ловят! Мы, знаешь, как покемонов в детстве ловили? Меня отец запер в сарае и поил неделю самогоном. И на восьмой день появились покемоны. Я их собрал и у пленных немцев на жвачку выменял. Мать у меня ее отобрала и давала нам с братом жевать, если мы заканчивали четверть без троек. И в тот день мы уже не ужинали. А четвертей в учебном году было девять.
Мороженое теперь на каждом шагу продается. У нас, знаешь, какое мороженое было? Когда морозы вставали, бабушка обмазывала качели медом и мы его слизывали. И ничего вкуснее я с тех пор не ел. Потому что трудом досталось! А вам сегодня все слишком легко дается. Ладно не хнычь, скажу тебе пароль от моего вай-фая. Dedushka777. Да, опять поменял! Потому что ты как придешь, сразу утыкаешься в свой телефон. А так хоть послушаешь деда, запомнишь, своих внуков пугать будешь.
За двадцать лет катания на сноуборде Леша сменил свою амуницию несколько раз. Саму доску и ботинки три раза, куртку четыре, перчаток у него было несколько пар, маску (которую Леша первые лет десять позорно звал «очками») он надевал по погоде и настроению, выбирая из трех вариантов. Даже шлем, который он очень долго игнорировал, и то успел поменять, а вот штаны…
Эти штаны были куплены двадцать лет назад вместе с остальными причиндалами, когда они с первой женой первый раз выбрались на горнолыжный курорт — в Финляндию. С тех пор в Лешиной жизни были другие жены, места жительства и работы, а штаны продолжали служить верой и правдой — серые бёртоновские штаны, с молнией в промежности для регуляции теплообмена и кучей удобных карманов. Правда, резиновые лямки уже растянулись, так что штаны, сколько ни старались защитить хозяина, все же иногда пропускали снег за пояс при падении. Да декоративная прострочка на коленках истёрлась местами. Зато в них никогда не было ни холодно, ни жарко, их можно было надевать даже в мороз без термобелья. А некоторая потрепанность штанов, как казалось Леше, придавала ему бывалый вид — столь нужное ощущение для человека, который катается раз в году.
Он уже выделял штаны в своем сноубордическом гардеробе и, доставая их из шкафа перед очередной поездкой, мысленно говорил: «Вставайте, старые штаны, едем в Альпы! Довольны? Послужите еще?» И штаны, тускло сияя облупившимися клепками, казалось, виляли растянутыми лямками и радовались, что могут еще быть полезными. Буду их носить, пока не развалятся совсем, думал Леша…
Он сидел на солнышке, развалившись в шезлонге, приятно уставший после трех часов катания. Подошел друг Серега.
— Держи! — сказал он, протягивая бутылочку «Егермайстера». — О! Да у тебя штаны поехали.
Действительно, правая штанина поехала по шву: из дырки виднелась белая подкладка, как плоть сквозь резаную рану.
— Жалко, — сказал Леша. — Хорошие штаны были. Я в них двадцать лет катаюсь.
— Оно и видно. На них уже смотреть страшно. Чего ты новые не купишь?
Действительно, подумал Леша, посмотрев на торчащую подкладку и потертые коленки с поникшими нитками.
Неприятно удивившись ценами в магазинах австрийского курорта Ишгль, он все-таки выбрал хорошие новые штаны — тоже бёртоновские, черные, комбинезонного типа, с кармашком на груди, — померил, отдал триста евро, принес их в номер и положил на кровать.
Старые штаны — мятые и, как теперь выяснилось на фоне новых, грязноватые — грустно лежали рядом, как будто что-то подозревая, даже не пытаясь выглядеть хорошо. Оставить что ли… для дачи… для грязной работы… отрывисто думал Леша. Но никакой дачи у него не было, и никакими грязными работами он не занимался. Судьба штанов была решена. Но они как будто смотрели на него, вопрошая — вот и все? Двадцать лет службы, двадцать лет тепла и комфорта внутри, снега, льда и ветра снаружи, Финляндия, Франция, Кавказ… и сегодня был последний спуск? Ладно, привезу домой и там выкину, решил Лёша, с одной стороны стыдясь своего предательства, с другой — своей глупой сентиментальности к неодушевленному предмету.
На следующее утро, стараясь не смотреть на старые штаны, он надел новые и отправился на подъемник.
— Хм, новые, — оценил Серега и достал из кармана крохотную бутылочку «Егермайстера». — Давай. За новые штаны!
Они очень старались — изо всех сил поддерживали удобную температуру внутри, не сползали, матово блестели на солнце и надежно хранили в нагрудном кармане мобильный телефон. К концу отпуска они стали уже родными и своими. Старые штаны лежали в углу серой кучей, смирившись со своей участью.
В день отлета Леша, чувствуя себя чрезвычайно мужественно и спортивно, стащил громоздкий сноубордический кофр на колесиках на первый этаж гостиницы. Старые штаны он засунул самыми последними. Парень на ресепшен с модной стрижкой и серьгой в ухе закончил ритуалы чек-аута и сказал:
— Спасибо! Приезжайте еще! А вот подарок от нашего отеля. — И поставил на стойку симпатичную стеклянную баночку. — Наш фирменный абрикосовый джем на память!
— О, спасибо! Буду есть и вспоминать! — изобразил Леша восторг, расстегнул молнию на кофре и сунул баночку поглубже в мягкие недра, чтобы она не разбилась.
— За отъезд! — сказал Серега и протянул Леше бутылочку «Егермайстера».
Дома Леша разделся и сел на диван, ощущая моральное и физическое удовлетворение от отпуска и счастливого возвращения — все пошло без накладок и без травм. Кофр лежал перед ним, знаменуя необходимость последнего рывка — распаковки багажа.
Он открыл молнию, сунул руку внутрь и почувствовал… О нет! Расстегнул пошире… О да! Банка не разбилась. Она просто раскрылась внутри и исторгла свое фирменное оранжевое липкое содержимое внутрь. Леша осторожно лизнул руку. А ведь неплохой джем! Был… Он представил доску, ботинки, шлем и одежду, перемешанные с джемом. Часы и часы отмывания, чертыхания, прилипания и отлипания, ковыряния, скобления и выскребания… Если бы проклятия были материальны, отель повалился бы прямиком в ад. На самое дно booking.com или где там еще у отелей ад…
Вздохнув и заранее содрогаясь, он расстегнул молнию до конца и открыл кофр. С того конца, где разорвалась джемовая бомба как раз лежали старые штаны, они и приняли на себя основной удар. Он начал доставать вещи по одной: куртка — вроде ничего, новые штаны — хм, вроде чистые, левый ботинок — ни пятнышка. Вскоре картина разрушений предстала перед Лешей во всей своей парадоксальной очевидности — из всех вещей пострадали только старые штаны. Поразительно, но остальные вещи остались совершенно и окончательно без сладкого!
Он достал из кофра липкий серый ком и отнес его в ванну.
