В нашей стране воспитывать — значит революционизировать, то есть освобождать мышление ребёнка от предуказанных прошлым его дедов и отцов технических навыков мысли, от её заблуждений, в основе коих заложен многовековый опыт консервативного быта, построенного на классовой борьбе и на стремлении единиц к самозащите, к утверждению индивидуализма и национализма как «вечных» форм и законов социального бытия.
Надобно ставить дело воспитания детей так, чтобы они с малых лет даже на играх решительно отрывались от сознательного и бессознательного тяготения к прошлому, — отсюда явствует, что необходимо раскрыть пред ребятами процессы прошлого. Это недостижимо посредством ознакомления только с фактами, идеями, теориями, это может быть достигнуто лишь рассказами о трудовых процессах, о том, как эти процессы создавали факты и как из фактов вытекали понятия, идеи, теории. Нужно показать, что свобода мысли возможна только при полной свободе трудовой жизнедеятельности, совершенно не находившей и не находящей места в условиях капиталистического строя общества и обязательной для каждого при социалистическом строе.
Не следует забывать о различии воздействия на мысль фактов и процессов. Это случается не только в быте, но и в науке, где так называемые «прочно установленные факты» нередко играют консервативную роль, держат мысль в плену «очевидностей» и этим задерживают темп и свободу познавательного процесса. Весьма часто «истина» — орудие познания, временно исходная его точка — выражает личное сознательное или инстинктивное стремление «производителя» истины к покою, к власти над умами и, отвергая критику, преподается как незыблемый, «вечный» закон, как «вера».
Вполне допустимо, что гипотеза «энтропии» — тяготения энергии к покою — является только выражением стремления утомлённой мысли к отдыху, успокоению. Так же и учение о «сверхкомплектности» — о том, что физиологические дефекты организма будто бы восполняются повышением интеллектуальных способностей, — является учением, основная идея коего, будучи перенесена в область социологии, оправдала бы позорные уродства общественных отношений, как пытались оправдать их Мальтус и многие другие мыслители буржуазии. Все они опирались на факты, но только Маркс гениально вскрыл процессы творчества фактов, только он ясно и неоспоримо показал, что основной причиной трагической жизни и всех страданий человечества послужил разрыв между умной рабочей рукой и умной головой.
Оливер Лодж, биолог, в молодости — материалист, под старость — мистик, в одной из первых книг своих доказывал, что мышление возникло из ощущения боли, как химическая реакция нервной клетки на толчки и удары внешнего мира. Длительные и непрерывные столкновения какого-то примитивного организма с окружающей его средою создали нервно-мозговое чувствилище, оно, в дальнейшем, развилось как осязание, зрение, слух, вкус, обоняние и, наконец, в древнем предке человека выросло в инстинкт самосохранения, подсказало ему необходимость вооружаться для борьбы против явлений, угрожающих его здоровью и жизни. На какой-то древней ступени развития люди были «социальны» не более, чем волки в наши дни. Но родственник обезьяны, человек, развил передние конечности свои более искусно, и вот эти умные его руки, именно они — та сила, которая, выделив человека из среды животных, способствовала быстрому росту его мысли и в конце концов организовала его таким, каков он в наши дни: искуснейший мастер обработки металлов в точнейшие инструменты, аппараты, машины, талантливейший пианист, хирург, творящий почти чудеса и т. д.
Сказанное отнюдь не умаляет силу влияния общественных отношений на рост и развитие мысли, но — это позднейший момент. Нам необходимо показать детям исторического человека, исходящим из «тьмы веков» и в самом начале его полусознательных трудовых процессов; необходимо, чтоб дети имели некоторое представление о путях, которые пройдены от изобретателя каменного топора до Стефенсона и Дизеля, от создателя сказки, которая являлась фантастической гипотезой, до великого учения Маркса, которое указало нам широкую и прямую дорогу в светлое будущее трудового человечества. Вступая в новый мир, в мир свободного, технически облегчённого труда и в бесклассовое общество, дети должны знать, как огромно значение физического труда, как он изменяет не только формы, но и качества материи, как, овладевая её стихийными силами, создаёт «вторую природу».
