- ...Иногда приходится сидеть в зале целый день. Очень часто - впустую. Но всe равно это необходимо. Потому что предварительное обсуждение - очень важный момент. Потому что на нeм судья может высказать своe мнение о тяжбе. Тогда стороны увидят, какого исхода можно ждать на суде. И согласятся решить дело между собой. Найти компромисс, не дожидаясь полного разбирательства. Большинство мелких дел так и решаются - после предварительного совещания с судьей. Но наше-то дело никак нельзя считать мелким. Нам придется идти до конца...
Боевая цепь оранжевых тумб надвинулась справа, начала оттеснять "линкольн" в середину шоссе. В сплошном потоке машин каким-то чудом появилось свободное пространство. Ларри занял его, не повернув головы, не оценив чуда, не поблагодарив.
- ...Конечно, судья не может сам заранее ознакомиться с таким количеством дел. Для этого у него есть помощники, ассистенты. Обычно это начинающие адвокаты, стажеры. И они играют огромную роль. Я сам начинал таким стажером. Я видел, что часто почти всe зависело от меня. Я мог подготовить резюме тяжбы одним способом, а мог - другим. Выпятить одни обстоятельства и аспекты, затушевать другие. Как правило, я старался быть объективным. Но это не всегда удавалось. Попадались очень противные истцы. Или ответчики. Я подсознательно желал им поражения. И, наверное, это отражалось на моих докладах судье. Поэтому сегодня наша главная задача: понять, кто работает ассистентом у судьи Ронстона. Они обычно держатся незаметно. Но всe же им приходится время от времени появляться в зале суда. Приносить и уносить дела, справки, документы, тихо отвечать на вопросы судьи. По их внешнему виду, по манере одеваться и двигаться можно очень многое понять о них. Например, если ассистент одет бедно или небрежно, я ни за что не явлюсь на заседание с "ролексом" на руке. А если...
Автоматический ящик у въезда на стоянку насмешливо звякнул и показал им бумажный язык. Горячий уличный воздух потeк в открывшееся окно. Ларри спрятал вырванный ярлычок в бумажник и продолжал:
- ...А если помощник судьи перебросится словом с кем-то из сидящих в зале, я потом обязательно постараюсь переговорить с этим человеком. Выяснить, знает ли он помощника, как его зовут, откуда он, какой университет кончал. Ведь всякая мелочь, которую мы узнаeм о нашем ближнем, - это ниточка, привязывающая его к нам. И эти ниточки, в конце концов, могут сплестись в прочную верeвку, в канат. Ремесло адвоката - наполовину ремесло сыщика. Чем больше мы знаем о человеке, тем внимательнее он делается и к нам тоже. Взять хотя бы вас. Вы уже не смотрите на меня с таким пренебрежением, как в первый день знакомства. Хотя что изменилось? Только то, что я так много узнал про вас за эти дни. И меня теперь не отбросишь щелчком. Хотя вам этого по-прежнему хотелось бы. Но верeвка уже толстовата...
На входе в здание суда были установлены две электронные калитки: одна для адвокатов, другая - для всех прочих. Ларри прошeл через свою задумчиво и небрежно. Кипер был встречен отчаянным трезвоном.
- Ну, и где же вы спрятали свой пистолетик на этот раз? - спросил приветливый охранник.
Кипер начал выгружать содержимое карманов в пластмассовый подносик. Ключи от автомобиля, мелочь, солнечные очки... Не помогло - невидимый страж снова залился своим электронным лаем.
- Вспоминайте, вспоминайте, - говорил охранник. - Цепочка с крестом на шее... Стальные коронки во рту... Запонки... А вчера одна дама пять раз пыталась пройти... И что же оказалось? У неe в бедре после операции - железный штырь... Хирурги изобретают, а нам расхлeбывай.
- Вот он! - воскликнул Кипер. - Вот здесь, под подкладкой... Это всего лишь складной штопор. А я-то не мог понять, куда он запропастился...
- Как же вы открывали бутылки? Ай-ай... Неужели зубами?
Охранник мял в руках снятый пиджак, пытаясь пальцами добраться до штопора через дыру в кармане.
Но и третья, и четвeртая попытки не удались. Только когда Кипер снял подтяжки с большими застeжками и ботинки с железными подковками, электронный пeс дал ему пройти. Разутый и раздетый он стоял под насмешливым взглядом кашалота Ларри. Кажется, в таком именно виде людей отправляют в тюремную камеру. И ещe отнимают ботиночные шнурки. И ремень. Чтобы заключeнный не мог повеситься. Если бы сейчас с потолка упала решeтка и отделила его от остального мира, Кипер не удивился бы.
В судебном зале тихо бубнили десятки голосов. Ларри настороженно оглядывался, кивал знакомым. Пыхтел что-то себе под нос. Они пробрались на свободные места в заднем ряду. Головы перед ними склонялись друг к другу попарно: адвокат - клиент, адвокат - клиент. Последние наставления, запоздалые советы, уточнение стратегии? Кипер чувствовал, что холодок необъяснимой робости заползает в него откуда-то из далeких школьных лет.
