Будь без мыслей и желаний чистым как белый лист бумаги. Тогда сможешь растворить свое эго, слившись в гармонии с вселенной, и окажешься под покровительством Творца.
Лука надеялся, что все пройдет, как отдых сродни лежанию на диване в полусонном состоянии.
– «Проще-то, наверное, и быть ничего не может, чем сидеть и наблюдать за тем как дышишь?» – думал он, располагаясь на подушке.
Подобрав под себя ноги, он закрыл глаза и стал дышать, концентрируясь на каждом вдохе и выдохе.
Спустя полчаса Лука понял, как сильно недооценил задание старика. К нему пришло осознание, что впереди его ожидают тяжелые дни. Для него стало настоящим открытием, что наблюдение за своим дыханием в полной тишине изматывает больше, чем любой другой труд.
Ум не поддавался контролю, и Луке никак не удавалось удержать внимание на одном дыхании. Сознание штормило из стороны в сторону и в нем вырисовывались различные образы. Прошел час, когда он понял, что очередная фантазия полностью увлекла его своим сюжетом. Лука оставил ее и вернулся к дыханию, но чем старательней он пытался сосредоточиться на дыхании, отметая все лишние мысли, тем увлекательней и красочней фантазии создавал его ум.
Из темноты сознания появились Марк и Ян, дружелюбно втягивая его в разговор. Они весело о чем-то с ним спорили, но Лука вспомнил о дыхании и образы друзей исчезли. Почти сразу же возникла новая картина как мимо него проходит Кира, держась за руки с Бесом. Ярость охватила его, зубы плотно сжались. Жар пронизывал кожу, словно тело бросили в пламя костра. Лука в гневе набросился на образ Беса, разрывая его плоть кулаками. Упиваясь истязанием врага, он вспомнил о своей цели и остановился. Образы их потускнели, и он вернулся к дыханию. Меньше чем через минуту, его охватила другая фантазия. В ней Лука увидел себя со стороны как, развалившись в дорогом автомобиле, он мчится в свой большой, роскошный дом. Все окружающие заглядываются на него и льстиво улыбаются. Среди них и его мать с торжеством смотрит на него глазами, преисполненными гордости.
С трудом и сожалением он отбросил приятные образы и вернулся к наблюдению за дыханием. Ноги затекли скованные болью, как будто под кожу впились тысячи иголок. Из-за подавленной потребности в движениях напряжение в теле нарастало, изрядно осложняя наблюдение за дыханием. В животе заурчало, и Лука ощутил сильный голод. В этот момент своим сюжетом его влекла очередная фантазия, в которой он представал командиром, победившим в войне неприятеля. На грудь увешенную орденами президент надевает орден героя нации, толпа, вокруг ликуя, берет его на руки и подбрасывает вверх. Зрелище транслируется по всем мировым телеканалам. Охваченный всеобщей любовью и восхищением он довольно улыбнулся.
Для того чтобы выйти из-под чар фантазии и снова вернуться к дыханию изнуренный в борьбе со своим мозгом Лука сделал несколько глубоких вдохов. Приятная сонливость окутала его и тихо шептала на ухо: «К черту дыхание. Это бесполезно. Что за пустая трата времени? Лучше отдохни, ты же устал». Шея плавно опускалась к полу. Несколько раз он успел остановиться и прийти в равновесие от начавшихся падений носом вниз.
Когда прозвучал звон колокола, Лука проснулся и понял что задремал, сохранив равновесие в сидячем положении. Ноги сильно затекли. Он чуть не упал, поднимаясь с пола, и первые шаги дались с трудом. Ему думалось, что уже давно наступил вечер, но открыв глаза, к удивлению обнаружил, что прошло всего три часа.
Лука позабыл обо всех неприятностях за порадовавшим его завтраком. Вкусовые рецепторы обострились, и ему казалось, что аппетитнее блинчиков с фруктовым джемом приготовленных стариком он в жизни ничего не ел.
– Чем сильнее набьешь желудок, тем сильнее ослабишь концентрацию, – предупредил старик, когда Лука с жадностью принялся за еду.
Но чувство голода затмило предупреждение, и Лука не придал его словам никакого значения. Насытившись до отвала, он почувствовал сонливость. Старик выделил свободный час для усвоения пищи. Удобно разместившись на кровати Лука, провалился в сон, пока не услышал очередной удар колокола.