Неоспоримо, что мышление есть не что иное, как отражение в мозгу человека объективного, реально существующего мира материи, самым удивительным и сложным продуктом которой является нервно-мозговая ткань человека. Но нужно, чтоб дети знали: если б свобода трудовой деятельности не стеснялась, не ограничивалась на всём протяжении истории своекорыстием и жадностью командующих классов, трудовое человечество находилось бы на высоте, неизмеримо превышающей современную ступень «общечеловеческой культуры», построенной на костях трудового народа, цементированной его кровью. Разумеется, «всё обусловлено», но для нас история уже не фетиш, мы строим её по плану. Нам нужно особенно резко подчеркнуть решающее значение свободы труда. На примере буржуазного мира мы видим, что капитализм всё более решительно отказывается от своей «культуры», ибо она становится враждебной ему. На примере свободной жизнедеятельности рабочей энергии Союза Социалистических Советов мы имеем неоспоримое право показать, как быстро, разнообразно, прочно обогащает коллективный труд огромную нашу страну, как в 15 лет положены крепкие основы новой культуры. На множестве примеров кривых, искажённых отражений в буржуазной башке явлений объективного мира мы должны показать детям, как и чего ради искажалось правильное, закономерное восприятие мира. Ещё раз: нам необходимо поднять на должную высоту представление об историческом трудовом человеке, вместителе энергии, организующей и преображающей мир, создающей свою «вторую природу» — культуру социалистов.
Человек — носитель энергии, организующей мир, создающей «вторую природу», культуру, — человек есть орган природы, созданный ею как бы для её самопознания и преобразования, — вот что необходимо внушать детям. Нужно, чтобы они уже с шести-семи лет начинали понимать чудесную силу работы мысли, вникали в смысл социальных явлений, приучались к познанию своих способностей. Поэтому ознакомление детей с жизнью надобно начинать с рассказов о далёком прошлом, о начале трудовых процессов и организующей работы мысли.
Следует твёрдо помнить, что историю создания культуры начали люди беспомощные, безграмотные, всецело поглощённые борьбой за свою жизнь против враждебных им явлений природы и хищных зверей. Буржуазные историки культуры обычно изображают первобытного человека, члена родового коллектива, мыслителем, которого тревожили вопросы: что такое сон, смерть, какою силой создана земля, зачем создан человек и т. д. Но человек той поры жил в непрерывном физическом труде и в непрерывном же состоянии самообороны, он был прежде всего творцом реальных фактов и не имел времени мыслить отвлечённо. «Реальное превратилось в идеальное» именно так, как об этом догадался универсальный разум Маркса: под влиянием трудовых процессов. Приёмы самовоспитания у первобытного человека были весьма просты: человек понимал, что ему необходимо стать сильнее зверя, и, раньше чем научиться побеждать зверей, допускал эту возможность, создавая сказки о победителях львов Самсоне, Геркулесе. У него не являлось никакой иной необходимости создавать богов, кроме допущения возможности фантастического развития своих сил и способностей. Допуская это, он не ошибался: лучшие мастера первобытных ремёсел изображались им как победители чудовищных сопротивлений его воле со стороны природы, материи. Древнейшие мифы не знают богов, которые не были бы мастерами: это искусные кузнецы, охотники, пастухи, мореплаватели, музыканты, плотники; богини тоже мастерицы: пряхи, стряпухи, лекарки. То, что называется «религиозным творчеством первобытных людей», было, в существе своём, художественным творчеством, лишённым признаков мистики. Мистика вторглась тогда, когда индивидуальность, по тем или иным причинам отрываясь от коллектива, начинала понимать бессмысленность своего бытия и бессилие своё пред лицом природы, а особенно пред властью коллектива, который требовал — не мог не требовать — от единицы равенства в труде. Крайне трудно допустить, чтоб первобытная семья и род терпели в среде своей бездельников, лентяев и вообще субъектов, которые уклонялись бы от участия в коллективном труде по добыванию пищи и охране жизни, — такие люди, вероятно, истреблялись.
Отвлечённо и мистически мыслить человек начинал и тогда, когда дряхлел, когда возбудителем его мышления служил страх пред неизбежностью смерти. Страх может вызвать в коллективе панику, но паника не может быть длительной и не подавляет биологической энергии коллектива. Стихийные катастрофы, например, деятельность вулканов, землетрясения, периодические наводнения никогда не служили причинами переселения народов. Наиболее пессимистической религией является индуизм — ведоизм, буддизм — но, как известно, это не мешает индусам жить и размножаться. Индо-немецкая философия Шопенгауэра, Гартмана не увеличила заметно количества самоубийств, даже в буржуазном, раздробленном обществе.
