Максим Пак, я тут, типа, на каникулы приехал.
Она усмехнулась.
– Как официально.
Зачем я добавил фамилию?
– Уж прости.
Она вдруг села на корточки, погладила Марка, вздыбив его шерстку, и стала что-то бормотать, а потом также резко поднялась и пошла прочь.
– Эй! А тебя как звать?
Девочка обернулась, чуть склонив голову.
– Тебе зачем?
– Так… я же назвался.
– Рита.
– Рита? Это… как у Булгакова? Маргарита?
– Булгаков? – казалось, она слышит это имя впервые.
– Ну, писатель… Мастер и Маргарита.
Ну и зануда – она точно так подумает.
– Не читала. Короче, я пошла, пока.
– А, ну, пока…
Она сделала пару шагов и остановилась.
– Хотя стой. Тебе сколько лет?
Пес уже отстал от Риты и теперь носился туда-сюда, пытаясь поймать цепкими зубами никого не трогающую бабочку. Она ловко уклонялась, тщетно пытаясь найти место поспокойней.
– Шестнадцать, а что?
Она выдержала паузу.
– Ты же не маменькин сынок? Умеешь держать язык за зубами?
– Смотря кто и зачем спрашивает.
Рита во второй раз демонстративно развернулась и пошла в сторону дома с серо-зеленым забором из штакетника.
– Так что тебе надо?! – крикнул я.
Ну и пусть.
Меня это задело.
– Не ори так! – она сама кричала не тише меня, – Иди сюда.
Я сошел с грунтовой дороги, перепрыгнул овраг и последовал за ней, дойдя до калитки, у которой шаталась ручка. Рядом стояла маленькая деревянная скамейка с одной надломанной ножкой, поэтому вся скамейка накренилась к левому концу, поддерживаемая обрубком пня. По виду можно было предположить, что этот пень вновь прирос к земле.
– Садись пока, я скоро вернусь.
Калитка с воем распахнулась и с этим же самым воем закрылась. Дом был кирпичным, но крыльцо сделано из дерева, а рядом, за небольшим огородом, стояло какое-то маленькое сооружение, похожее на землянку. Погреб или баня, подумал я.
И сколько ее ждать?
Но вернулась она быстро – минуты две прошло. Рита села рядом, и я почувствовал доносящийся от нее запах мыла, смешанный с деревом и еще чем-то, вроде скошенной травы. Мне понравилось, но я старался сохранять равнодушие.
– Ну так что? – скамейка была низкой. Я вытянул ноги и положил одну на другую, припав спиной к забору.
– Ты ботаник?
– С чего вдруг?
– Про писателей всяких вспоминаешь.
– Это база. Это то же самое, что знать, что небо голубое, а вода – это жидкость.
– Короче, ботаник. Я так и поняла.
– Пошла ты.
– Да ладно, не обижайся.
– Это школьная программа, в одиннадцатом классе проходят.
– А ты что, уже окончил школу? – она подалась вперед, заглядывая мне в глаза.
– Нет, я… читал полгода назад, у мамы нашел. Я только иду в одиннадцатый.
– А… – она явно расстроилась.
– А ты в каком?
– В девятый иду.
– Тебе четырнадцать?
– Пятнадцать.
– Собираешься учиться до одиннадцатого?
– Тут только девять классов, гений. В общем, насрать, слушай. У тебя паспорт с собой?
– Паспорт? Кредит хочешь взять? Мне не дадут.
– Хорэ шутить.
– Он дома, у бабушки. Это там, – я указал в сторону, откуда пришел, – Километр-два.
– Отлично. Тогда тебе надо сгонять за паспортом, а потом пойдем в магаз.
– Зачем? Мне шестнадцать.
– Там тетка продает сигареты с шестнадцати. Мне она в принципе ничего не продает, я ее как-то… ну, наломала дров. Но тебе она продаст. Возьмешь три пачки “Космоса”?
