Ранис
Скорей,
Стеною станем вкруг богини
И бедной наготой своей
Прикроем вечные святыни.
Крокале
Хиале
Я изнемогаю,
От стыда горя…
Кто это?
Ранис
Его я знаю,
Кадма сын, царя.
Диана
Нет, ты ошиблась, Ранис, то не сын благородного Кадма,
Смертный не может зреть светлой моей наготы.
(К Актеону)
Будь, чем ты должен быть!
(Актеон откидывается и, когда выпрямляется, видно, что у него голова оленя).
Успокойтесь, смотрите, подруги,
Это — добыча стрелы, это — пугливый олень,
(Исчезает вместе с нимфами)
Актеон (один, озирается чутко и неловко)
Кажется, здесь были люди.
А какая вкусная трава,
Какая холодная вода,
Мне хочется здесь пастись.
Но что я говорю?
Я человек, я Актеон…
Нет, я олень, только олень,
Иль это сонные чары?
Появляются странные существа с собачьими головами. Актеон мечется в ужасе, они набегают на него.
Первый (вкрадчиво и зловеще)
Ты помнишь пламенные губы,
Перед тобой они, гляди,
Прильни, целуй, кусай их грубо…
Актеон
Второй (так же)
Ты помнишь грудь, как плод созрелый,
Перед тобой она, гляди,
Сожми ее рукою смелой…
Актеон
Третий (так же)
Ты помнишь ослабевший пояс,
Перед тобою он, гляди,
Сорви его, не беспокоясь…
Актеон
Все трое (вместе)
Беги, сок жил твоих отравлен,
Но ты склоняешься, дрожишь,
Ты нашей воле предоставлен
И никуда не убежишь.
Актеон мечется еще немного, потом падает, остальные разбегаются. Немного погодя входят Эхион и Агава.
Агава (зовет)
Сыночек, сыночек, иди с нами,
В доме тепло, а здесь сыро.
(Замечает лежащего, наклоняется к нему и отшатывается)
А сыночек-то в шерсти и с рогами,
Хуже самого последнего сатира.
Пустыня. Закат солнца.
Дервиш (молится)
Благословен Аллах, создавший
Солнцеворот с зимой и летом
И в мраке ночи указавший
Пути планетам и кометам,
Как блещет звездная дорога,
Где для проворного стрельца
Он выпускает козерога,
Овна и тучного тельца!
Велик Аллах, создавший сушу
И океан вокруг создавший,
Мою колеблемую душу
Соблазнами не искушавший,
Я стар, я беден, я незнатен,
Но я люблю тебя, Аллах,
И мне не виден, мне не внятен
Мир, утопающий в грехах.
Пери (входит)
Ты — дервиш, первый в нашей вере?
Ты сыплешь мудрость, как цветы?
Дервиш
Пери
Дервиш
Пери
Я, пролетая летом птицы
За самой дальней из планет,
Нашла подкову кобылицы,
Которой правил Магомет.
Дервиш
Стопы твои за то целую!
Да будет жизнь твоя светла!
Пери
Я ту подкову золотую
Аллаху верно отнесла
И так сказала: «Я упрямо,
Творец, молю у ног твоих —
Пусти меня к сынам Адама,
Стать милой лучшего из них»
И сделал он меня свободной,
Но, чтобы не ошиблась я,
Дана звездою путеводной
Мне мудрость дивная твоя.
Все семь небес и все четыре
Стихии ведомы тебе:
Скажи, кто первый в этом мире,
Да вверюсь я его судьбе.
Дервиш
Дитя мое, молю, не требуй
Уроков мудрости моей:
Я предался душою небу,
Бегу мятущихся людей.
Но я тебе, ребенку Бога,
— Да славится Его лицо —
Дам белого единорога
И Соломоново кольцо.
Они — плоды моих молений,
Я в новолунье их достал
Ценою многих искушений,
Смотря в магический кристалл.
Покорный только чистой деве
И сам небесной чистоты,
Единорог ужасен в гневе
Для недостойных красоты.
Кольцо с молитвою Господней
На палец милому надень,
И, если слаб он, в преисподней
Еще одна заплачет тень.
Теперь прощай, но знай — повсюду
Я счастья твоего кузнец.
Пери
Твоих щедрот я не забуду,
Благодарю тебя, отец.
(Дервиш передает единорога и кольцо, сам удаляется; проходят верблюды, на одном сидит юноша, рядом идет раб).
Юноша
Как я пустыню ненавижу,
Пески, миражи и бурьян!
Раб
Юноша
Я вижу,
Остановите караван.
Скорей несите винограду,
Шербет и фиников в меду!
О, девушка, я шел к Багдаду
И, видишь, больше не иду.
Пери
Ты — лучший из сынов Адама?
Юноша
О да, для неги и любви.
Взгляни на взор, смотрящий прямо,
На губы красные мои.
Пери
Юноша
Пери
Юноша
Когда сражаюсь с бурдюком.
Пери
Юноша
Я достоин,
Клянусь, назваться и певцом.
Ведь лютня дочери эмира,
Свирель пастушки молодой,
Гречанки золотая лира
Звучат, взволнованные мной.
От Басры до Бени-Алема,
Поверь, ты не найдешь гарема,
Где не вздыхали бы с тоскою
О ночи сладостной со мною.
Я знаю головокруженье,
Какое дарит наслажденье
Между собой переплетенным
И очарованным влюбленным.
И знаю я слова нежнее,
Чем ветер в розовой аллее,
Слова нежданней и чудесней
Ручья и соловьиной песни.
Твои беспомощные руки,
Пугливые, как серны, очи,
Я знаю, ищут сладкой муки,
Хотят безмолвия и ночи.
Раб
Прикажешь приготовить ложе?
Пери
Любовь, так вот она любовь!
Юноша
Ответь мне, милая, ну, что же?
(Рабу)
Дурак, конечно приготовь!
Пери
Как в сердце усмирить тревогу?
Мне кажется, что я люблю…
Я белому единорогу
Передаю судьбу мою.
(Единорог убивает юношу).
Юноша (умирая)
Жестокая, я умираю!
И странный звон, и все в огне…
Уйди, тебя я проклинаю!
Леила нежная, ко мне…
Пери
Что стало с ним? Недвижно тело,
Глаза погасли, кровь течет…
Ах, этого ли я хотела?
Я думала ль, что он умрет?
(Раб уносит труп; появляется бедуин на коне).
Бедуин
Я слышал запах свежей крови
И я погнал сюда коня.
О, нет судьбы моей суровей!
Сражались здесь — и без меня.
Где бой был, девушка?
Пери
