с корицей, «Властелин колец» и Рождество. Всё это я оставлю здесь, сяду в самолёт и перемахну через время в то прошлое, где не было ни следа Джейсона Кларка.
Со всеми я распрощалась ещё вчера. С мистером Дунканом и миссис Дженкинс, с Бобом Карпентером и Аделаидой Бишоп . Мистера Леблана, к сожалению, я так и не увидела напоследок. Он наконец-то улетел навестить родных в Портленд, в чём, оказывается, помог ему никто иной, как Джейсон.
В «Сладкий крендель» я наведалась в самую последнюю очередь. Брэд, похоже, нашёл себе постоянную спутницу. Я была с ней незнакома, но она так мило улыбалась Брэду, пока тот раздавал заказы за стойкой, что сводило челюсти от сахарных нежностей.
– Знакомая твоего приятеля. – Шепнул мне на ухо Брэд, передавая последнюю в жизни булочку с корицей из «Сладкого кренделя».
Ещё бы. У Джейсона, как оказалось, столько этих знакомых, хоть составляй опись. Но поймав на себе взгляд миссис Билсон, я вспомнила всё то, о чём она рассказала мне не так давно. Обо всём хорошем, что сделал Джейсон после возвращения из Эл-Эй, что, почему-то, все остальные тщательно от меня скрывали.
Розмари обняла меня на прощание и как будто даже смахнула слезу, похлопав по руке:
– Не забывай, что каждый имеет право на ещё один шанс.
Вот только Джейсону этот шанс уже не был нужен. Он ушёл и не возвращался, но я решила сделать кое-что хорошее и для него на прощание.
Собрав все вещи, я долго стояла на крыльце, разглядывая дом, который так нелестно меня встретил, зато потом так радушно принял. Попросила Хейла побыть на сегодня моим шофёром, потому что собиралась заскочить в пару мест.
Первая остановка – особняк Максвеллов, где я передала оставшиеся картины Гилберту и в первый и последний раз увидела его улыбку. От Уилла по-прежнему не было вестей, но следить за его жизнью – теперь не моя забота. Он покоряет очередную вершину, очередной город, возможно, сейчас любуется Тихим океаном с паромов Сиэтла и просматривает чертежи своей первой стеклянной башни в деловом районе.
Вторым пунктом в моём маршруте числился офис Джима Макдугалла. Желая лишь пролить свет на подставу, я вдруг сорвалась и наговорила незнакомому человеку такого, что не позволишь сказать знакомому. Но мистера Макдугалла, похоже, моя вспышка ничуть не покоробила, лишь улыбнула. Он попросил подождать и куда-то проворно выскочил.
Когда Том и Джерри в очередной раз что-то не могли поделить – воевали за индейку, угол в доме или просто выпускали друг на друге пар – на экране поднимался клубок пыли, громыхали удары и стук, разворачивался шум потасовки. Могу поклясться, что в тот миг, как бывший босс Джейсона вышел из кабинета, в офисе «Прайм-Тайм» началось нечто подобное.
Крик, схватка голосов, хлёсткая брань, а потом глухие удары по дереву, звуки чуть ли не драки. От каждого всплеска перебранки я вздрагивала, но так и продолжала стоять и дёргаться, пока всё не стихло. Уж не знаю, почему Джейсон наплёл столько всего дурного о своём начальнике, но со мной Джим повёл себя более чем любезно. По-джентельменски проводил до такси и пожелал доброго пути, уточнив, где сейчас обитает Джейсон. Раз он за все эти недели не потребовал свой дом назад, значит, точно у родителей. Я дала наводку новому знакомому и отчалила, исчезая из города в облаке из снега.
Когда такси Хейла укатило, поскрипывая шипованной резиной по свежему, ещё не езженному инею, я в последний раз глянула на город и мысленно попрощалась с ним навсегда. Может быть, некрасиво было вот так, без простого «пока» или эмоционального «я вас не забуду» уезжать от Кларков. Они – единственные, от кого я скрыла свой внезапный отлёт. А может, побег. Но я бы просто не выдержала долгих прощаний с теми, кто стал так дорог моей душе за это время. Да и они обязательно бы проболтались Джейсону, и, кто знает, как бы закончились все эти прощания.
Снег буквально высыпали вёдрами нам на головы, и я поспешила в здание аэропорта, надеясь, что из-за надвигающегося бурана не отменят все рейсы, как в прошлый раз. Мосты сожжены, и не по чему больше возвращаться назад. Но табло после пропускного контроля поздравило меня, перевернув буквы в строчке с пунктом назначения.
Лос-Анджелес, вылет в 16:43.
Никаких «задерживается» или «отменён». Я улетаю домой, если та одинокая квартирка в Палмс всё ещё может называться домом.
Посадку на рейс уже объявили, и я покатила свой скарб в сторону второго терминала. Я присоединилась к парочке человек в очереди, сняла шапку и стала обмахиваться этим шерстяным веером, потому что почти задыхалась. Когда же мои предшественники рассосались, а регистраторша подозвала меня, телефон, что я держала выключенным несколько недель и включила только сегодня, вдруг ожил.
Я подняла палец, выпрашивая у регистраторши минутку и пропуская следующего из ожидающих вперёд. Но пожилому мужчине прямо за мной или очень не терпелось попасть в Эл-Эй или уж слишком не нравились женщины на пути, потому что он цокнул и почти врезался в меня плечом.
Но даже тогда я не сделала ни шажка в сторону. Потому что на экране горело имя того, с кем я боялась, но ужасно хотела поговорить.
– Не думал я, что мой день закончится погоней!
Мы пронеслись мимо отъезжающего такси. На секунду водитель показался мне Хейлом, но скрылся раньше, чем я успел узнать его черты.
Джим выписал последний штопор по скользкой дороге и в одно движение почти с разворота втиснулся миллиметр к миллиметру между двумя машинами. Ювелирную парковку я не успел оценить, потому что уже выскакивал из салона. Морозец швырялся иглами в неприкрытое лицо, хоть я и не заказывал сеанс иглоукалывания. Но я не потешил его морозное самолюбие и не обратил ни малейшего внимания на пощипывание на щеках.
Да я бы не заметил, если бы так и помчался в аэропорт в домашних тапочках и футболке, но всё же потратил тридцать секунд времени на то, чтобы накинуть что-то посущественнее. А теперь выглядел как неотёсанный мужлан: треники, расстёгнутая нараспашку пуховая куртка и ботинки без носков, зашнурованные абы как. А ещё этот подарок в упаковке с сердечками дополнял шутовской прикид. Прихватил его в последний момент, хотя хотел уже давно передать Эмме, но всё не находил смелости, чтобы заявиться к ней и снова услышать «уходи».
За шиворот набился снег, а левый ботинок чуть не свалился, пока я выбирался из неудобно
