что! Пусть читатели — это толпа. А «толпа по-своему чутка и знает, что ей нужно», — всплыли в памяти слова Блока. — Выходит, если книги с сомнительным содержанием распродаются бойко, следовательно, они нужны. Но у Блока есть и другая фраза: «…толпа не чутка, а только падка на приятное…» Вот ведь даже великий поэт не смог разобраться, чего же нужно этой толпе, — с облегчением отметила Вера. — А!.. — придя в полное отчаянье и забыв, что находится на улице, решительно махнула рукой и повернула назад. — Была не была!.. Пусть!.. Попробую!.. — мчалась она со всех ног, заметив, что данные ей четверть часа уже истекли. — Сейчас только отповедь выслушаю. Скажу, что согласна, а она мне: «Опоздали! Уже с другим автором обо всем договорились».
Астрова влетела в вестибюль и поспешила к лифту. Взглянула на себя в зеркало, торопливо достала платок и вытерла потное, горящее лицо. Бледнее от этого оно не стало. Восстанавливая на ходу дыхание, вошла в приемную.
— Я к Милене Станиславовне, мы договаривались, — пробормотала невнятно.
Пшеничная подняла на Веру все тот же холодный взгляд.
«Опоздала!..» — поникла Астрова и остановилась посреди кабинета.
— Я вас слушаю, — произнесла Милена.
— Да… так вот! Я согласна предоставлять свои идеи… Но и писать тоже буду!.. — обрывающимся от волнения голосом добавила Вера.
— Пожалуйста, как вам угодно, — ответила Пшеничная и, опершись подбородком на руку, окинула Астрову взглядом с головы до ног.
— Пригласи ко мне Ксению! — отдала она распоряжение секретарше по селектору. — Да вы садитесь, — предложила Вере.
Минут пять царило молчание, которое было прервано появлением девушки в брюках и золотисто-оранжевой рубашке с высоким воротником.
— Вот, знакомьтесь, наш главный редактор Ксения Вежина, — представила девушку Пшеничная.
Худенький, немного угловатый силуэт. Большие темные глаза, короткая стильная стрижка.
— А это Вера Астрова.
— Очень приятно, — протянула руку Ксения.
— Значит, будем разрабатывать идеи Астровой, — сказала Вежиной Пшеничная.
— Милена Станиславовна, — с трудом собираясь с мыслями, начала Вера.
— Давайте сразу договоримся, — перебила ее Пшеничная, — никаких отчеств. Отчества безо всякой пользы поедают время, как когда-то твердый знак бумагу. И все вопросы теперь к Ксении.
Вера наклоном головы показала, что ей все понятно.
— Пойдемте ко мне в кабинет, — пригласила ее Вежина.
Перекидываясь незначащими словами о погоде, о какой-то телепрограмме, они миновали коридор. Войдя в кабинет, Вера почувствовала нежный запах ландышей, большой букет которых стоял на подоконнике.
Ксения в деталях объяснила Вере ее новый метод работы.
Вежина понравилась Астровой. Деловая, но приветливая, способная выслушать и, главное, вникнуть в то, что ей говорят. Они выпили кофе с коньяком, немного поболтали на отвлеченные темы. Вере стало легче. Ксении удалось развеять мучающие ее сомнения.
— Что вы так переживаете! — воскликнула она. — Вы войдете в процесс, и все станет на свои места. Поверьте, это ваш шанс! Не будем лукавить! Вы автор, каких много, не потому, что обойдены талантом, а потому, что обойдены удачей. Вы взгляните на себя со стороны — хмурая, о чем-то постоянно думающая, не видящая ничего вокруг.
«Хорошо тому светиться улыбкой, кто, родившись, увидел лучезарное лицо судьбы, а кто затылок?..» — усмехнулась про себя Вера.
— А теперь пространство вашего бытия раздвинется. Вы будете ездить на выставки за границу, вы будете вращаться в свете, как говаривали в старину и начинают говорить вновь. Разве это страшно, разве это плохо? Я понимаю, что вы хотите сказать, — уловила она слабый протест в движении руки Астровой. — Но все вот так просто не складывается, за все надо платить. Давайте выпьем за ваш успех!
Ксения налила коньяк в два больших шарообразных бокала. В это мгновение открылась дверь, и в кабинет стремительно вошел молодой человек. Высокий, черноволосый, с нервными чертами худого лица.
— А, вот кстати! — воскликнула Ксения. — Познакомьтесь. Олег Пшеничный, наш коммерческий директор, а это лицо нашего издательства — Вера Астрова.
— О!.. Я читал одну вашу книгу. Мне понравилось! — пожимая Вере руку, сказал Олег.
Еще немного побеседовав, Вера стала прощаться.
— А ты знаешь, — когда за ней закрылась дверь, сказал Олег, — в этой Астровой что-то такое есть…
Ксения рассмеялась:
— Тебя послушать, так ты в каждой женщине чего-то такое найдешь, лишь бы ей было за тридцать. Ну что в ней? Обыкновенная, лишенная даже намека на очарование, непонятно во что одетая. Утром проснулась, умылась — и готова. Такая женщина еще быстрее мужчины соберется, ей бриться не надо.
Олег с лукавой улыбкой смотрел на нее:
— Ошибаешься! У этой Астровой есть свой особенный, до времени затаенный шарм.
Ксения махнула рукой:
— Настолько затаенный, что никакого времени не хватит его обнаружить.
Первые дни Вера все боялась, что вот сейчас ее вытребуют звонком в издательство, заставят работать «лицом» и запретят писать новый роман. Но никто не тревожил покой «лица». Обретя душевное равновесие, она набросала развернутые планы двух романов. Подумала: «Может, в «Стасе» неплохие литразработчики и сумеют правильно и стилистически достойно передать мои идеи». Самую же интересную, взрывную идею она оставила для себя. Но потом все закрутилось. Астрова едва успевала выдавать свои схематические наброски, едва успевала ознакомиться с выходившими «ее» новыми книгами, едва успевала править кем-то написанные для нее романы. Один раз не выдержала:
— Ну это черт знает кто писал! Какой-то старый одессит. Все эти словечки, ужимки, имена…
Ксения, соболезнуя, развела руками:
— Милена решила купить этот роман.
— Ксения, милая, ну вы посмотрите, ну вы только прочтите. Это нельзя подвести под мой стиль.
— Значит, вы многостилевой писатель.
— Многостаночный, — невесело улыбнулась Вера.
Вышел и этот «одесский» роман с ужимочками. Имел успех! Пшеничная сделала такую рекламу, что всем захотелось хотя бы в метро полистать последний шедевр Астровой.
Наконец-то в понимании Веры у нее стало много денег. И как обещала Ксения, пространство ее бытия раздвинулось. Она отправилась путешествовать по милой ее сердцу и уму Греции.
Как-то, сидя на пляже, Вера засмотрелась на одну женщину примерно одного с ней возраста. Но рядом с той был красивый молодой человек, а около Веры не было даже пожилого. Это натолкнуло ее на размышления. Когда была нужда, думать о чем-то, кроме нужды и как из нее выйти, времени не было, а теперь, когда даже в Греции русские туристы узнавали писательницу Астрову и просили автографы, появилось и время, и мысли.
Вера поднялась с шезлонга, накинула халат и поспешила в свой номер. Подняв жалюзи, встала напротив зеркала… «Ну да, конечно, та вся такая… с маникюром, со стрижкой, с косметикой, одета потрясающе. А что мне мешает? — Она сняла с волос