ПОДСУДИМЫЙ РАЙФИЛД, ПРИЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ СЕБЯ ВИНОВНЫМ В РАЗРУШЕНИИ ЧУЖОГО СЕМЕЙНОГО ОЧАГА?
Судья запаздывал. Кипер достал из кармана письмо от Школьного учителя. Надо бы хоть раз ответить ему.
"Дорогой К. Р.!
Здесь, на севере, ночи длиннее, поэтому люди читают больше. И пишут толстые книги. Сложи в одну стопку десять книг, написанных северными писателями, в другую - десять, написанных южными, и - я уверен - северная башня окажется выше.
Проверка школьных работ не может заполнить целый вечер. Остальное время у меня уходит на чтение. Пока была жива Лилиан, ей доставалось быть первым котелком, в котором я кипятил похлeбку из своих сырых читательских переживаний. Боюсь, теперь эта роль может перейти к тебе.
Книга, растревожившая меня недавно, написана одним провинциальным профессором. Главная мысль еe довольно проста: наука стала религией нашего времени. И в особенной мере это относится к медицине и психиатрии. Прежняя религия объявляла своей главной задачей избавление человека от адских мук, то есть спасение его бессмертной души. Современная религия называется Здравоохранение и занимается спасением тела человека от болезней. Люди верят докторам в белых халатах - этим жрецам нового культа - так же безоглядно, как раньше верили священникам в рясах. Место национальной Церкви заняла Американская Медицинская Ассоциация, еe Священные тексты - бесконечные тома медицинских и фармакологических справочников.
Раньше хорошим считалось всe то, что угодно Богу. Откуда люди знали, что Ему угодно? Это объясняли священники и монахи. И они же занимались отпущением грехов, то есть снимали с человека чувство вины. Нынче хорошее поведение - это то, что рекомендует Обожествленная Медицина. Жрецы-доктора объясняют нам, как нужно следовать еe заповедям, то есть вести здоровый образ жизни. И они же освобождают нас от чувства вины, объясняя наши дурные поступки различными заболеваниями нервной системы, плохими гормонами, поврежденными генами.
Игра подобными историческими аналогиями так увлекает нашего профессора, что он идeт всe дальше и дальше и, кажется, не остановится ни перед чем. Он смеет сравнивать принудительное лечение психических больных с пытками, которым подвергались еретики в застенках инквизиции. Когда врач предписывает лоботомию, он, видите ли, поступает ничуть не лучше, чем священник, предписывавший дыбу или испанский сапог. Церковь разрушала традиционное римское судопроизводство, ставя выше него Божий суд. Победи на поединке - и это будет доказательством твоей правоты. Возьми в руки кусок раскалeнного железа - если ты невинен, Господь убережет твою плоть от ожога. Точно так же современная Психиатрия разрушает основы англо-американского судебного процесса, подменяя понятие "преступление" понятием "болезни". Она требует, чтобы преступников не наказывали, а лечили. Ну, и естественно, за эти чудодейственные исцеления платить надо им, новым жрецам медицинского культа.
Раньше церковь объясняла голод, эпидемии, природные бедствия как кару за слабость веры, за попустительство еретикам, неверным евреям, морискам, или колдовством ведьм и чародеев. Нынешние бедствия - безработица, преступность, бездомность - объясняются ослаблением веры в Медицину, недостаточными пожертвованиями, приносимыми на еe алтари. А на роль главных отступников и еретиков выбраны торговцы наркотиками. Наркомания объявлена основным бедствием нашего общества.
Итак, пейте сколько угодно виски, вина, пива, курите сигареты, трубки, сигары - это всe хорошие, разрешенные психотропы. Людей же, употребляющих запрещенные химикалии, можно арестовывать, штрафовать, подвергать принудительному лечению. Ведeтся неустанная охота за торговцами наркотиками этими новыми ведьмами-колдунами, которых бросают в тюрьмы на безжалостно долгие сроки. Автор договаривается до того, что объявляет героин, кокаин, марихуану, опиум ничуть не более опасными веществами, чем алкоголь и табак, приводит имена знаменитых людей, которые всю жизнь "торчали на игле" и ничуть не теряли при этом творческого запала.
Я готов был уже отбросить книгу и отнести еe к разряду обычного злопыхательства ожесточившегося неудачника. Но вдруг один коварный поворот его мысли зацепил меня, как крючком. "Мудрые отцы-основатели, - пишет он, - первым пунктом Американской конституции сделали отделение церкви от государства. Но они не могли предвидеть, что столь почитаемая ими наука сможет когда-нибудь переродиться в религию. А именно это и произошло в наши дни. И так как конституция не поставила здесь никаких заслонов, новая религия вступила в союз с государством и вооружилась всей его мощью. Теперь можно всех несогласных с Медицинскими догматами объявлять еретиками, лишать работы, изгонять из общества; всех, кто отказывается обращаться за помощью к жрецам-врачам, объявлять сумасшедшими и лечить насильно; но, главное, государство заставляет миллионы людей покупать медицинскую страховку, которая является не чем иным, как скрытым налогообложением в пользу новой Церкви, и приносит ей неслыханные барыши".
