встречи со старухой Бегловой напоминала фильм ужасов. Однажды, в очередной раз обходя квартиры, чтобы устроить иллюминацию, Кира услышала голос. Несмотря на всю свою твердость, девушка слегка струхнула, затаилась и стала прислушиваться. Чей-то надтреснутый голос звал какую-то «Белку». Кира попыталась угадать, кто она, эта самая Белка – собака, кошка или даже какая-нибудь ворона. Голос то приближался, то удалялся, и Кира поняла, что идет он со стороны правого флигеля. Кира потихоньку, на цыпочках двинулась в ту сторону. Дребезжащий голос становился все ближе и ближе. Голос уже не звал Белку, а только сокрушался: «Куда ж ты теперь пойдешь?!» Наконец, Кира миновала пролет лестницы и… нос к носу столкнулась с теткой, закутанной в большой шарф.
– Вы кто?! – взвизгнула тетка.
– А вы кто? – ответила вопросом на вопрос Кира. Она перепугалась, но здравый смысл подсказывал, что привидения белок не кличут.
– Я – Беглова.
– А я – Заболоцкая!
– А вы из первого подъезда?
– У нас вообще один подъезд, – заметила Кира.
– Не скажи, у нас есть черная лестница и выход на другую улицу.
Заболоцкая хотела было продолжить диспут, но потом отказалась от этой идеи.
– Наверное, но я прожила здесь всю жизнь и не знала об этом, – сказала она.
– Заколочено, все заколочено. А кое-где и стены новые стоят, – ответила старуха.
– Я вас знаю, но не помню имени-отчества, – замялась Кира.
– Татьяна Афанасьевна.
– А кто такая Белка? Я слышала, как звали какую-то Белку.
– Мне показалось, что собака моя здесь бегала.
– У вас есть собака? – изумилась Кира. – Я живу здесь давно, но собаки не видела ни разу.
– Вот и я не видела. Поэтому и зову, – ответила старуха.
– Давайте я вас провожу до квартиры. Темно здесь, заблудитесь. – Кира не стала продолжать разговор о собаке Белке. Почва была зыбкой и не хотелось пугаться соседства с полоумной старухой. «С другой стороны, не так и плохо – кто-то есть рядом!» – Кира заметила, что старуха опрятная, от нее не пахло затхлым, ветхим.
– А тебе нетрудно? – Беглова внимательно посмотрела на Киру. – Проводи, может, и Белку встретим. Она не моя собака. Но иногда прибегает поесть. Наверное, где-то сейчас сидит.
– Конечно, мне нетрудно проводить. Может, и Белку встретим.
– Ты же мне не поверила, что Белка есть? – спросила старуха.
– Поверила. Я же ни разу не видела вас, пока живу здесь.
– Нам с тобой повезло, – неожиданно сказала Беглова, – живем, как баре. Свет, вода и никаких тебе соседей!
– Я тоже удивляюсь, почему нам еще не отключили все эти блага.
– Ты что, этот дом считается жилым! – захихикала Беглова. – Его огородили, вон, строительные леса поставили…
– Это когда было, теперь уже и леса пора ремонтировать.
– Я сама документы видела, – опять заговорила старуха, – дом заселен наполовину. А потому свет и вода есть.
– И кому это надо? – с недоумением спросила Кира.
– Тому, кто этот дом заберет себе. Когда можно будет.
Заболоцкая уставилась на Беглову. Тетка была стара, но соображала лучше молодой.
– Не смотри на меня, я все понимаю, что происходит. Все теперь будет чье-то. И дома, земля, и заводы. Как раньше.
– Ну, я думаю, то самое «раньше» вы не застали, – сказала Кира.
– Рассказы помню. Этого достаточно.
– И что, лучше было? – Кире стало интересно, что скажет старуха.
Но они дошли до ее этажа.
– Вот, это моя квартира. – Беглова толкнула дверь рукой, та открылась.
– Почему вы не запираете дверь на ключ?! Сейчас столько всяких случайных людей бродит. Вы же видите, что делается.
– Я на улицу почти не хожу, – заявила Беглова.
– А продукты? Как вы покупаете продукты?
– Ларек коммерческий знаешь на углу Бронных?
– Знаю.
– Мне продавщица оттуда приносит все, что надо. Крупу, тушенку, сахар. Даже колбасу. Но колбаса страшная. «Королевская салями». Она хлеб красит красной краской. Линяет что кофточка советская шерстяная.
– А молоко там, творог… Сейчас это все в магазинах редко бывает, надо в очереди отстоять.
– Обойдусь без творога. Прекрасная еда – макароны с тушенкой. Но китайцы делать тушенку не умеют. У нее вкус и вид паштета.
– Так тушенка китайская? Такая, в красно-синих банках?
– Да, Китай. Почему они нам это присылают, понятия не имею. Мао Цзэдун нас не любил.
Старуха замолчала на какое-то мгновение, и Кира получила возможность оглядеться. Квартира Бегловой, как казалось, не претерпела никаких изменений. Три комнаты и прихожая.
– У вас не было соседей? – удивилась Кира. – Вы всегда занимали три комнаты?
– Соседей не было, были родственники. Брат с семьей. Они уехали. Живут теперь черт знает где. На выселках.
– А вы с ними не поехали?
– Нет. На черта я им нужна? В двухкомнатной квартире.
– Но… Вы же считаетесь отдельной семьей. – Кира вспомнила все, что говорили родители перед получением ордера.
– Да, и мне дали однушку. Только я отказалась. А насильно переселить не смогут. Нет такого закона. Только если это нужно городу. А что этому городу сейчас нужно, если снег не убирают, фонари не горят, а мусор неделями не вывозят. Кстати, скоро будет все платно.
– В каком смысле?
– В прямом. Будем платить за мусор, например!
Шло время, и старый дом удивил снова. Как-то утром Кира проснулась от звуков буксовавшей машины. Надрывался со свистом двигатель, свистели шины на обледенелом снегу. Кира шла на работу во вторую смену, а потому с недовольством открыла глаза. Шум не стихал. «Странно, наша улица в этом месте пустынна, во дворе дома нет ни одной машины. Откуда тогда это доносится?» – подумала она, но вылезать из теплой постели не хотелось. Все же любопытство и опасение, что пожаловали нежелательные гости, взяли верх. Кира подошла к окну и увидела, что желтого цвета «Жигули» пытаются припарковаться во дворе у строительного забора. «Готова поспорить, что эта машина той самой соседки, которая жила в правом крыле. А как она проехала во двор? Ворота арки на замке. И вообще, откуда она здесь? Кстати, имя у нее еще было такое сложное…» – Кира поежилась, потом накинула на себя теплый платок и стала наблюдать за действиями машины. Машина все-таки примостилась у забора, оставив проезд к арке двора. Через пару минут из машины вышла статная, хорошо одетая женщина. В руках у нее были сумки. Проверив дверцы машины, она пошла через двор и исчезла в арке. «Понятно, видимо есть ключ от ворот, а попадает к себе через дверь с Бронной улицы. Еще одна соседка, что ли. Не многовато ли…» – с досадой подумала Заболоцкая. Ее такое необычное, почти геройское уединение становилось чем-то заурядным. «Что характерно, в доме одни тетки. Я, Беглова и
