откуда никто не сможет, да и не захочет тебя вытаскивать, ведь всем хорошо, что ты оказался в таком положении. Родители рады: им удалось воспитать хорошего гражданина, который живет точно такой жизнью, какой жили они, то есть ограниченной со всех сторон и полностью прозрачной. Жена рада: у тебя не останется денег, чтобы попытаться что-то изменить в своей жизни, загубленной женитьбой, — если нет денег, значит, ты навсегда увяз в болоте своего постылого брака. И радо, конечно, государство: ему необходимы такие, полностью зависимые от него граждане, голоса которых в установленные законом сроки оно сможет собрать даже с помощью самых примитивных выборных программ. Зависимый человек — главный устой современной демократии, которая куда изощренней, чем все прежние государственные уклады. Если в рабовладельческом обществе взаимоотношения между государством и гражданином были просты и однозначны, то современная демократия представляет дело так, будто человек, обрушивая на свою голову беспощадную авторитарную власть, обязан этим своему свободному решению. Будто человек сам выбирает для себя рабство, которое обеспечено различными свободами и правами, в том числе правом свободного выбора.
Эта свободно избранная власть, ссылаясь на волю большинства, может вволю разбойничать, заниматься грабежом, принимать такие законы, которые ущемляют интересы того самого, голосующего за нее большинства, а заодно и не голосующего за нее меньшинства. Большинство, однако, не замечает, что эти законы приносят ему вред: ведь вера в правящую силу становится препятствием для всякого рода свободного размышления. Меньшинство же пускай сколько угодно жалуется и стенает. Если оно, положим, правильно замечает ошибки, то и в этом случае оказывается под подозрением: мол, оно критикует и выражает недовольство потому, что очень уж хочет пробраться к власти, а также потому, что его терзает обида, поскольку его не допустили к власти. Свободные выборы снимают с политических руководителей личную ответственность: ведь они оказались в этом статусе не благодаря своим личным качествам и достоинствам, но в результате воли большинства, причем каждый из них — представитель до мозга костей коррумпированной, любым своим действием ориентированной на негативную селекцию, на инерцию политической структуры.
Руководители демократического общества, как правило, мелочные, корыстные ловкачи, карьеристы; точно такие же и их советники. Сам режим заботится о том, чтобы по-другому и быть не могло: ведь если кто-то попадает сюда, на верхние этажи власти, не из корыстных интересов, но представляя интересы общества, он или тут же потерпит крах, или вынужден будет заключать такие союзы и комплоты, которые коренным образом повлияют на его поступки, и он быстро забудет, что когда-то проповедовал идею справедливого общества. Он окажется в одном ряду с другими — и будет подставлять ладонь, когда нужно, и постарается солидными суммами компенсировать утрату прежних идей, а заодно — и утрату прежней внешности. Ибо внутренний распад быстро проявится и в фигуре и чертах лица. Четыре года в парламенте — и его можно сдавать в архив: даже родная мать не узнает прежнего кандидата в депутаты.
Но ты — не таков, для тебя не имеет значения, что весь мир зациклился на том, чтобы самым жестоким образом осложнить тебе жизнь, ты во всем этом бардаке не замечаешь абсолютно ничего, потому что от коммерческой прессы и от руководителей страны до самых близких твоих родственников и друзей каждый убеждает тебя в том, что ты должен чувствовать себя однозначно: то есть хорошо. В государствах с более высоким уровнем развития уже почти стерся, забылся запас слов, относящийся к дурному самочувствию; слова эти используются разве что по отношению к убогим обитателям третьего мира.
Для тебя ничего иного и быть не может, кроме как — хорошо; это подсказывает тебе все и вся. Хотя для того, чтобы тебе было по-настоящему хорошо, к тому же настолько хорошо, чтобы это видели и другие, необходимо, чтобы ты покупал всякого рода средства, которые служат хорошему самочувствию. Достаточно лишь посмотреть рекламную программу телевизора, чтобы убедиться: ты в два счета можешь избавиться от грибка на ногтях, ты и моргнуть не успеешь, как у тебя прекратятся боли в позвоночнике, горле и голове. Когда все эти оздоровительные предложения и различные, особенно рекомендуемые детям и молодым людям электронные гаджеты, и бодрящие средства, и, конечно, химические препараты, предназначенные для семейного пользования, особенно же для матерей семейства, занятых домашним хозяйством, когда все это будет у тебя позади, изготовители рекламы сообщат тебе, что без средств, служащих благополучию, невозможно реализовать программу благополучия. Если же ты не реализуешь эту программу, то свои занятия в свободное время спокойно можешь считать примитивными, и, стало быть, свободное время будешь считать не благополучием, а, напротив, его отсутствием.
Не выполнив до конца программу благополучия, ты сможешь лишь ощутить, что тебе плохо; к тому же, поскольку ты не обзавелся необходимыми средствами, ничто не сможет отвлечь твое внимание от того факта, что тебе плохо. К счастью, однако, различные предприятия богатым ассортиментом своих предложений существенно облегчают приобретение таких средств. Тебе даже в магазин не нужно идти: заказав по телефону или в Интернете, ты можешь их получить прямо на дом; более того, если позвонишь в течение часа-двух, ты получишь еще и подарок. Например, замечательную фляжку или легинсы; ну еще, может быть, сумку-холодильник, которая, если это не подарок, стоит целое состояние; но факт, что практичной и быстрой покупкой средств благополучия ты добьешься ощутимой экономии расходов для себя и своей семьи.
Ты можешь заниматься активным отдыхом, если, например, у тебя есть лыжное снаряжение; конечно, если оно есть, то пускай оно и выглядит не самым дешевым. Не вздумай покупать его на распродаже, по бросовой цене, потому что по нему это сразу видно. Если ты себя уважаешь, то и близко не подходи к такой распродаже, не выставляй на всеобщее обозрение свое безденежье. Если же ты все-таки пошел туда, дети твои тысячу раз тебе об этом напомнят, дескать, им все детство пришлось провести в свитере, который кто-то выбросил. А на лыжной прогулке, вместо того чтобы, забыв обо всем, наслаждаться приятным зимним времяпрепровождением, они с первой до последней минуты боятся: вдруг встретится им на лыжне тот подросток, который из этого свитера вырос, и пальцем, а вернее, лыжной палкой станет показывать, мол, глянь-ка, этот парнишка в моем свитере катается. Если уж покупаешь что-то, то оно должно быть таким, чтобы в нем не стыдно было скатиться по склону. Само снаряжение уже издали должно показывать: смотрите, я активно провожу свободное время. И абонемент на пользование лыжной трассой приобретай не только на послеобеденное время, потому что
