я…»* * *
– Как такое может быть – ума не приложу, уже все перепроверили. Такого просто не может быть! Откуда мозговая активность? Ну, откуда?? Как?
– Да вот и мы не можем понять, Игорь Сергеевич…
– А это что..? Перепроверьте еще раз, и еще раз возьмите кровь, все пересмотрите еще раз, перепроверьте!
– Да тут не только это… У нее и тут в норме. И тут гляньте, тоже. Почки восстанавливаются.
– Да что тут у вас за ***. Куда смотрели??
«Неужели… я живая… Он..? Он что всесилен..? Я же… я же… я же умерла… Там, рядом с остановкой… Он?.. Не может такого быть…»
– …Она плачет…
– Ой, глянь, опять глаза открыла!…Позовите… быстрее..!
Перед глазами расплывались круги, похожие на картинке в детском калейдоскопе. Они множились на глазах, а потом наоборот, сдвигались в одну кучу. В каждом маленьком кружочке, виднелась маленькая картинка, такая маленькая, что ничего в ней было не понять. «Можно увеличить..? Не увеличивается.. Никак не присмотрюсь… никак…»
– …зафиксируйте руки ей! Она в покое должна быть. И тут зафиксируйте, а то задохнется. Что там показывает?
– Да норма.
– Следите за ней! Не спускайте глаз! И в палату никого не пускать!
– А эту?..
– И эту тоже! …Если получится…
– Анечка… Анечка-а… мама пришла – ты меня слышишь..?
«Ну это точно не мама… И опять Анечка… Неужели…»
– Она на меня посмотрела! Вы видели?! Вы видели?!
«Незнакомая женщина с высокой прической. Очень красивая. Это про нее говорили, что актриса? Или мне почудилось?..»
– Анечка, мама тебе твоего медвежонка принесла.
– Ну вы что, нельзя сюда…
– Мне лучше знать, чего ей можно, а чего нельзя, – резко повысила красивая женщина свой надтреснутый голос. – Вы ее чуть не угробили, а теперь указываете, что можно, что нельзя! Скажите спасибо, что она приходит в себя!! Я вам устрою, вы еще меня вспомните не раз! Чуть не угробили ребенка моего!!
«А почему медвежонка принесла… мне что… сколько мне…»
– Анечка, мама пошла… выздоравливай, доченька… папа уже ждет не дождется… все тебя ждут, моя дорогая… скоро поедем домой… а летом поедем на море… а потом в институт… учеба прежде всего… да, Анечка… назло всем этим докторам… ты у меня умница…
«Институт… уже лучше… я уж думала, мне в школу пора»
– Вы видели, она все уже понимает! Да, Анечка? Мама пошла, а ты пока отдыхай… А зачем вы ее так туго привязали?
– Координация, все нарушено.
– Ну не так же туго!! Ей же больно!
– Не трогайте! Ничего не трогайте! Так надо!!
– Все, Анечка, давай поцелую.
«… Он что, и правда гений..? Он может все..? …Неужели получилось…. Неужели успел… Ксюша, моя Ксюшенька… как там…»
– Доктор, а почему она плачет..?
– Выздоравливает. Вот и плачет. От радости.
* * *
«Глаза стали видеть чуть лучше». Изображение уже стало отчетливее, маленькие кружочки стали меньше по количеству и диаметру, и в них что-то можно уже было разобрать. Пока она рассмотрела только седого мужчину, похожего на дядю Ваню. Он долго стоял у окна, периодически посматривая на приборы. То, что в палате находились различные устройства, было понятно только по смыслу. Рассмотреть их пока не удавалось. Только по озадаченному виду мужчины и позе с сомкнутыми руками за спиной можно было догадаться, что он рассматривает какие-то показатели. Вряд ли они являлись великолепными. Мужчина печально вздыхал, опять подходил к окну и потом всматривался куда-то вдаль, как будто мечтал о чем-то своем. Сначала Рита думала, что это ее новый родственник, а, возможно, даже отец. Но потом, когда стала видеть отчетливее, разглядела белый халат. Потом он стал с ней разговаривать. Как будто с маленьким ребенком, который просто спит.
– Ну что… все лежишь… Что же делать с тобой… Но характер бойцовский у тебя, Аня, ничего не скажешь.
Он делал пометки, то ли записи, и опять подходил к окну.
– Ну что, Анька, прорвемся, может, с тобой… Все тебя ругают… Надоела ты всем уже, хуже горькой редьки… Жаль тебя… Если бы ты могла потом соображать… но ты же не сможешь даже… Куда прорвемся, Анька, не понятно… Ну что ж поживем, как говорится, – увидим…
В палату заходило множество людей, все в белых халатах, и от большого их количества они сразу сливались в единое белое пятно, и разглядеть их не удавалось. Только голоса… «А вот со слухом у меня в порядке… много слышу». На самом деле, слышно было не очень хорошо, как будто кто-то невидимый закрывал уши руками, некоторое время держал ладони, а потом потихоньку отпускал, а потом опять все словно начиналось сначала. Но все равно слова она разбирала и смысл разговоров улавливала. А вот тело не чувствовала. Вообще. Никак. Ни боли, ни каких либо других ощущений.
«Сколько лет этой девочке, если мама ее говорила про институт…»
Рита поняла уже давно, что того седого мужчину, звали Сергей Константинович, он почти всегда рассматривал ее с головы до ног, приподнимая простыню с ее нового тела. Как выглядела она теперь, она даже не представляла, она могла различить только что-то из серединки кружочков из калейдоскопа перед глазами, а по краям мелькало так, что начинала кружиться голова.
– Ну что, Анюта, скоро к тебе важный профессор нагрянет. Будут опять тебя смотреть. Неугомонная мама у тебя… Если бы не она… Хотя надоела уже, очень уж суетливая… но красивая мама у тебя, ничего не сказать – артистка. Видная, яркая. Ну что, Анька, я пошел, и мне ты надоела уже… Давай, жди профессора. Кто уже только к тебе не приходил… Ох, – мужчина вздохнул и вышел за дверь.
* * *
– Уберите это все! Чтоб все тут было с иголочки!! – Рита уже могла немного рассмотреть ту самую главную Елену Петровну, тощую неприятную женщину с ярко очерченными бровями. – Во сколько он будет??
– Обещали уже…
– Никто ничего не знает!! Чтоб тихо тут было все!! Всем понятно?? – крикливо продолжала строить подчиненных главная шефиня.
В дверь постучали.
– Да что вы там стучите?? Кто там? Вы что…
– Разрешите? – раздался мужской голос.
«Какой голос приятный…», – промелькнуло у Риты в голове.
– А… вы… а… – главная вдруг потеряла командный тон и что-то залепетала.
Потом Рита слышала что-то про оборудование, а потом видела, как заносят в палату множество каких-то устройств. Вокруг восхищенно обсуждали эти самые устройства. Доносились обрывки фраз про стоимость, дороговизну, импорт, и слышалось удивление в голосах. В палате находилось человек пять-шесть, включая главную женщину, которую тут все боялись. Потом зашел Сергей Константинович, Рита уже узнавала его по шагам. Все выстроились возле стенки в ожидании и только перешептывались между собой, поглядывая на завезенное оборудование.
«Кто же там ко мне приедет такой важный… Может, хоть он что-то сделает». Как только она подумала, сразу услышал чьи-то шаги по коридору, мужчина шел так, словно маршировал на плацу. Дверь открылась. Она сразу увидела,
