заняты. Костевича, однако, все не было: Сафонов заказал еще один бокал и пожалел, что не поужинал перед вечером.
— Именинник вообще придет? — поинтересовался Шишкин.
— Куда он денется! — ответила Фёдорова. — В прошлом году он опоздал на свой день рождения на сорок минут. Так что ждите, ждите.
— Олег, — обратился Шишкин к Сафонову. — Костевич говорил, что вы знакомы с писателем Холодовым. Откуда вы его знаете?
— Мы общались с ним после его московского творческого вечера в январе этого года. Попили с ним пива, неплохо подружились. Общаемся иногда в переписке, хоть и письма идут ужасно долго.
— Ха-ха, а мне он говорил, что пива не пьет, вот хитрец! — рассмеялся Шишкин. — Ну да ладно, ваше здоровье.
Он поднял бокал и сделал глоток.
— Боюсь, когда придет начальство, дорогая редакция выпьет здесь все, — заметила Фёдорова.
Зал внизу оживился. Сафонов посмотрел через ограду и увидел, что в ресторан входит Костевич, а за ним — еще двое.
— Именинник пришел! — закричала Фёдорова.
— Наконец-то, — улыбнулся Шишкин.
Все повернулись к лестнице, подняли бокалы и встали.
Костевич поднялся. Он был уставший, но довольно улыбался.
— Добрый вечер, дорогая редакция! — громко сказал он.
— С днем рождения, Тарас Васильевич! — хором прокричали пятнадцать человек. — Ура! Ура! Ура!
— Спасибо, спасибо, дорогие мои. Спасибо!
Он кивнул людям, стоявшим на лестнице ниже, и они тоже поднялись.
В одном из них Сафонов узнал Сергеева, новенького сотрудника отдела культуры, приехавшего из Самары — видимо, Костевич решил проводить его, чтобы тот не потерялся.
Второй был высок, черноволос, в плотном, сером в темную полоску костюме с красным бантом на лацкане и орденом на груди. Виски поседели, высокий лоб перерезали глубокие морщины, нос выгибался орлиной горбинкой над тонкими усиками.
Левый его глаз был черным, а правый — чуть посветлее, мутный и безжизненный, почти круглый, с широко раскрытыми веками. «Это стеклянный глаз», — понял вдруг Сафонов.
Вверх и вниз от бельма расходился короткий шрам.
— Позвольте представить вам, — Костевич показал на одноглазого, — великого человека! Это герой испанской войны, один из лучших командиров в дивизии легендарного Сиприано Меры, товарищ Рауль Игнасио Сальгадо. Этот человек получил тяжелейшее ранение под Гвадалахарой, но не оставил командование. К сожалению, сейчас товарищ Сальгадо вынужден жить вдали от родины, где правят франкисты, но Советский Союз с радостью принял верного друга. Поприветствуйте героя Испании!
Редакция захлопала в ладоши. Костевич с торжествующим видом направился к своему столику и, пройдя мимо Сафонова, сказал:
— Вот, товарищ Сафонов, у кого надо брать интервью. Вот настоящий герой, настоящий человек, не то что этот твой немец. Вот какие люди нам нужны! Вернешься из Брянска — обсудим.
— Да, вы правы, — глухо ответил Сафонов.
У него пересохло во рту. Его пальцы вцепились в бокал, зубы сжались. Он попытался выровнять дыхание и собраться с мыслями.
Рауль Игнасио Сальгадо смотрел на него стеклянным глазом и приветливо улыбался.
* * *
Сов. секретно
20 января 1941 г.
Следователю 3‐го отдела ГУГБ НКВД СССР
майору гос. безопасности
тов. ОРЛОВСКОМУ
РАПОРТ
В ответ на ваш запрос о корреспонденте САФОНОВЕ О. С. сообщаю следующее.
Преданный коммунист. Член ВКП(б) с декабря 1940 года. Родился 22 июля 1905 года в городе Оренбурге. В 1923 году переехал в Москву, работал в газете «Красная Новь». В 1940 году был командирован в Тегеран, где был избит и ограблен неизвестными. Потерял документы, обратился в советское посольство, вернулся в Москву. Корреспондентом отдела культуры «Комсомольской правды» работает с ноября 1940 года.
Коллеги отзываются о нем как о блестящем авторе с хорошо поставленным слогом. Крепкий профессионал. В общении с товарищами по работе безукоризненно вежлив. Всегда готов прийти на выручку, рабочие задания исполняет точно в срок. Готов задерживаться на работе до глубокой ночи. Ни разу не опаздывал на рабочее место и не прогуливал. Беспорядочную половую жизнь не ведет.
Много курит, иногда пьет пиво, но занимается спортом. В нерабочие часы иногда проводит время вместе с коллегами, которые отзываются о нем как о добром и обаятельном человеке.
Характеристику профессиональных качеств САФОНОВА О. С. могу дать исключительно положительную.
Руководитель отдела культуры КОСТЕВИЧ Т. В.
Тень надвигалась на небо, она пришла со стороны моря и закрыла солнце, и каждый, кто жил в древнем городе, думал, что это конец. Перестали лаять собаки, и дети не плакали, и вместе с тенью пришла тишина, от которой звенело в ушах. Люди вышли на улицы и замолчали, подняв головы вверх; они ждали, что небо расколется пополам и польет черный дождь, который будет длиться тридцать лет. Так было написано в книгах, так рассказывали старики.
И каждый поставил в окне по свече.
Из рассказа Юрия Холодова «Серая буря»
* * *
ВЫПИСКА
из протокола допроса подозреваемого в сотрудничестве с германской разведкой красноармейца Холодова Юрия Васильевича
от 15 августа 1941 года
Вопрос. Вы знакомы с Сафоновым Олегом Сергеевичем?
Ответ. Нет.
Вопрос. Может быть, вам знаком Воронов Виталий Андреевич?
Ответ. Нет.
Вопрос. Вы знаете человека по имени Гельмут Лаубе?
Ответ. Нет.
Вопрос. Посмотрите на эту фотокарточку. Вы когда‐ нибудь видели этого человека?
Ответ. Не могу припомнить, если честно. У меня плохая память на лица. Но точно могу сказать, что я не общался с ним и не был с ним знаком.
Вопрос. Вы знали о том, что с вами готовится интервью?
Ответ. Да, мне сообщил об этом начальник гарнизона. Он сказал, что ему звонили из Москвы.
Вопрос. Задержанный Сафонов утверждал ранее, что был знаком с вами, и на этом основании просил у начальства командировку в Брянск, чтобы написать о вас.
Ответ. Я не был знаком ни с каким Сафоновым.
Вопрос. Но начальник гарнизона утверждает, что он сообщил вам о словах Сафонова. Неужели это не показалось вам подозрительным?
Ответ. Мне было сказано, что со мной хочет сделать интервью какой‐то журналист, который знает меня и с которым я общался. Я общался со многими журналистами, многие из них меня знают. Я не увидел в этом ничего странного.
Вопрос. Также Сафонов ранее утверждал в разговорах с коллегами, что общался с вами по переписке. Что вы можете сказать по этому поводу?
Ответ. Он врет. Вы сами знаете, что вся моя почта просматривается: последнее письмо я получил в феврале этого года от ленинградского писателя Юлиана Фейха. Ни Сафонов, ни Воронов, ни Гельмут… Как вы сказали?
Вопрос. Лаубе.
Ответ. Ни Гельмут Лаубе — никто из этих людей никогда не
