Чем ОН занимался, на что жил и как звали его родителей, Аня так никогда и не узнает, как не узнает и того, куда ветер дует. А ветер дует туда, где в три с половиной кольца древней змеей свернулась в Муладхаре спящая, заточенная в незнании красавица-Кундалини - короче, ветер дует прямо Ане между ног, ветер захватывает основание позвоночника, и ей это явно нравится. В гостях Аня слышит фразы, типа "Кундалини может быть понята только в контексте родной культуры" и "Юнг заимствовал понятия из кундалини-йоги; но Кундалини и Анима не тождественны, Анима все же более широкое понятие". Вокруг нее говорят что-то о ведической традиции и кашмирском шиваизме, а она ничего не смыслит ни в ведической традиции, ни в кашмирском шиваизме, поэтому поначалу очень сильно не врубается, а когда уже частично врубается, смотрит на мир глазами ребенка и скупает эзотерическую литературу тоннами, но не всякую. В общем-то ее всегда интересовало некое абстрактное тайное знание - ей казалось даже, особенно в периоды больных дней и лунных затмений, что, может быть, она и сама обладает какими-то "странными" способностями. Развивать же их было некогда и не на что: садханы, с точки зрения европейца-обывателя, возможны, когда ты не думаешь о том, где будешь жить и что будешь есть завтра; именно в этом же варианте они более всего невыносимы... Аню плющило так, что на какое-то время она даже забросила статьи. Она проглатывала тома ученых гуру, не особо разбираясь поначалу, кто о чем говорит, с кем спорит, чему учит и чему противоречит - это был просто опыт накопления, узнавания, немого диалога. А еще... - еще это было ЕГО время, когда ОН открывал ей глаза на мир, будто снимая катаракту: ОН заново учил ее дышать, видеть, любить; "Когда человек лишен Шивы, он шава", - любил повторять ОН. - "Что такое шава?" - "Труп", - улыбаясь, говорил Высокий Красивый и целовал Аню, отодвинув блюдо с ветчиной - видимо, он был тогда недостаточно сильным, чтобы отказаться от секса и мяса; потом он нес ее на диван, и - долго-долго.
Но однажды он позвонил ей, намекнув на новый абзац. Решение принято, он "порывает со всем этим бредом" - так и сказал: "Со всем этим бредом".
- С каким бредом, человече, с каким бредом? - кричала Аня в трубку. - Я ТЕБЯ ЛЮ, слышишь? С каким таким бредом?
...Тот, с которым ОН заходил когда-то в клуб, высокий симпатичный, отысканный Аней в одной из обкуренных компаний района Бибирево, поведал ей: "Ушел в себя. Да не парься ты, он всегда на Востоке был двинутый, - его друг отводил глаза, красноватые от травки. - На самом деле он хочет полностью... Понимаешь? Да ты дунь лучше - шмаль отличная...".
Аня понимала. Она поняла все настолько хорошо, что только тонны определенной литературы, прочитанные за этот год, не позволили ей наглотаться какой-нибудь дряни. Еще она поняла, что ЕГО больше не будет в ее жизни, ни-ког-да. Но какое странное все-таки это слово! Оно похоже на звук выроненной из рук пустоты... "И у меня никогда не будет от него... никогда, никогда, никогда... Ла-ла-ла... ла-ла-ла... ла-ла-ла... ла-ла... ла... а-а-а-а... а-а... а...?..."
Новый абзац.
Она долго глотала феназепам и была похожа, скорее, на зомбированную куклу, механически, без эмоций, совершавшую необходимые однообразные ежедневности, нежели на необычную молодую женщину с дивно пахнущей кожей. Она "тупо" писала статьи, "тупо" улыбаясь, "тупо" стояла за барной стойкой, "острый" филолог с высшим образованием без кола и двора, "тупо" учила подростков казусам русского; потом "тупо" заходила в метро и за километр обходила местечки, где была не так давно с НИМ - а так как радиус ИХ прогулок был весьма широк, то ее, остаточный радиус оказался чрезвычайно узок. Так Анна обнаруживала себя на диване с бутылкой чего-нибудь крепкого и хоть и знала, что жалеть себя - последнее дело, все же из последних сил себя жалела: ведь, кроме себя самой и Бога, пожалеть ее не смог бы никто - только Бог был тогда далеко и вестей от него не предполагалось.
Это естественное, известное всем когда-либо терявшим нечто дорогое чувство, похожее на чувство животного в своей природности, когда раненый зверь зализывает выпадающие наружу кишки, чуть не сделало Анну алкоголичкой. Витька откачивал ее - осунувшуюся, заплаканную, с синяками под огромными глазами - и говорил, что подобная слабость отвратительна и едва ли понравилась бы ЕМУ. Именно Витька заставлял ее причесываться, есть, дышать: "Представь, что тебе просто надо выучить новый язык. Какой-нибудь китайский. Или встать на коньки. Это не обязательно должно получиться у тебя сразу, но это реально, ты все можешь", - говорил он. "Kann еr was?" - слабо улыбалась Анна. "Что-то?" - не сразу понимал Витька. "И почему ты спишь с мужиками? сказала однажды в потолок Анна, - ты же такой классный, Витька, я сдохла бы без тебя в этой коммуналке..." - "Если бы я спал с кем-то другим, я был бы другим", - так же в потолок сказал он. Почему-то после этих, вскользь брошенных фраз между ним и Анной образовалась стеночка - тонкая пленка, но все же граница; собственно, Анне было уже все равно.
