сколько злости может выпустить. Эван двинул Хатчу по руке, причем достаточно легко, и Бену стало ясно, что, ударь Эван посильнее, он уже не смог бы себя контролировать.
— Придурок! — повторил Эван непривычно высоким голосом, после чего — поскольку ничего другого не оставалось — тоже захохотал, и дальше они какое-то время сидели, все четверо, смеясь.
Потом Эван все же вернулся к окну со вторым динамиком, то и дело оборачиваясь и выразительно зыркая на остальных; наконец пристроил его на подоконнике и запустил запись концерта группы The Allman Brothers Band «В Восточном Филлморе». При этом Эван все поглядывал по сторонам: нет ли кого-нибудь внизу, желающего тоже послушать музыку.
— Слышь, Бен! — повернулся к Бену Хатч. — В субботу мы намыливаемся в город.
— О, классно! — отозвался Бен, пытаясь припомнить, сколько денег у него на счете.
— Вот только куда бы нам пойти?
Бен не сразу даже сообразил, почему Хатч обращается с этим вопросом к нему — по его лицу трудно было предположить, будто он сам не знает, куда в городе податься, — а потом Бен вспомнил про Тедди и принялся перебирать в памяти те места, о которых рассказывал ему брат.
— В «Эскобаре» классно. А в «Лэмплайте» суперские крылышки баффало…
— Да, точно! Хочу крылышки баффало! — вскричал Кайл.
Хатч быстро покивал, как будто и сам уже решил туда пойти и теперь радовался, что все сошлись на одном варианте.
Но тут ребята обнаружили, что еще немного — и они могут опоздать на ужин, а потому, торопливо стянув колонки с окна, вышли из комнаты и поспешили вниз по лестнице, уже на ходу завязывая галстуки.
* * *
Возвращаясь с ужина, Бен от апатии и разбитости почти что погрузился в какой-то транс и едва не налетел на человека, сидящего на крылечке перед входом в корпус Хоули.
— Эй, притормози-ка малость, дружище!
На нижней ступеньке перед входом сидела в вечерних сумерках Элис, одетая на сей раз в зеленую флисовую куртку поверх лимонно-желтого платья, в котором она была на ужине. Они посмотрели друг на друга, и Бену несказанно захотелось подступить к ней поближе, чтобы еще раз почувствовать ее запах. Она действительно виделась ему почти красавицей, особенно здесь, в уходящем свете дня, просто лицу ее не были свойственны идеальные пропорции. Как и на пирсе, она сидела, обхватив руками колени.
— Ну, что новенького, не-Тедди? — спросила она.
— Хах, точно, это я. Да так, ничего особенного. А ты чего тут?
— Жду.
— А! Ну ладно.
— А тебя как будто что-то беспокоит, Бен?
Он усмехнулся.
— Да, пожалуй, есть немножко.
— А что такое?
Несколько ребят прошли за его спиной поперек узкой полоски газона, а Бен тем временем пытался сообразить, как в общих чертах объяснить то, что с ним происходит. И вновь он заметил возвышающийся на склоне силуэт Дракона.
— Да просто с отцом у меня проблемы.
— Это как?
Бен не предполагал, что она настолько внимательно отнесется к этой ситуации и ему придется на ходу придумывать что-то серьезное.
— Он сам не знает, хочет ли, чтобы я и дальше тут учился.
— В самом деле? Повезло тебе.
— Говорит, что, по его мнению, на меня это плохо влияет.
— Плохо влияет? Каким образом?
— Ну, наверное, когда он сам здесь учился, порядки были намного строже. Он считает, что нынешние условия обучения молодежи чересчур далеки от спартанских. — Тут Бену подумалось: а читал ли его отец когда-либо главу «Принятие решений»?
— А, ну да! Девочки будут портить мальчиков.
— Вот тут я с ним не согласен.
Элис рассмеялась.
— Ну что ты, разумеется!
— Дело, видишь ли, в самом спартанском духе. — Бен засомневался, надо ли и дальше развивать эту тему. — Он хотел бы, чтобы все мы обливались холодной водой и прочее в том же духе.
— А твой отец очень много знает про Спарту?
— Ну, вообще, он хорошо разбирался в классике…
Элис подвинулась на ступеньке, как будто желая лучше видеть собеседника — хотя они и так находились друг к другу лицом, — и очертания одной из ее полных грудей, той, что была ближе к Бену, на мгновение проступили под краем куртки.
— Я слышала одну легенду о спартанском воине.
Бен кивнул.
— Представь, этот воин с утра до ночи тренируется, так? И однажды он ловит росомаху, чтобы съесть, однако воспитанникам не позволено есть ничего, кроме тех скудных пайков, что им выдают. И вот ему случается поймать росомаху прямо перед перекличкой, и у него нет времени ее убить, поскольку надо строиться. И он стоит, держа ее, пока сержант — или кто там у них — отдает приказы.
Внезапно Элис не на шутку увлеклась этой историей.
— И вот он держит эту росомаху перед щитом — а та дергается, и выкручивается, и кусает солдата в живот. И вместо того чтобы закричать и бросить эту росомаху и показать всем, как он накосячил, парень пытается перетерпеть боль. И уже в самом конце переклички падает замертво, так и не издав ни звука. — Она чуть помолчала, словно ожидая от Бена какой-то реакции словом или жестом. — Вот это я понимаю — серьезная дисциплина.
— Должно быть, там были очень суровые пайки, раз ему захотелось слопать росомаху.
Элис снова рассмеялась.
— Это точно. Но мне кажется, твой отец на самом деле напрасно беспокоится. Лично мне тут жизнь не кажется такой уж сладкой.
— Правда?
— Здесь одна учеба. Все крутится вокруг учебы. В смысле, моя семья уже даже наняла чувака, который будет помогать мне готовить документы к поступлению.
— Что за чувак?
— Ну, типа консультанта. Прежде чем вернуться сюда с каникул, мне приходилось сидеть с ним и подробно излагать, какими дисциплинами я собираюсь заниматься, какие виды спорта предпочитаю, какие внеклассные занятия. И следить, чтобы все, что я говорю, «являло собой связное повествование».
— И что это означает?
— Именно то, что я и сказала. Он объяснил, что я должна научиться думать как сотрудник приемной комиссии колледжа. Какую анкету мне предпочтительнее было бы видеть на своем столе, какие учащиеся способны выделиться в дальнейшем, как этот человек впишется в состав первокурсников?
— Ты что, уже готовишься поступать в колледж? Разве ты здесь не в четвертом классе?
— «Поступление в колледж начинается уже с первых дней учебы», — любит повторять Дейл. Причем мой отец ходил в обычную муниципальную школу, а дедушка вообще нигде не учился. А потому они стремятся пристроить меня в Принстон еще с тех пор, как я начала есть на завтрак хлопья.
Бен решил умолчать, что его отец тоже учился в Принстоне, и разговор у них, похоже, зашел в
