Чехову Ал. П., 21 ноября (3 декабря) 1897*
2168. Ал. П. ЧЕХОВУ
21 ноября (3 декабря) 1897 г. Ницца.
21-го ноября.
Многоуважаемый братец!
Ныне ты получаешь через доктора Вальтера пакет*. Затем, немного погодя, привезет другой пакет Вас. Немирович-Данченко. Затем, непосредственно, управляющий петербург<ской> пробирной палаткой* привезет Суворину для передачи тебе третий пакет. Все три пакета совокупи для общего блага, заверни их в газету, тобою еще не замаранную, и отдай Василию* или иному послушному аггелу, с просьбой послать по почте посылкой по адресу:
Лопасня, Моск. губ. Марии Павловне Чеховой.
О получении пакетов всякий раз уведомляй*, непосредственно.
Всё благополучно. Нового ничего нет.
Будь здрав!
Твой А. Чехов.
Соболевскому В. М., 22 ноября (4 декабря) 1897*
2169. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
22 ноября (4 декабря) 1897 г. Ницца.
22 ноябрь.
Дорогой Василий Михайлович, рассказ, который я послал Вам третьего дня, «На подводе», не помещайте раньше конца декабря*; пока велите набрать его и прислать мне в корректуре*. Так нужно. Я же напишу другой рассказ, который Вы напечатаете, буде пожелаете, в первой половине декабря*. Пожалуйста, исполните мою просьбу, пришлите корректуру; я возвращу ее своевременно. Будьте покойны!
Немирович уехал. Вчера шел дождь, было холодно, сегодня опять хорошо, хотя и подувает холодок. Новостей никаких. В Монте-Карло толкотня.
В Pension Russe много новых персонажей, но всё мордемондии.
Пишут мне об юбилее Златовратского. Очень мило!*
Желаю Вам всего хорошего и низко кланяюсь. Варваре Алексеевне и детям привет и пожелание всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 24 ноября (6 декабря) 1897*
2170. А. С. СУВОРИНУ
24 ноября (6 декабря) 1897 г. Ницца.
Я совершенно здоров, и мое привилегированное положение праздного и довольного человека начинает наскучивать мне, и минутами — хочется на снег. Здесь работать можно, но чего-то не хватает, и когда работаешь, то испытываешь неудобство, точно повешен за одну ногу.
Ковалевский произвел на Вас хорошее, здоровое впечатление? Я ожидал этого. Он на целых пять голов выше нашей столичной передовой интеллигенции, ежедневно справляющей юбилеи. Теперь он в Париже, в январе поедем вместе в Африку.
Я читаю Charles Baïhaut, бывшего министра-панамиста, «Impressions cellulaires»*. Вот если бы Вы велели кому-нибудь перевести и издали или дали бы в извлечениях, поместив 3–4 фельетона, как это Вы когда-то делали с романами. Сколько тут слез, ужаса, скорбных эпизодических фигур (жена), и в то же время сколько тщеславия, постороннего пафоса и мещанства. Человек философствует, приносит великую жертву и в то же время унижается до мелких мещанских попреков; то и дело попрекает своих бывших друзей куском хлеба: вы-де обедали у меня часто и потом покинули меня в несчастье. В общем же такое впечатление: как страдает, как расплачивается за всех этот народ, идущий впереди всех и задающий тон европ<ейской> культуре. Это народ, который умеет пользоваться своими ошибками и которому не проходят даром его ошибки. Читаете ли Вы новую газету «L’Aurore»? Это интересная газета*. Рошфор надоел жестоко; его приятно почитать 2–3 раза, а потом он приедается, как рокфор. Тоже и «La libre parole»*.
Немирович уехал, и я один среди киргизов и самоедов, населяющих Pension Russe. Один из самоедов, действ<ительный> стат<ский> советник*, уехал на днях в Петербург, и я послал Вам с ним книжку, которую, пожалуйста, велите передать брату Александру.
Осенью я написал Кондратьеву*, что отдал Вашему театру свой водевиль «Трагик поневоле» на целый год. Если Михайлова* у Вас нет, водевили играть некому; надо выпустить его, т. е. водевиль, на волю, написав Кондратьеву. Но прежде чем я напишу ему, Вы черкните мне 2–3 слова; быть может, Михайлов еще вернется.
Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
24 ноябрь.
Чеховой Е. Я., 24 ноября (6 декабря) 1897*
2171. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
24 ноября (6 декабря) 1897 г. Ницца.
