычно постучав в дверь, я услышала разрешение войти и, открыв ее, замерла на пороге. На стуле перед Константином сидела Настя.
– Что замерла. Проходи, присаживайся.
Я села на стул напротив Насти. Не могу сказать, что это доставило мне удовольствие, но и злости я к ней не испытывала. Улеглось. В моих глазах она не могла увидеть ненависти.
– Как рука? – поинтересовался Константин.
– Уже лучше, надо только время.
– Оно у тебя будет.
Что имел в виду Константин, сказав о времени, я не знала, но несколько напряглась. Одним из вариантов могло быть мое увольнение, хотя он сказал, что компенсирует мне потерю моих доходов. Ну, и ладно, найду другое место.
– Значит так, – начал он, – я просил вас обеих прийти сюда, чтобы закрыть тему и положить конец скрытой войне.
– Я ни с кем не воевала, – заявила я.
– Подожди, – поморщился он. – Всем ясно, что пилон сам себя не смажет. Я не буду устраивать дознавания с пытками, кто это сделал, но уверен, что если не ты сама, то с твоей подачи, Настя, – обратился он к ней.
Она вспыхнула и пыталась возразить, но он не дал ей сказать. – Помолчи. Я владею этим клубом, и иногда может показаться, что я не знаю, что в нем творится. Это заблуждение. Мне известно все или почти все, в том числе и о скрытом соперничестве между вами. Конкуренция есть везде, но есть границы, которые переступать нельзя. Я имею в виду устранение конкурентов. Это криминал. Во всяком случае, здесь в клубе. То, что произошло – ЧП. Хорошо Наташа имеет навыки и сумела обойтись малой травмой. А если головой в пол? Это не шутки. Не думай, – говорил он Насте, – что это осталось не замеченным клиентами. Не всеми, но есть те, кто разбирается в этом. Мне уже звонили. Уже поползли слухи, что в клубе не все в порядке и на глазах публики происходят разборки. Репутации нанесен удар. Теперь мы все вместе, я подчеркиваю, все вместе, должны тихо и спокойно вернуть репутацию. Что скажешь Наташа?
– Я не знаю, что сказать. Я репутацию не рушила. Я собираюсь вернуться, как только смогу. Эта ночная жизнь затягивает, и я к ней привыкла, хотя придет время придется отвыкать. В нашей профессии кроме минусов есть и плюсы.
– Это какие? Минусы я знаю.
– Обстановка. Ощущение праздника, который ты создаешь людям, хоть порой и фальшивый, который с рассветом исчезает. Ночная жизнь в клубах – тусовка. Публика разная, но все же большинство ведет себя спокойно и без амбиций. А дебилов везде хватает.
– Кое с чем согласен. Я бы хотел, чтобы ты не делала ответного хода.
– Не скрою, я по началу, очень сильно
