Мэтт на первом ряду. И их лица очень близко. Не настолько, чтобы поцеловаться (Энди к тому же считает поцелуи на территории школы пошлыми и глупыми), но настолько, чтобы спокойно секретничать. Флиртовать и секретничать. Шутить о своем. Признаваться в любви.
Ух.
Как же я…
Рада. Рада за Энди. Просто счастлива. Естественно. Не думала, что мне придется так скоро за него радоваться, но…
А вот теперь Андерсон поправляет прическу Мэтта: взбивает ему волосы, чтобы те торчали вверх отдельными прядями. Боже. Обожаю репетиции. Я так рада, что могу наблюдать за развитием их отношений. Впереди меня ждут такие же восхитительные полтора часа, месяц, вечность.
Перед глазами будто вся наша будущая жизнь проносится. Вот в следующем году Андерсон присылает мне фотографии из студенческого городка Мэтта. А вот вроде-в-шутку-но-вроде-нет сделанный снимок носка на дверной ручке его комнаты. Отлично.
Возможно, я перестану все это чувствовать. Возможно, рано или поздно эта боль проходит. На их свадьбе я буду играть на гитаре и спою что-нибудь романтично-эксцентричное. Например, «С тобой» из мюзикла «Пиппин». А когда Андерсон неизбежно зациклится на странных «звездных» именах, которые они могли бы дать ребенку, я начну с ним спорить. Из меня получится великолепный третий лишний. Лучший в истории. Не исключено, что в этом мое призвание.
– Пора! – Мисс Джао проверяет на экране телефона время. – Давайте начинать. Неустрашимый, Уиннифред, Аггравейн, Секстимус, Волшебник. В центр сцены. Поторопитесь.
Она постукивает рукой по запястью как тренер, а мистер Ди дополняет суматоху, наигрывая на пианино быструю безумную мелодию.
Я подхожу к первому ряду как раз тогда, когда Андерсон выходит на сцену, но занять освободившееся место рядом с Мэттом не могу. Это уже слишком даже для меня. С другой стороны, если я сяду на любой ряд позади него, Мэтт может меня не заметить. При этом у нас, кажется, на сегодня не запланировано общих сцен. Значит, есть риск, что мы за всю репетицию так и не пообщаемся, а потом я просто уйду домой, чувствуя себя удивительно не в духе. И Андерсон будет присылать мне сообщения с милыми нюансами их совместной жизни.
И я буду так за него рада! Ведь это же главное правило!
Плевать. Сяду впереди. Вовсе это не «слишком». Я просто займу одно из мест на краю ряда, в нескольких креслах от Мэтта. Если он захочет пересесть поближе, я буду рада. Поставив рюкзак на пол перед собой в качестве опоры для ног, я оглядываюсь, чтобы проверить, заметил ли меня Мэтт.
Он машет.
Я машу в ответ. И мой телефон, конечно же, выскальзывает из пальцев и с приятным громким стуком ударяется об пол.
Черт. Пол-то покрыт линолеумом и чехол у меня хороший, да и стук был громкий по меркам телефона, а не по меркам подноса с обедом, который кто-то уронил в столовой (хотя я все равно замечаю взгляд Ноя: стоя на сцене, он немедленно расплывается в улыбке, поднимает брови и обними губами шепчет: «Ого-о-о». Только его не хватало).
Но тут на кресло рядом со мной опускается Мэтт.
– Привет! – шепчет он. – Телефон цел?
– Вроде бы да. Ничего критичного.
– Просто открытая рана.
Андерсон наблюдает за нами со сцены, и что с того? Я же не нарушаю правила. Мэтт имеет полное право пересесть ко мне, вести себя очень мило и придумывать отсылки к «Монти Пайтону». А я имею полное право смеяться над ними и улыбаться ему в ответ.
И к тому же. Андерсон должен радоваться за меня.
Мистер Эдельман, король раздаточного материала, на уроке истории выдает нам очередную пачку листов для самостоятельной работы. Однако вот поворот: во-первых, нужно работать индивидуально и молча, во-вторых, все, кто успеет закончить задания до конца урока, смогут не писать внеплановую контрольную в пятницу.
– Почему она внеплановая, если он запланировал ее на пятницу? – шепчет Андерсон.
– Какая разница? – Я достаю учебник и механический карандаш. Возможность избежать контрольной мне очень нравится.
– Привет, – хлопает кто-то меня по спине. – Эй! Малышка Гарфилд!
Я оборачиваюсь.
– Чего тебе, Каппи?
Это выбивает Ноя из колеи.
Он открывает рот, смотрит на меня молча, закрывает рот, тычет в меня пальцем и говорит:
– Нет.
– Что «нет»?
– Каппи. Мне не нравится.
Я широко раскрываю глаза.
– А когда Мэдисон к тебе так обращается, ты не против.
– Я не «не против», когда Мэдисон так меня называет. – Ной ставит на парту локти и подается вперед, уперев подбородок в ладонь здоровой руки. – Итак, малышка Кейт…
– Да, Каппи?
– Ха, – говорит он. – Ха.
Я развожу руками и поворачиваюсь обратно к самостоятельной работе.
Он снова хлопает меня по спине.
– Ладно. Кейт.
– Тише. Мы должны говорить шепотом.
– Вот и нет, – вмешивается Андерсон. – Мы не должны говорить вообще.
– Шепот не считается за разговоры, – шепчет Рейна.
– Неважно. – Ной наклоняется ближе.
– Прекратите разговоры, пожалуйста, – говорит мистер Эдельман.
– Неважно, – шепчет Ной. – Кейт, у меня вопрос. – Ответа он не ждет. – Пойдешь на благотворительную вечеринку в субботу?
– Почему ты спрашиваешь?
– Тебе стоит пойти!
– Иди с Райаном. – Я уже отворачиваюсь, но Ной снова хлопает меня по спине. Я раздраженно щурюсь: – Что?
– Выслушай меня.
– Так чего тебе?
– У Райана тренировка.
– Нет у него никакой тренировки.
Ной корчит рожицу.
– Ты же не следишь за спортом?
– Каппи, я с ним в одном доме живу.
– Браво! И давай не будем возвращаться к «Каппи».
– Пожалуйста, тише, – говорит мистер Эдельман, сжимая виски. – Пожалуйста.
– У него мигрень, – шепчет Брэнди.
– Так ты придешь?
– На вечеринку?
Ной кивает и смотрит прямо на меня, очевидно, рассчитывая очаровать. Ха-ха-ха. Нет уж.
– Ной, зачем тебе все это?
Он делает вид, будто я его задела.
– В каком смысле?
– Какой у тебя план? Зачем мне идти на вечеринку? Чего ты хочешь, еще один урок пения?
– Нет… что? Я и так отлично пою.
Андерсон и Рейна дружно фыркают.
– Кейт, – вздыхает Ной, – у меня нет никакого плана. Просто хочу тебя отблагодарить. За помощь с подносом. Мне неловко, что тебе пришлось за мной убирать.
– Неловко?
Он пожимает плечами.
– Поблагодари Мэдисон.
– Я уже.
– Не сомневаюсь.
Андерсон громко смеется.
– Итак, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на благотворительную вечеринку в качестве благодарности.
– Да, – улыбается он.
Ну у этих пижонов и самооценка.
– Так ты придешь? – спрашивает он.
Я закатываю глаза.
– Конечно, я там буду.
Рейна переводит взгляд с меня на Ноя и поднимает брови так, что они еще немного – и улетят в стратосферу.
– Благотворительная вечеринка, – напоминаю я ей.
