чего руку отпустили, и он ткнулся носом в плитку пола. Неоднократно сломанный нос противно заныл, но он не обратил на это внимание – до слёз было обидно, что никаких волшебных секретов, по всей видимости, не существует. Во всяком случае, он их не узнает.
Когда он, умывшись и перешагнув через учителя, по-прежнему обнимавшего вырванный сифон, вышел из туалета, прижимая ко лбу кусок туалетной бумаги, быстро набухавший кровью, таксистов за столиком уже не было. Щедро расплатившись с Колянычем и компенсировав мелкий ущерб, нанесённый умывальнику, они поспешно ретировались, дабы избежать скандала в заведении, где были завсегдатаями. Девицы встретили Ромку испуганным кудахтаньем. Пока одна промакивала лоб смоченной в водке салфеткой, другая налила стопку для промывки опечаленной души.
Прошло не меньше четверти часа, когда дверь туалета слегка приоткрылась и оттуда высунулась круглая голова. Голова настороженно оглядела зал, особо пристально изучив пустой и уже убранный стол таксистов. Не заметив явной опасности, вслед за головой появилось помятое тело. И вот уже Нурик как ни в чём не бывало жизнерадостно что-то рассказывает, не забывая подливать себе и другим. Ромке он многозначительно прошептал на ухо:
– Ты не подумай, я бы их уделал, но нам запретили использовать спецприёмы против гражданских лиц.
Наутро Ромка проснулся в номере гостиницы, где располагался ресторан, с дикой головной болью. Похмелье было ужасным. Рядом спала одна из вчерашних девиц, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся далеко не первой свежести и красоты. О том, что у них что-то было, он с отвращением догадался, рассмотрев свой воспалённый натёртый орган, а также обнаружив на полу использованный презерватив, более известный ему под названием гондон. Очевидно, это был первый в его жизни опыт использования подобного резинотехнического изделия.
Не сразу найдя свою одежду, и почему-то в коридоре, а трусы на подоконнике, он отправился в душ – единственный плюс среди бесчисленных минусов сегодняшнего утра. Там, стоя под жидкой прохладной струёй, он жадно глотал прямо из неё и пытался восстановить события прошедшей ночи. Это ему удалось лишь частично.
Как он оказался в номере, куда делся казах, а заодно около ста рублей, из которых осталось не больше червонца, вспомнить не удалось. Можно было, конечно, расспросить девицу, имени которой он тоже не помнил, но необходимость общения с ней вызывала ужас.
Так он стоял, уже испытывая озноб, и думал, что непростительно опоздал на работу, что вчера пропустил учёбу безо всяких на то оснований, если, конечно, не считать таковым желание расслабиться после очередной сделки, и чувство отвращения к себе становилось невыносимым. Хотелось спрятаться под одеяло и не выходить в этот враждебный и неприветливый окружающий мир. Взрослый мир ответственности и ускользающей мечты.
* * *
Он не «въезжал» в матанализ. И в линейную алгебру тоже. Это было удивительно, но это был факт. В школе он схватывал математику на лету. Участвовал в олимпиадах и однажды дошёл до областной. Там, правда, в призы не попал. А весь последний год занимался с репетитором – доцентом из политеха, в своё время окончившим мехмат МГУ. Мать выделила из скудного семейного бюджета аж на двух репетиторов – по математике и английскому. В итоге в отпуск в этом году она не ездила. Да и в прошлом тоже. Он особо напирал на английский, пока ещё была надежда на МИМО, поскольку там профильным экзаменом был именно иностранный. И, приехав в Москву поступать, прямо с вокзала, благо было восемь утра, направил свои стопы в уютный особнячок на Садовом кольце, у выхода из метро «Парк культуры».
Поспел как раз к открытию. В приёмной комиссии ажиотажа не было, и он без очереди приступил к подаче документов. Ровно через минуту выяснилось, что ему не хватает одной бумажки, но какой! Называлась она рекомендация обкома КПСС. Когда он в недоумении заявил, что в перечне документов для поступления такого названия не видел, девушка на приёме посоветовала ему зайти к ответственному секретарю приёмной комиссии – та как раз была свободна. Представительная дама с высокой причёской выслушала и буднично ответила, что у них в фойе вывешен список документов и там всё указано.
– У нас знакомый был в Москве в командировке в прошлом году и заходил к вам в институт специально за перечнем. И переписал его. Так там не было никакой рекомендации!
– Молодой человек, я не отвечаю за ваших знакомых. Объявление висит с весны. Все желающие могли ознакомиться, – параллельно она листала его документы.
– Что же мне делать? А может, я съезжу обратно домой и привезу эту бумажку? – а сам подумал, что дорога туда-обратно влетит в копеечку. Да и билетов не достать.
– Вряд ли вы получите эту, как вы выразились, бумажку. Хотите добрый совет? Я тут посмотрела ваши документы и вижу, что вы неглупый мальчик. Так вот, послушайте меня, берите документы и подавайте в МГУ на экономический. Там нужны светлые головы. А к нам вы не поступите!
– Но почему?!
– Молодой человек, я и так сказала больше, чем следовало. Мне кажется, вы достаточно взрослый, чтобы понимать, когда вам желают добра.
Почему-то он поверил ей тогда. Теперь он понимал почему. А матан с линейкой так и не лезли в него. Нет, конечно, если бы он занимался как следует, то есть целыми днями, то наверняка одолел бы. А тут… Справедливости ради надо заметить, что высшая математика никому не давалась с наскока. Но разве от этого легче? А сессия неминуемо приближалась – и настроение падало по мере её приближения.
Хотя была и ложка мёда в бочке дёгтя – первенство Москвы среди студентов он тоже выиграл. Конечно, не так уверенно, как университетские соревнования, в полуфинале даже фонарь под глаз словил, но главное – результат. Однако, когда поделился своими опасениями с Шукленковым, тот не обнадёжил: спортивных успехов мало, без отличных оценок – никуда. И обещал поговорить со знакомым преподом с мехмата насчёт дополнительных занятий. Это, конечно, здорово. Но где взять время? Надо что-то решать с работой. Отказываться от бизнеса он был не готов. Тем более что там успехи были налицо. То есть в кармане. У него даже появилась проблема – где хранить деньги. К счастью, она решилась просто – сберкнижка. Точнее, несколько. Когда он попытался положить на первую сразу три тысячи, пожилая операционистка так удивилась несоответствию суммы и его сопливого возраста, что он быстро передумал, положил восемьсот рублей и в тот же день завёл ещё несколько в разных сберкассах, положив на каждую до тысячи.
* * *
– Товарищи