...О, слезостойкая тушь! Только для вас! По специальной цене! Шедевр косметологов! Объективная реальность, данная ресницам в ощущениях! Эксклюзив для плачущих женщин! Доронина уже заказала тысячу упаковок! Спешите! Спецпредложение по супернизкой цене работает до конца месяца! Вы можете плакать сколько угодно! Вас никто не утешит! Никто! Никто, кроме слезостойкой туши от компании "Сry"! Доверьтесь ей и запомните, что количество выплаканных вами слез никоим образом не повлияет на качество ваших ресниц и сделает их еще более шелковистыми и притягательными! Скидки для разлюбленных и брошенных, а также для родных и близких покойных гарантированы при предоставлении справок из похоронных бюро и соответствующих инстанций. Клинические испытания в Институте Великой и Величайшей Депрессии показали: сколько бы слез ни пропустили через себя ваши ресницы, благодаря слезостойкой туши от "Cry" они будут безупречны. Более того: чем дольше вы плакали, тем лучше будут ощущать себя ваши ресницы! Специальные технологии, новейшие разработки, высококлассные специалисты - мы заботимся о вас! Плачьте на здоровье! Будьте счастливы всего за 19 долларов!
Анна жила так несколько месяцев - до тех самых пор, пока не сказала ША. А как сказала, уволилась из клуба. Быть может, ОН еще прочитает когда-нибудь ее статьи... - где и каким образом, она пока не задумывалась.
Новый абзац.
Порой работка, которую так важно получить, напоминает павлина: вот вдалеке стоит красивая гордая птица с чудесным, веером, хвостом. Она высоко держит голову, ощущая собственное поштучное исполнение, и взирает на более простые поштучности свысока. Птица эта ходит кругами, а еще - взад и вперед, но все вокруг да около. Именно поэтому работка, которую так важно получить, чтобы жить более-менее, так напоминает павлина: столь необходимая работка чувствует свой эксклюзив и единственное число, а потому гнет хвост веером. Так же как у павлина, у работки оказывается некрасивый зубастый рот и мерзкий голос - спой, прелесть! - но это становится возможным выяснить лишь при ближайшем рассмотрении, и птичку уже не жалко.
Анна никогда не покупала павлиньих перьев, а тут решила поймать целого павлина с далеко идущими перспективными планами: стоит ли мелочиться, когда кругом один отстой, и тебе уже... а ты еще!..
Я стою у ресторана: замуж - поздно, сдохнуть - рано...
Анна трясет себя за плечи. Анна накладывает на лицо маску из полезной голубой глины. Анна составляет профессиональное резюме. Анна покупает газетки и журналки - много-много газеток и журналок. Анна в очередной раз понимает, что с такими газетками и журналками павлина не поймать. Анна наскребает на модем и сидит в job'е. Анна рассылает резюме, шлет факсы и сидит на телефоне, вызывая классовое раздражение Розаковых. Анне глубоко наплевать на мнение Розаковых - она хочет поймать павлина, символ богини времени Кали. Анна надевает кожаный костюм и начинает ходить на собеседования. У Анны случается по три-четыре собеседования в день. Сначала с ней "трет" менеджер по персоналу - обычно молоденькая выдрессированная выдрочка, интересующаяся всем тем, на что так не хочется отвечать Анне (прописка, опыт работы и т.п.). Часто вместо выдрочки на крючок ловится натуральная офисная вобла, предлагающая после заполнения анкеты, почти повторяющей резюме, пройти несколько психотестов, как-то: нарисовать человечков из трех геометрических фиг и проч. Анне хочется написать слово из трех легких буковок на этих самых человечках, но вместо этого она упрямо вырисовывает геометрические фиги, вспоминая универский курс психологии и ключи к заданиям. Анну не проведешь! Анна теперь знает, где собака зарыта Анна хочет поймать павлина...
Но тот так просто в руки не дается, на расстоянии держится. У Анны на лице застывает дежурная улыбка-маска. "Всего доброго, мы вам перезвоним в течение месяца, после дождичка в четверг". - "Если ваша кандидатура заинтересует руководство, вам обязательно перезвонят после дождичка в четверг". - "Ждите ответа от нашего менеджера после дождичка в четверг". "Но у вас нет опыта работы в СМИ, приходите после дождичка в четверг". "Нам нужен человек с журфака, давайте пересечемся после дождичка в четверг". - "Ваше портфолио небезынтересно, перезвоните после дождичка в четверг"... Анна слушала сводки погоды; синоптики ни разу не обмолвились о дождичке в четверг, ни разу! Анна приуныла, но ритм - три-четыре собеседования в день, плюс-минус - сохранила. Ей попадались павлины разнообразные - от маленьких уродцев с большими претензиями до больших - с маленькими. Лишь бы какого не хотелось - все же, как никак, она решила изменить сценарий, и она изменит, изменит, обязательно изменит его, если только не прогнется под этот проклятый изменчивый мир! Особенно изматывали Анну расстояния: павлин любил раздваиваться. Часто отдел персонала, где просили заполнить анкету, находился в Новокуево, а главный офис - в удаленном от него центре. Но павлин, какой-никакой, был необходим под завяз. Деньги таяли, подражая прохладным снежинкам, присевшим - упокой их души! на горячие ладони... Анна ходила по собеседованиям; маска почти приросла к ее лицу, как и улыбка. И хотя молоденькие выдрочки с офисными воблами часто отправляли Анну к самым настоящим павлинам, в основном, они не удовлетворяли друг друга. Разочарованные, Анна и Павлин, поворачивались друг к другу пятымя точками и расставались... Избушка-избушка-повернись-ко-мне-перед-ОМ-М АНИ-ПАДМЕ-ХУМ!..
