этом трудно. Она наделена привлекательной элегантностью. Макияж ее выглядит естественным, костюм классический, но практичный: хорошо скроенные черные брюки капри, стильные черные туфли на низком каблуке, воздушно-белая блузка с короткими рукавами, большая сумка-портфель из бежевой кожи, в ушах – серьги из натурального жемчуга. У нее длинная шея и гладкая прическа каре. Одна прядь постоянно выбивается из-за уха, и Рэйна заправляет ее обратно изящным движением пальцев с коротким французским маникюром. Она читает электронную книгу – якобы читает – и пьет кофе из гладкого белого стаканчика с теплоизоляционным покрытием. На левой руке у нее блестит помолвочное кольцо с бриллиантом рядом с паве́ [3] обручального кольца.
Никто из остальных женщин не знает ее, ни в лицо, ни по имени, – хотя время от времени люди узнаю́т ее, в основном тогда, когда она стоит рядом с мужем. Много лет назад ее история подняла целый шторм, хотя подробности всегда были расплывчаты, а теперь в основном забыты. Осталось только некое теплое чувство, которое люди испытывают, когда смотрят на ее супруга – ощущение, что стоящий перед ними человек отважен и добр.
Эшли – недавняя и сомнительная победительница «Избранницы» – самого популярного в стране реалити-шоу о знакомстве женщин с определенным мужчиной. Остальные женщины удивлены тому, что она оказалась среди них. Бейджик с ее именем гласит: «ЭШЛИ Е, 21, ТОРГОВЫЙ КОНСУЛЬТАНТ, ПАРК-ПОНД, ПА». Когда она вошла в комнату, на ней была летняя шляпа с мягкими широкими полями и большие солнечные очки. Она бродила по помещению, с подозрением заглядывая в каждый угол, даже заглянула за кофеварку и свой стул. Ее тронутые розовым блеском губы скептически кривились. Сейчас она сидит на раскладном стуле, обмахиваясь шляпой, закинув одну ногу, покрытую глянцевым загаром, на другую; солнечные очки убраны в сумочку, такую крошечную, что трудно представить, как в ней вообще что-то может уместиться.
В реальной жизни, как и на телевидении, Эшли выглядит трехмерной моделью себя самой. Черты ее лица выразительны, макияж нанесен весьма умело. Она довела до совершенства образ «секси-детки» – очаровательный и опасный одновременно: оленьи глаза, длинные ресницы, пухлые щеки, полные губы. Кожа у нее невероятно гладкая, как будто размытая фильтром. Ресницы густые, ногти острые, клиновидные каблуки высотой в три дюйма. Треугольный вырез на нежно-розовом комбинезоне настолько глубок, что заканчивается ниже ее грудей, которые… осыпаны блестками? Помолвочное кольцо на ее левой руке настолько массивно, что сама рука кажется чем-то второстепенным. Но даже среди всего этого великолепия ее рот – рот, о котором так много было сказано – выделяется ярче всего. Широкий, выразительный, он кривится и изгибается, отражая каждую ее мысль. В нейтральном положении краешки губ чуть приподняты, словно в легкой усмешке.
Уилл – лидер группы, единственный мужчина среди них. Он наделен ненавязчивой красотой: густые каштановые волосы, мягкие, добрые глаза с зелеными крапинками; голубая рубашка подчеркивает спортивную фигуру, рукава закатаны до середины предплечий. Он держится с благожелательной властностью, как молодой учитель старшей школы, которого все любят. Уилл отбирал каждую участницу группы на предварительном собеседовании, после которого в телефонном звонке заверил: хотя он не предполагал, что группа будет полностью женской, он по-прежнему в ответе за них и готов отвечать на индивидуальные запросы.
«Он действительно кажется внимательным», – думают женщины, пока Уилл обводит взглядом их круг, задерживаясь на каждой, чтобы поприветствовать ее – крошечный знак внимания, отмеченный подбадривающей улыбкой. Его зубы – чистая белизна. Глядя на них, каждая из женщин видит что-то свое. Бернис вспоминает белую, как кость, инкрустацию лазорево-голубого туалетного столика. Эшли видит блеск собственного помолвочного кольца. Гретель видит твердый леденец, блестящий на солнце. Рэйна видит улыбку мужа – сплошные виниры.
Должны ли эти зубы на что-то намекать? В конце концов, они уже вложили свои судьбы в руки самых отъявленных психопатов – миллиардеров и продюсеров реалити-шоу, метафорических ведьм и отнюдь не метафорических волков. Быть может, им следует гадать – вероятно, чего-то не хватает? Особенно потому, что одна из них, еще не появившаяся здесь, уже совершила весьма значительную ошибку в отношении зубов.
Эшли громко вздыхает и окидывает взглядом комнату, ища часы, которых здесь нет. Как раз в тот момент, когда она намеревается спросить, который час, в коридоре раздается перестук высоких каблуков. Он становится громче и громче, пока дверь не распахивается и в комнату не врывается Руби, последняя участница группы. Она останавливается на полпути между дверью и кругом сидящих людей, чтобы перевести дыхание.
– Извините, извините, – произносит Руби. Ее раскрасневшееся лицо покрыто каплями пота. Губы обкусаны. Волосы в полном беспорядке: бо́льшая их часть прилипла к потным щекам, остальные спутанными прядями свисают на плечи. Когда-то они были покрашены в розовый цвет, но теперь краска осталась только на нижних трех дюймах. Очки в прозрачной оправе сползли к кончику носа, их линзы смешно запотели. Как раз в тот момент, когда очки, кажется, готовы совсем упасть, Руби поправляет их.
Неудивительно, что она вспотела. На ней толстая шуба, серая от грязи и нелепая на летней жаре. Полы шубы распахнуты, обрамляя красную блузку и черную складчатую юбку; видна даже истертая подкладка шубы, сшитая из бежевого шелка. Широкий отворот, переходящий в капюшон, откинут на спину. Рукава такие длинные, что наружу выглядывают только кончики пальцев – в заусенцах, с обкусанными ногтями.
Руби вытирает со лба пот меховым рукавом, оставляя на коже жирный сероватый мазок, потом, прищурившись, обводит взглядом круг.
– Бейджики! – восклицает она и, цокая каблуками, направляется к столику с закусками, чтобы заполнить собственную карточку с именем.
Когда Руби снова поворачивается к группе, во рту у нее наполовину съеденное печенье с шоколадной крошкой. Бейджик виднеется среди меха шубы. «КРАСНАЯ КУРТОЧКА», – написано на нем размашистыми заглавными буквами. А ниже, буквами поменьше, выведено: «РУБИ». Она обхватывает одной рукой стул и втискивает его между Эшли и Рэйной. Эшли морщит нос.
– Добро пожаловать, – говорит Уилл, хлопая ладонями по бедрам. Голос его спокоен и ясен, как у телеведущего: успокаивающий, но с нотками серьезности. У него есть впечатляющая способность держать речь и одновременно сканировать круг собравшихся, изучать группу – словно телефон, постоянно проверяющий сигнал.
Он напоминает о том, почему они здесь, – выдает речь, которую они уже слышали каждая по отдельности: о новаторском предварительном исследовании по нарративной [4] терапии, о том, что каждую неделю одна из них будет брать на себя ведущую роль, рассказывать свою историю, а остальные будут слушать и реагировать.
Уилл напоминает о том, что все они уникальны. Что каждая из них пережила травму, которая в