Сидя с закрытыми глазами Лука, ощущал сильное раздражение. Оно нарастало с каждой минутой. Тяжесть сковала внутренности, как будто органы залили свинцом, и он вспомнил о предупреждении старика не переедать.
Его сомнения крепли: «Что я здесь делаю? И что мне все это даст? Стоит ли вообще доверять старику? Сидит тут один в этом лесу! Может, он вообще на голову не здоров? Надо же было выдумать такую пытку!»
Не в состоянии усидеть на одном месте Лука ерзал на подушке, изменяя положение, но как ни усаживался, ему всегда было неудобно. В мучениях он проерзал на месте пять часов, подряд пока не прозвенел колокол.
Старик приготовил сытный вегетарианский обед и Луке он показался еще вкуснее, чем завтрак. Вспоминая утреннюю тяжесть, Лука ел значительно меньше, не давая воли своему аппетиту.
Старик предупредил, что Луке предстоит отойти ко сну с пустым желудком и разрешил пить только воду. Лука испугавшись голода, после обеда спрятал пару яблок под подушку и задремал.
Спустя час его сон вновь прервался пронзительным звуком колокола. Через силу он встал с кровати, начиная всей душой ненавидеть этот звон.
В комнате старика Лука закрыл глаза, разместившись как можно комфортней на подушке, но сконцентрироваться на дыхании стало труднее, чем с утра.
«Черт с ним! Сделаю все как говорил старик – «ничего кроме дыхания», – подумал Лука и со всей решимостью вступил в очередной бой со своим умом.
В ответ на его старания мозг активизировался и щедро выдавал сочные фантазии всего, о чем Лука мечтал на протяжении всей жизни. Не в силах сопротивляться манящим картинам он всецело отдался власти фантазий, с упоением погружаясь в них. Полностью позабыв о дыхании, Лука игрался с одной фантазией, вскоре отбрасывал ее и сразу же хватался за другую, уподобившись маленькому ребенку, избалованному обилием игрушек.
В какой-то момент ему стало страшно при мысли, что все его усилия подчинить хаотичный ум оказались бесплодными. Совершенная беспомощность перед своим умом угнетала его. Он содрогался от того, что подобно сумасшедшему видит образы и слышит голоса не в силах при всем своем желании остановиться, чтобы сконцентрироваться на дыхании.
После того как прозвучал удар колокола Лука открыл глаза. За окном начинало темнеть. Старик сидел напротив в том же самом положении, что и с утра.
– Как продвигаются твои наблюдения? – умиротворенно спросил он.
– Думаю это не мое. Я даже не способен сосредоточиться на такой простой вещи как дыхание, – отчаянно произнес Лука.
– Как правило, простые вещи чаще всего самые сложные.
– У меня ничего не получается.
– Необузданный ум имеет склонность всегда преувеличивать трудности. Сейчас ты с помощью дыхания пытаешься взять его под контроль, и он сопротивляется, норовя спрятать в мыслях настоящий момент. Победителем выйдет тот, кто будет более настырным.
– Это очень тяжело, – простонал Лука.
– Конечно, тебе тяжело. Всю жизнь ты смотрел на мир вокруг, пытаясь отыскать свое «я» в глазах окружающих и сейчас впервые пытаешься заглянуть вглубь себя, чтобы узнать свою подлинную сущность. Это никому не дается легко, но как только ты обуздаешь свой ум, то сможешь сбросить с себя бремя накопленной печали.
– Я как будто пытаюсь бежать во сне. Падаю, встаю, делаю несколько шагов и снова падаю.
– Ты и сейчас еще во сне, но с каждой попыткой становишься на шаг ближе к тому, чтобы проснуться. Оставайся с дыханием и достигнешь свободы. При появлении мыслей не иди за ними, останавливай себя и сразу же возвращайся к дыханию. Выполняя эту работу, ты сделаешь свой ум твердым и устойчивым, уподобив его хорошо настроенному инструменту. Продолжай упорствовать, и все сомнения исчезнут, уступая место успеху. Для этого потребуется время, поэтому я пригласил тебя не на один день, а на две недели. Сегодня ты хорошо потрудился, теперь ступай, отдохни. Завтра продолжим.
Лука зашел в комнату, обдумывая слова старика. Он ужаснулся от мысли, что прошел всего