Дорогая мама, я жив и совершенно здоров, чего и вам всем желаю. Начинаю немножко поскучивать и мечтать о том, как я сяду в вагон и поеду отсюда. Передайте папаше, что бланок сельскохозяйственный* возвращу на сих днях. «Биржевые ведомости» и 3 номера «Таганрогского вестника» получил, благодарю.
Если Маша дома, то кланяйтесь ей. Бабушке* и всем служащим тоже поклон.
Уже третий день, как идет дождь. Я купил себе зонтик за 6 франков, шелковый, очень легкий. Будьте здоровы и благополучны. Папаше буду писать на сих днях.
Ваш А. Чехов.
97 24/XI.
На обороте:
Евгении Яковлевне Чеховой.
Лопасня, Московск<ой> губ. Russie via Moscou.
Чеховой М. П., 25 ноября (7 декабря) 1897*
2172. М. П. ЧЕХОВОЙ
25 ноября (7 декабря) 1897 г. Ницца.
Chère Marie, с каждым русским, уезжающим в Россию, я стараюсь послать что-нибудь. Так, с одним варшавским молодым человеком* я послал посылку, которую Вы еще не получили, потому что сей молодой человек, по-видимому, застрял в Париже. С Немировичем я послал тоже кое-что на имя Александра; когда получишь из Петербурга, то повесть Тихонова* и пакеты со старыми письмами положи у меня на столе, а остальное положи, куда хочешь. С пензенским адвокатом Львовым я послал пакет со старыми письмами, который ты получила в гимназии. Так как я не знал, что у Феррейна есть «Fidibus», то две коробки его послал с одним харьковцем*; не распечатывая, спрячь до весны. Это надежное средство от комаров; здесь коробка стоит 18 коп. Узнай у Феррейна цену, если у него не дороже 50 к., конечно, я ни привозить, ни присылать не стану.
Теперь о «благодарности» в чиновничьем смысле. Узнай, как зовут жену нашего почтмейстера Благовещенского (кажется, Александра Ивановна), и прикажи выслать по ее адресу «Ниву»*, внеся в какой-нибудь книжный магазин или в контору Печковской 7 р., или сколько нужно. Оная жена уже получает «Ниву». Только сделай всё негласно, не говоря никому ни слова. Мы почтмейстеру ничего не даем, между тем корреспонденция не маленькая.
Деньги, 100 фр., полученные из Парижа*, положи на мою книжку, на вечные времена, так как это редкие и весьма ценные деньги. Книжка моя у Забавина.
Я здоров. Работаю, к великой своей досаде, недостаточно много и недостаточно хорошо, ибо работать на чужой стороне за чужим столом неудобно; чувствуешь себя так, точно повешен за одну ногу вниз головой. Работаю мало, быть может, и оттого, что много ем. Встаю я в 7 час. утра, в 7½ съедаю 2 яйца, 2 подковки и выпиваю большую чашку кофе. В 12 ч. завтрак; яичница, бифштекс, какой-нибудь соус, сыр, фрукты. В 2½ ч. большая чашка шоколада, который я привык здесь пить. В 6½ ч. обед: суп или борщ, рыба, какой-нибудь соус или котлеты, птица, до нее зелень (цветная капуста чаще всего), фрукты. Вечером иногда чай в компании, с бисквитами. И кажется, что ешь непрерывно, для писания же нужно прежде всего избегать сытости.
Передай Лике, что я писал ей* и ответа от нее не получал. Не увлеклась ли она Сашечкой Филе?
Фотографии привезу*. Но их лучше приобретать в Италии.
Получил известие, что Хотяинцева в Париже*.
Погода опять очень хорошая.
В начале января внеси в банк проценты за имение, и если в твоей книжке набралось 100 р., то и эти 100 р. в уплату капитального долга.
Не забудь: на Рождестве сотскому Григорию дать 1 рубль, священнику, когда приходит с крестом, не давать меньше 3 р. (ведь мы, кроме денег, ничего не даем!); узнай, сколько в Талежской школе мальчиков и девочек, и, посоветовавшись с Ваней, купи для них подарков к Рождеству*. Беднейшим валенки; у меня в гардеробе есть шарфы, оставшиеся от прошлого года, можно и их пустить в дело. Девочкам что-нибудь поцветистее; конфект не нужно.
Ну, будь здорова и благополучна. Кланяйся.
Твой А. Чехов.
