пальцы, но больше никаких телодвижений не предпринимает.
Я смотрю на него.
– Ты решил съесть их потом или что?
– А-а, нет, – моргает он. – Я их выкину. Прямо сейчас.
– Вот и молодец.
Я переключаю свое внимание на разбросанные кусочки картошки фри, и тут кто-то опускается на колени рядом со мной.
– Привет.
– Привет. – Я отрываю взгляд от пола. Передо мной девушка, с которой мы точно не разговаривали, но пару раз виделись в школьных коридорах. Думаю, она из команды чирлидеров. От нее точно исходит тот же легкий цветочный запах, который они все выбирают. И эти супервыпрямленные волосы, как у Рейны, но темнее. Скорее черные, чем каштановые.
Уверена, что я уже видела эту прическу раньше, потому что помню: волосы у нее длиной как раз до того места на джинсовых шортах, куда можно нашить пару заплаток, если следишь за модой.
Мэдисон. «Подруга» Ноя.
Сложив ладонь в горсть, она заметает ею пол как ковшом снегоуборочной машины.
– Очень мило с твоей стороны, – говорит она. Когда под ее рукой собирается горка картошки, я перекладываю ее в другую салфетку. – Каппи всегда так мнется, когда ему нужна помощь. Очень стесняется.
«Каппи?» – едва не переспрашиваю я, но тут до меня доходит.
Каппи. Ого. Я вам так скажу: пригодится мне в следующий раз, когда Ной обратится ко мне «малышка Гарфилд».
– Ты сестра Райана, да? Кейтлин?
– Просто Кейт.
– Должна сказать, я обожаю твоего брата. У него отличное чувство юмора.
– Неужели?
– И он очень милый. – Мэдисон озаряет меня ослепительной улыбкой. – Рассказывал мне как-то о своих собаках и о том, как вы назвали их в честь членов королевской семьи, – она смеется. – Это же ужасно мило!
– Это мило… в каком-то смысле.
Иногда кто-нибудь и правда хмыкает удивленно, услышав эти имена на собачьей площадке. Но точно не говорит об «отличном чувстве юмора», особенно в глазах девушек вроде Мэдисон, источающих нежный цветочный аромат. И к тому же собак так назвала мама.
– Привет, – говорит Ной. Вернувшись, он опускается между нами на колени, и я вижу его встревоженный взгляд: как будто он боится, что я рассказала Мэдисон какие-то его секреты. Интересно, за какие именно истории он так переживает. У меня-то их достаточно. Можно разрушить любой его образ. Например, я могла бы рассказать ей об эксперименте со скоростью, который мы ставили в восьмом классе. Или про тот случай, когда Джек Рэнделл умудрился незаметно закинуть в штанину Ноя маленький мячик, который выкатился сразу же, как тот встал с места. «Слушай, Мэдисон, хочешь послушать, как твой парень однажды потерял свой мячик?» Примерно так я могла бы сказать.
Идеально.
Хотя Мэдисон и Каппи не пара, разумеется. Просто друзья. Друзья, которые присасываются к лицу друг друга на вечеринках, потому что именно так друзья себя и ведут.
Погода сегодня такая, что упускать нельзя, поэтому мы все в конце концов оказываемся на заднем дворе Рейны: валяемся на солнышке. Приходит Гарольд и приносит большой пластиковый контейнер с виноградом. Типично для него. Гарольд – прямо-таки наш персональный принц Гарри, только в джинсах. И брови у него гуще.
Довольно скоро он оказывается в тисках Брэнди и Андерсона, которые забрасывают его фотографиями с репетиций.
– Лана получила роль Менестреля. – Брэнди стучит по экрану телефона. – Это та, у которой такой голос, знаешь…
– Раздражающий, – вмешивается Андерсон. – У нее самый раздражающий голос из всех, которые я…
– Я не собиралась этого говорить. – Брэнди убирает телефон. – Скорее уж он у нее… оперный.
– А это плохо? – хмурится Гарольд.
– Давайте уже перестанем обсуждать Лану Беннет? – Рейна садится позади меня, скрестив ноги и повернувшись к Гарольду. – Привет!
– Привет! – отзывается он.
Клянусь, когда они друг на друга смотрят, я чувствую себя так, будто перебиваю их во время обмена свадебными клятвами.
Поэтому отрываю себе виноградинку и откидываюсь на локти, глядя, как Гарольд, Брэнди и Андерсон смеются над шутками друг друга. Я почти уверена, что мы ему нравимся, хотя каждый раз при личной встрече Гарольд немного нервничает. Интересно, мы его смущаем? Мне всегда казалось, окружающие видят в нас милую банду ботанов. Но как знать? Может, в его глазах мы такие же дикие, как в наших – пижоны.
Поймав мой взгляд, Гарольд быстро и коротко вздыхает, как будто внутренне готовясь к очередному разговору. Мне даже обнять его хочется. Обожаю робких людей.
– Итак, – он хлопает в ладоши и складывает руки под подбородком, – Кейт, говорят, ты беременна.
Брэнди пытается сдержаться, но я все равно слышу ее сдавленный смешок.
– Ага, – улыбаюсь я. – В театральной вселенной.
– Ее осчастливил некий рыцарь, – говорит Рейна.
– Всякое бывает, – пожимаю я плечами.
– Зато ты знаешь, что ребенок будет миленький, – добавляет Брэнди, а потом подталкивает к Гарольду телефон. – Это вот он. В зеленом. Рядом с Кейт. Его зовут Мэтт.
– Сэр Мэтт, – улыбается Гарольд. – Вы хорошо смотритесь вместе.
– Правда? – расцветаю я. Обожаю Гарольда. Просто обожаю.
– На случай, если это не очевидно, Кейт по уши и безумно влюблена в сэра Мэтта, – добавляет Рейна.
– Как и Энди, – поспешно вмешиваюсь я.
– Мэтт – их общий краш, – объясняет Брэнди.
– Никогда о таком не слышал. Что за общие краши?
Рейна сочувственно похлопывает меня по спине.
– Ты о них не слышал потому, что эти обалдуи их придумали сами.
– Ладно. – Гарольд склоняет голову. – И что, это вроде соревнования? Как это работает?
– Никак, – равнодушно говорит Андерсон. – Они не работают.
Сердце у меня начинает бешено колотиться. Ух, ну я и свинья. Нет. Правда. Посмотрите, как я сияю, стоит кому-то начать поддразнивать меня за влюбленность в Мэтта, и даже не думаю об Андерсоне. Ах, Мэтт и Кейт так хорошо смотрятся вместе! Какие милые у них были бы малыши! Да и Эмма с Линдси вчера… «Химию между вами можно рукой потрогать. К неделе прогонов Кейт и Мэтт поженятся». Каждая фраза – как удар для Андерсона. Я знаю, потому что чувствую то же, застав Мэтта и Энди перешептывающимися во время репетиции. Уши горят, даже когда я просто думаю об этом.
Не должно так быть. Не между мной и Андерсоном. Вокруг и так слишком много людей, которые мечтают сделать нам больно. Все эти Эрики, Миры, Дженни. Даже Вивиан. Последнее, чего нам хотелось бы, – это причинить боль друг другу.
Нужно сменить тему. Если честно, нам все равно лучше бы перестать обсуждать Мэтта.
Конечно, это решит проблему лишь отчасти. Не хочу забегать вперед, но вдруг мы начнем встречаться? Я же никогда не смогу
