В октябре 1964 г., после падения Хрущёва, под чьим нажимом был напечатан «Один день Ивана Денисовича», А. С. попросил Твардовского вернуть роман «В круге первом»: «Я опасался, что вот-вот придут проверить сейф “Нового мира”, изымут мой роман – и сверзимся мы с Твардовским далеко в преисподнюю»[22]. На случай обыска в редакции А. С. предложил подменить «Круг» повестью «Раковый корпус».
«Твардовский не согласился: “Я лукавить не могу”. И успокаивал Солженицына: “Пока я редактор, роман лежит в несгораемом шкафу и никто его не посмеет тронуть”»[23].
В том же октябре, 31 числа, «Круг-87», углублённый и заострённый в деталях летом 1964 г. в Эстонии, на хуторе под Выру, был переправлен на Запад. По просьбе А. С. микрофильм романа вывез старший сын писателя Л. Н. Андреева, Вадим Леонидович, живший в Женеве.
Почти год спустя, 7 сентября 1965 г., чувствуя, что готовится крутой возврат к сталинизму, А. С. дожимает Твардовского и забирает из «новомирского» сейфа все три остававшихся там экземпляра «Круга» (по 839 машинописных страниц каждый) и прямо в чемодане оставляет на квартире супругов Вениамина Львовича и Сусанны Лазаревны Теушей, где три года благополучно хранился (в проигрывателе) архив писателя, только недавно переправленный в другое место. Правда, В. Л. Теуш, антропософ, профессор-пенсионер, автор статьи об «Одном дне Ивана Денисовича», вынимал из проигрывателя почитать то одну, то другую вещь, забывая положить их обратно, а на лето, перед общим разъездом из Москвы, передал своему другу и последователю в антропософии И. И. Зильбербергу пьесы «Пир победителей» и «Республика труда», лагерные стихи и «крохотки». И всё это вместе с «Кругом» захватили гэбисты, придя 11 сентября, в промежутке между арестами А. Д. Синявского (8 сентября) и Ю. М. Даниэля (12 сентября), с обыском одновременно к Теушам и Зильбербергу.
Теперь, 20 сентября, для легализации романа А. С. попросил Твардовского положить в редакционный сейф экземпляр «Круга» (по-видимому, тот самый экземпляр «новомирской» перепечатки, который перед обсуждением романа на редколлегии был вручён автору для доработки). Но Твардовский отказался принимать арестованный роман. Тогда А. С. отдал 2 ноября 1965 г. этот машинописный экземпляр романа (с обширной авторской правкой) на хранение в Центральный государственный архив литературы и искусства.
Сам А. С. ожидал ареста. Но на этот раз власти ограничились тем, что использовали архив для дискредитации писателя в доверительных беседах, на инструктажах и установочных лекциях. 5 октября Комитет госбезопасности направил в ЦК КПСС «аннотацию по рукописи <…> романа “В круге первом” и другим неопубликованным произведениям, изъятым при обыске 11 сентября 1965 г.»[24]. В тот же день КГБ отправляет в Отдел культуры ЦК «один экземпляр рукописи романа А. СОЛЖЕНИЦЫНА “В круге первом”, пьес “Республика труда” (под псевдонимом Степана Хлынова) и “Пир победителей”, а также поэму “Невесёлая повесть”, этюды и крохотные рассказы <…>»[25].
4 января 1966 г. председатель КГБ и Генпрокурор информируют ЦК, что «в настоящее время» с изъятыми и размноженными «рукописями неопубликованных произведений Солженицына А. И.», «с согласия Секретариата ЦК КПСС, знакомятся некоторые писатели (по списку)»[26].
29 января 1966 г. Отдел культуры докладывает ЦК:
«С рукописями уже ознакомились секретари правления Союза писателей СССР тт. Бровка, Сурков, Грибачёв, Кожевников, Чаковский, Воронков, секретарь правления Союза писателей РСФСР т. Алексеев, главный редактор журнала “Иностранная литература” т. Рюриков. Знакомятся с рукописями секретари правления СП СССР тт. Федин, Тихонов, Марков, директор Института мировой литературы им. Горького т. Анисимов. Не взяли рукописи тт. Леонов и Твардовский; последний – ссылаясь на то, что почти все эти произведения он читал, кроме пьесы “Пир победителей”, которую, однако, также отказался прочитать. Тов. Симонов ознакомился только с романом “В круге первом”, от чтения остальных произведений наотрез отказался»[27].
