выносил.
Врач попросил Наташу выйти, чтобы поговорить с Игорем. Игорь, воспользовавшись отсутствием Наташи, всё рассказал врачу. Врач попался понятливый. Посочувствовал Игорю и сделал всё как надо.
Выйдя в коридор, врач сказал Наташе:
— Ваш муж совершенно здоров. Уточняю, физически. Что касается его недельного отсутствия и невозможности это объяснить, то я склоняюсь к мнению, что потеря памяти характерна не как заболевание психики, а как заболевание мозга. Хотя в дальнейшем возможен и рецидив уже с психическим отклонением. Вы с ним недельку поживите, понаблюдайте за ним, может чего, и заметите, тогда сразу к нам.
— Не буду я его недельку наблюдать, — крикливо ответила Наташа. — Мне сейчас уже с ним страшно.
Пусть он с Вами уходит. Вы за ним и наблюдайте. Игорь, звони мне каждый день вечером в девять. Я буду договариваться о разводе. По телефону скажу, где и когда.
Игорь неторопливо взял давно собранный чемодан и отправился к выходу. Так и запомнился он всему подъезду — понуро выходящим с вещами, с врачом и санитарами. И машина психушки увезла всю эту кучу народа в неизвестную даль. Его высадили у ближайшего метро. Он тепло попрощался с врачом и санитарами.
Целую неделю, живя на съёмной квартире, он названивал вечером в девять Наташе. На работе он не появлялся. Взял отгулы. Она думала, что его увезли в больницу, и все его звонки именно оттуда.
Он не разубеждал. Разговор всегда был короткий:
— Привет, Наташ, — говорил Игорь.
— Привет «с приветом», ещё рано, позвони завтра, — был ответ и трубка бросалась.
Наконец вечером в четверг Игорь услышал заветное:
— Завтра в одиннадцать, в загсе, не забудь паспорт. Все остальные документы я возьму.
Развели их быстро. За двадцать минут. Бывшая жёнушка от загса уехала на заказанном такси, а Игорь пошёл пешком до метро. Медленно. С упоением, глубоко вдыхая воздух свободы. Вот тогда он и позвонил Алексею и поведал другу эту историю.
В понедельник Игорь появился на работе. Вечером для коллег он устроил маленький «мальчишник» по случаю празднования дня Свободы. Он понял, ему всего тридцать девять, надо найти хорошую, любящую детей жену. Заработать кучу денег. Купить квартиру. Начать с нуля новую прекрасную жизнь. Он почувствовал себя таким молодым. Впереди столько дел, ведь жизнь только начинается.
А на вопрос друзей: «Как тебе удалось так быстро развестись?», Игорь загадочно отвечал: «Главное вовремя вынести мусор».
Лиза приехала в Москву из другого города. Квартиру родителям дали в хорошем районе.
Документы подали в Гимназию, которая была ближе всех к дому. Там Лиза и продолжила учиться в 9-ом классе.
Скромная, застенчивая, тихая, добросовестная и трудолюбивая, она сразу понравилась учителям и ученикам класса. Училась в основном на «отлично».
Проблем с обучением не было, пока на физкультуре не начались уроки по теме: «Спортивные игры». До этого были лёгкая атлетика и гимнастика, темы, по которым у Лизы были только отличные оценки. А вот когда приступили к теме: «Волейбол», выяснилось, что Лиза панически боится мяча.
Когда она впервые на уроке увидела, что выносят сетку с волейбольными мячами, просто убежала в раздевалку и наотрез отказалась выходить из неё, пока не уберут мячи. Учитель физкультуры подумал сначала, что это просто какая-то детская блажь, и, когда унесли мячи, вызвал Лизу, чтобы серьёзно с ней поговорить, а если надо и поругать. Когда Лиза вышла из раздевалки, педагог понял, что никого он ругать не будет. Девочка не рыдала, не кричала, а молча смотрела, как мячи уносят в инвентарную комнату, и по её бледному лицу катились крупные слёзы.
— Не плачь. Рассказывай спокойно, почему ты боишься мяча? — спросил учитель.
И Лиза рассказала, что ещё в пятом классе, когда она училась в своём городе, играла на уроке с мячом и сломала палец на руке. Через месяц, когда выздоровела, опять на уроке играла, и сломала ногу. А ещё через три месяца получила сотрясение мозга. При игре наступила на мяч и упала. С тех пор она не просто боится мяча. Она убегает или прячется от него. Родители знали про это. Водили к психологу. Ездили в санаторий заболеваний нервной системы, но ничего не помогало. Наконец, перевели дочку в школу, где не было в программе спортивных игр, а был зал для гимнастики и хореографии и на улице стадион для бега и метания мяча.
— Понимаешь, Лиза, — сказал преподаватель, — у нас в гимназии два спортивных зала, и в них есть волейбольные стойки и сетка. А на улице возле стадиона ещё одна красиво оборудованная летняя волейбольная площадка, поэтому мы играем в волейбол и зимой в зале, и летом на улице. По государственной программе у нас 27 уроков по волейболу. И мне что тебе ставить 27 двоек подряд за твои прятки в раздевалке? Так дело не пойдёт. Будешь обучаться по специальной методике для таких детей, как ты. Если всё будешь выполнять, как я тебе скажу, и двоек не будет, и с волейболом подружишься.
— Не получится у Вас ничего. Я три года в своём городе к врачам ходила. Без толку. Знакомые врачи справку каждый год давали с освобождением от уроков спортивных игр. У Вас ничего не получится. Зачем Вам надо со мной возиться? Не нужен мне по жизни ни этот мяч, ни волейбол, — тихо проговорила Лиза
— Ты знаешь, я и сам не знаю, почему я тебе это сказал, но что-то мне подсказывает, что обучить тебя волейболу надо. Так что готовься, не знаю, год пройдёт или два, но к выпускному в 11-ом классе волейбольный мяч станет тебе другом. Думаю, знакомых врачей у тебя здесь нет и в Москве справку с болезнею «боязнь мяча» тебе не дадут. А с диагнозом о психическом заболевании, или что-то в этом роде, тебя в престижный вуз не возьмут. Торопиться не будем, время у нас есть. На урок приходи всегда в спортивной форме. Буду давать тебе специальные задания, — сказал педагог.
— А где я их буду выполнять эти специальные задания? — спросила Лиза.
— Сначала в раздевалке, в которой прячешься, — ответил учитель. На том и разошлись.
На следующем уроке физкультуре учитель показал Лизе волейбольный мяч и сказал:
— Двоек ставить не буду. Вот мяч, видишь, я на нём написал букву «Л», это будет твой личный мяч. Просто возьми его и посиди с ним в раздевалке. Пусть он полежит в углу под лавкой или рядом с тобой.
— И сколько уроков мне с ним сидеть? — спросила Лиза.
— Пока не