– Серьезно? Сигареты? С шестнадцати? Ты совсем дура?
– Да-да, прекращай бубнить. Я дам денег.
– И сколько стоит пачка?
– Семьдесят.
– Окей, за двести пятьдесят согласен.
– Ты считать не умеешь?
– Я считаю лучше тебя.
– Я же не прошу тебя сгонять в космос, просто сходить в магаз. Сложно что ли?
– Тебе ведь нужны сигареты?
Она замолчала. Злилась. Мне это понравилось. Я как-то смог сдержать улыбку, заметив, как Рита по-детски постукивает кулачком по коленке, но в следующее мгновение, когда я посмотрел на ее сосредоточенное лицо и то, как она покусывает губы, я все-таки усмехнулся.
– Двести сорок. И если еще раз засмеешься, я сломаю тебе нос.
– Ладно-ладно, прости. Двести сорок. Я согласен. Кстати, у тебя что, кончились все поставщики? Тут же наверняка найдутся ребята за шестнадцать.
– Бондарь уехал в город и приедет не скоро.
– Бондарь?
– Мой поставщик, как ты выразился.
– А имя у него есть?
– Не для тебя, – она встала со скамейки и стала спускаться по тропинке вниз, к дороге, – Идем.
– А ты со мной что ли?
Я сравнялся с ней. У нее был красивый профиль.
– Магазин за перекрестком.
– Ты про те будки?
– Угу.
– Тогда тебе лучше не появляться там.
– Мы пройдем мимо. Ты же у баб Оли живешь?
– Откуда ты знаешь?
– Антон сказал. Это который с кривым носом.
– Помню.
Я быстро забежал домой, поздоровался с бабулей, сказал, что скоро вернусь и отправился обратно. Возле нашей калитки стояла Рита, смотря на соседний дом с противоположной стороны улицы.
– Я взял.
– Угу.
Мы отправились к магазинчику. Было немного неловко идти вместе, но когда мы уже подходили к будке, Рита ретировалась в ближайший двор и встала там возле дерева, кинув мне напоследок: “Три пачки”.
Я открыл дверь, довольно тяжелую, и вошел в это пространство двенадцати квадратных метров, заставленной продуктами, бакалеей и всяким барахлом. Прям перед входом стоял небольшой горизонтальный холодильник, забитый мороженым и полуфабрикатами. Сигарет на витрине не было, и я начал сомневаться в этой глупой затее. Зато было полно чипс, лимонада, кириешек и семечек.
– Здравствуйте.
Женщина поднялась со стула из-под импровизированной кассы, состоящей из столешницы, весов, калькулятора и монетницы. Она была полноватой, в белой футболке с цветочным принтом, с темными волосами, собранными в пучок. Лицо ее было самым обычным, и смотрела она на меня по-доброму и в то же время равнодушно.
– Здравствуйте.
– Э-э, можно мне три пачки “Космоса”?
Я готов был сквозь землю провалиться, вымолвив эти слова. Женщина усмехнулась.
– А тебе лет то сколько, мальчик?
– Шестнадцать. У меня паспорт с собой.
– Вот только сигареты продают с восемнадцати, как и алкоголь.
Я упорно старался не краснеть. Было тяжело. Все шло против меня.
– Антон просил.
– Антон? Шлаев, что ли?
– Да, кривоносый.
Мне была неизвестна его фамилия, но делать уже было нечего.
– И жвачку еще.
– Так, подожди. Ты же не местный? Зачем это Антону нужен “Космос”, он его не курит.
– Так он не курить, – быстро сказал я.
Женщина снова усмехнулась.
– Кушать, что ли?
– Он продает. Там, в городе.
– Продает? В городе?
– Да, у него там есть знакомые, которые… не дотягивают.
– Уж в Бугуруслане можно найти, где купить.
– У него сподручнее, наверное, – я невинно пожал плечами.
– Ладно. Двести тридцать.
– Разве? –