Весной 1966 г. до А. С. «дошёл первый рассказ, что кто-то из ЦК не в закрытой комнате и не под расписку, а запросто в автомобиле передавал почитать <…> роман Межелайтису». «Весною 66-го, месяц за месяцем, из одних уст и из других, рассказы накладывались: издали и роман, и “Пир победителей”! и дают читать! Кто же даёт? Очевидно ЦК, туда это всё перешло из ЧК. Кому дают? Крупным партийным боссам (но те не очень-то читчики, ленивы, нелюбознательны), и крупным чинам творческих союзов. Вот прочёл Хренников, и на заседании композиторов загадочно угрожает: “Да вы знаете, какие он пьесы пишет? В прежнее время его б за такую пьесу расстреляли!” Вот прочёл Сурков и разъясняет, что я – классовый враг (какому классу?). Вот сел изучать мой роман Кочетов, может что-нибудь украдёт»[28]. Выступая в Институте востоковедения 30 ноября 1966 г., А. С. жёстко говорил об этом, а затем прочитал из романа «В круге первом» главы о разоблачении стукачей («Сто сорок семь рублей» и др.). «Мой роман “В круге первом” (35 авт. листов) скоро два года как отнят у меня государственной безопасностью, и этим задерживается его редакционное движение, – заявил А. С. в письме 4-му Всесоюзному съезду Союза советских писателей (16 мая 1967). – Напротив, ещё при моей жизни, вопреки моей воле и даже без моего ведома, этот роман “издан” противоестественным “закрытым” изданием для чтения в избранном неназываемом кругу. Добиться публичного чтения, открытого обсуждения романа, отвратить злоупотребления и плагиат я не в силах. Мой роман показывают литературным чиновникам, от большинства же писателей прячут»[29].
Параллельно с 1966 г. смягчённая, «новомирская» редакция «Круга» распространяется в Самиздате.
В марте 1967 г. А. С. поручает дочери В. Л. Андреева, журналистке Ольге Карлайл, как можно быстрее издать роман на Западе. Однако только в феврале 1968 г. она подписывает договор с нью-йоркским издательством Harper & Row. Книга вышла в США в сентябре того же года с массой нелепостей в переводе. Не многим лучше оказался и другой перевод, выпущенный следом в Англии (London: Collins; Harvill P., 1968). Французы и немцы переводили роман с американского издания, добавив ещё и свои промахи (Paris: Laffont, <1968>; <Frankfurt a. M.>: S. Fischer, <1968>). Горестную историю издания «Круга» на Западе А. С. рассказал в книге «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов: Очерки изгнания» («Новый мир». 1998. № 11. С. 100–102). Но всё же в начале 1969 г. роман был удостоен премии французских журналистов как лучшая иностранная книга (вместе с повестью «Раковый корпус»). И в том же 1969 г. парижское издательство YMCA-Press выпустило роман «В круге первом» на русском языке.
На немецкое издание «Круга» откликнулся Генрих Бёлль в статье «Мир под арестом: О романе Александра Солженицына “В круге первом”» (1969):
«У романа Солженицына “В круге первом” (С. Фишер, 1968) огромные своды, множество перекрытий, несколько измерений: повествовательное, духовное, историко-политическое, социальное; его арки перекинуты над множеством страниц и сторон, это собор среди романов, с точно выверенной статикой, которая не подводит <…> Естественно, пугающая диалектика ввиду столь грандиозного создания состоит в том, что оно обобщает и озаряет чудовищные груды истории и страдания. <…>
Книга Солженицына начинается издалека <…>; у неё дыхание Толстого и дух Достоевского, хотя в XIX веке да и в сегодняшнем литературоведении они считаются парой противоположных духов; и при всём этом в ней безошибочно узнаётся Солженицын. Оставляя позади Сартра и Камю, он довершает древнее противопоставление “воли” и “тюрьмы” – не образно, не философски, но на самом материале, лишённом подпорок, предписаний и надуманности»[30].
В то время, когда в США готовилось издание «Круга-87», писатель восстанавливает «Круг-96» (пятая редакция). Работа продолжается с 5 июня по 18 сентября 1968 г. О ходе её дают представление пунктирные записи Н. А. Решетовской:
«23 июня. С. закончил сегодня первую сталинскую главу.
24 июня. С. пишет "Этюд о великой жизни". На этот раз без иронии, совсем иначе.
26 июля. С. работает над новой главой: Иннокентий и Клара гуляют в наших местах (в окрестностях деревни Рождество, между полустанком Башкино Московско-Киевской железной дороги и Киевским шоссе. – В. Р.). Говорит: “У меня всё загнано в коробку, не хватает простора – он будет в этой главе”.
27 июля. С. после завтрака устроил велосипедную прогулку по тем местам, где гуляют Иннокентий с Кларой: деревня, церковь, кладбище, простор полей.
19 августа. С. после поездки в Москву никак не настроится. Он пишет новую главу – Иннокентий у дяди в Калинине. Нервничает.
