не сработала: после ухода мамы он только увеличил громкость, поднатужившись и поразив всех мощью своего голоса. Не помогали ни машинки, ни плюшевый медвежонок, ни книжка с картинками, ни другие дети. Примерно через полчаса Артем все-таки выдохся, засел в углу и устало поскуливал.
Лена побежала разливать по мисочкам кашу: они и так отставали от расписания. К моменту появления на столиках каши Лену ждали двое описанных, один пожевавший фломастер и двое ревущих: мальчик в зеленых шортах укусил девочку с двумя хвостиками (как бы выучить имена всей этой мелюзги!). Та не осталась в долгу и треснула его по голове кубиком от конструктора. Затем Лена успокаивала и переодевала детей, уговаривала поесть, отмывала от каши стол и упрямого Артема, вытирала пролитый чай и снова переодевала и разнимала дерущихся малышей. «Прошло всего полтора часа с начала рабочего дня», – с ужасом думала она о том, во что ввязалась.
– Как прошел денек, Елена Владимировна? – ухмыляясь, встретил ее вечером муж.
Лена мрачно посмотрела на него, прошла на кухню, выпила сразу две таблетки обезболивающего и, держась за голову, заползла в кровать.
– Хрен тебе, Миша, а не дети. Вот как прошел мой денек, – сказала она наконец.
Следующие дни были таким же тяжелым кошмаром. Дети писались (и иногда какались), дрались и ломали игрушки, вырезали кружочки на шторах, размазывали еду по себе и вокруг себя, ели пластилин вместо того, чтобы лепить из него зайчат, не хотели ложиться спать в сон-час и ревели, ревели, ревели… Артем выл и скулил, отказываясь идти на контакт. Вероника (та самая девочка с бантом), напротив, шла на контакт чересчур охотно, болтая без умолку, задавая миллионы вопросов и, не дожидаясь ответов, рассказывала всю подноготную жизни родителей, теть и дядь, бабушек и даже ни о чем не догадывающихся соседей.
Однажды, в тот самый момент, когда дети наконец-то уснули в кроватках, раздался оглушительный стук в дверь. Кто-то настойчиво стучал, звонил и явно хотел попасть внутрь во что бы то ни стало. Лена, перемазанная супом и разноцветными мелками, открыла дверь и выпала в объятья участкового.
– Девушка, – строго сказал он, – на вас соседи жалуются. Говорят, вы тут незаконную предпринимательскую деятельность ведете! Это правда?
– Какую такую деятельность? – спросила Лена, прислушиваясь к звукам в спальне.
– Детский сад или центр развития. Разрешения соответствующих органов у вас есть? Лицензия на образовательную деятельность?
Лена задумалась. В спальне послышалась возня. Дверь открылась, и в коридор выглянул Артем. Он посмотрел на участкового и на всякий случай начал реветь. Лена кинулась к малышу и схватила его на руки, укачивая. «Ш-ш-ш, пш-ш-ш, ты мне всех остальных перебудишь», – зашептала она.
– Дети это не мои, а моей подруги, – сказала она наконец. – Вы с ней можете все обсудить, когда она приедет.
– И много у нее их?
– Пять, – уверенно произнесла Лена, вспомнив число занятых кроваток.
– То есть детский сад все-таки есть?
– То есть вы мне сейчас остальных разбудите, – разозлилась вдруг Лена. – И начнется все это: пить, туалет, играть, заплети косы.
В голосе ее послышались истерические нотки, она забылась и повысила громкость. Артем, пригревшийся у нее на руках и с интересом слушавший разговор, начал подвывать. Из спальни ему кто-то ответил в похожей тональности.
– Ну вот, добились! Я час их укладывала! – рассвирепела Лена, сунула Артема в руки участкового и пошла наводить порядок. Из спальни она вышла с еще одним мальчиком на руках. Участковый растерялся, а вот Артем наконец успокоился: он увидел блестящий жетон на груди «дядьки» и пытался его оторвать или хотя бы погрызть.
– Дети – подругины, – упрямо повторила девушка.
– Все? – уточнил участковый.
– Все.
– А она-то сама где?
– Она в отпуске, – честно сказала Лена и с чувством продолжила, увидев, что участковый снова открыл рот. – Какие у нее еще варианты? Тащить пятерых с собой? Так личную жизнь не устроишь.
– Личную жизнь? – совсем растерялся участковый (Артем сосал жетон, пуская слюни на рубашку).
– Детям нужен отец, – туманно объяснила Лена, – Вы приходите через две недельки, побеседуйте с ней сами. Вы, я вижу, как раз неженаты – кольца-то нет.
Участковый постоял, открывая и закрывая рот, словно пытался что-то сказать, затем развернулся и пошел вниз по лестнице. Через минуту он вернулся, отдал Лене Артема, кивнул ей и снова вышел. Она прижала к себе мальчишек, ощущая их пьянящий запах – молочная каша, детская наивность и что-то еще, еле уловимое и пробуждающее древние материнские инстинкты. Поражаясь возникшей непонятно откуда решительности в беседе с правоохранительными органами, Лена бережно отнесла мальчиков в спальню, разложила по кроваткам, взяла Артема за руку и села рядом на пол. Малыш вцепился в руку, потерся об нее сопливым от рева носом и через минуту уже засопел, протяжно втягивая воздух. Лена разглядывала его пухлые щечки, приоткрытые розовые губки, золотистые немного вьющиеся волосы и почему-то чувствовала себя очень счастливой.
«Вечером ещё раз поговорю с Мишей», – решила она.
С понедельника
Марина Шацкова
«Хоспади! Повезло же поселиться на одной площадке с любителем рока и этим, как его… косплеером! Капец, они мутные! – думала Светочка, распаковывая новый липстик любимой помады. – Один мужик нормальный в подъезде остался. Этажом выше, на девятом. Из 73-ей. И тот приходящий. Всё ещё от Машки своей не отстанет».
Девушка подошла к большому напольному зеркалу и привычным движением нанесла жирный слой ядовито-красной помады на пухлые губки. Света повернулась попой к своему отражению и придирчиво посмотрела через плечо на круглый зад, обтянутый голубыми брюками 54-го размера.
Дааа… После очередного срыва она добавила пару килограммов к тому, от чего хотела избавиться. Весы каждый день напоминали об этом провале.
Уже целую неделю по утрам Света ждала привоза сладкой выпечки в магазин. Она дежурила на балконе как добросовестный гаишник в засаде. Увидев знакомый синий фургон, девушка тут же бежала вниз, чтобы порадовать себя нежными пирожными.
Она снова сорвалась.
Три недели жёсткой диеты на брокколи, огурцах и рисе полетели коту под хвост. После каждого срыва Светлана всё больше завидовала стройным красоткам и всё меньше доверяла своей силе воли.
«Как только получается у этих худосочных девиц есть всё подряд и не толстеть! Особенно у той швабры из третьего подъезда», – Светочка разочарованно вздохнула.
Она бережно взяла с комода большую резную шкатулку – наследство от бабушки.
Бабушка… Самый родной человек в мире… Она одна воспитывала Светочку и делала всё, чтобы её единственная внучка ни в чём не нуждалась. Девочке и так досталось. Маленькая Светуля одна выжила в той ужасной аварии…
Лак на шкатулке давно потрескался, но это нисколько не портило дорогую сердцу вещицу.
Вот она, её личная сокровищница: крупные коралловые бусы, деревянные ожерелья в стиле этно, эко-колье из орехов и семян, африканские серьги и еще много-много разных колоритных украшений.
– Так-так-так… Что же сегодня выбрать? – спросила
